Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)

— Джоффри — мертв. Отравлен Бесом. — Никогда бы не подумал, что карлик способен на подобную гнусность. — Теперь король — Томмен, а он не такой как брат.

— Но он и не такой, как его сестра.

Это верно. Томмен добрый мальчик, всегда пытавшийся поступать правильно, но когда сир Арис видел его в последний раз, он стоял в слезах на причале. Мирцелла же не пролила ни слезинки, хотя именно она оставляла дом и свое сердце, чтобы скрепить союз своим браком. Правда в том, что сестра была смелее брата, умнее и более уверенной в себе. У нее был живой ум, а манеры более отточены. Ничто не могло привести ее в уныние, даже Джоффри. — «На самом деле, женщины всегда оказываются сильнее нас». — Он подумал не только о Мирцелле, но и о ее матери, о своей, о Королеве Шипов, любовнице Красного Змея, смертельно опасных Песчаных Змейках. И, прежде всего, о принцессе Арианне Мартелл. — Я не стану утверждать, что ты не права. — Голос прозвучал хрипло.

— Не станешь? Не сможешь! Мирцелла больше других подходит для царствования…

— Сын наследует раньше дочери.

— Почему? Каким богом это уставлено? Я — наследница отца. Должна ли я передать свои права моим братьям?

— Ты искажаешь смысл моих слов. Я никогда не говорил… Дорн — другой. На троне Семи Королевств никогда не было королевы.

— Визерис Первый хотел, чтобы ему наследовала его дочь Раенира. Ты станешь это отрицать? Но когда король лежал на смертном одре лорд Командующий его Королевской гвардии решил, что должно быть иначе.

Сир Кристон Коул. Кристон Создатель Королей посадил на трон брата вместо сестры и расколол Королевскую гвардию, вызвав чудовищную войну, которую менестрели назвали Танцем Драконов. Кое-кто утверждал, что он действовал исходя из собственных амбиций, потому что Эйегон был более сговорчивым, нежели его своенравная старшая сестра. Другие приписывают ему благородные мотивы, и утверждают, что он отстаивал древние обычаи Андалов. И только немногие шептались, что задолго до того, как принять белое, сир Кристон был любовником принцессы, и желал отомстить отвергнувшей его женщине.

— Создатель Королей нанес чудовищный вред, — ответил сир Арис. — И заплатил за это чудовищную цену, но…

— Но возможно тебя сюда привели Семеро, чтобы один белый рыцарь справился с тем, в чем потерпел неудачу другой. Ты знаешь, что мой отец возвращаясь в Водные Сады хочет забрать Мирцеллу с собой?

— Чтобы уберечь ее от тех, кто желает ей зла.

— Нет. Чтобы уберечь ее от тех, кто желает передать ей корону. Принц Оберин Змей лично бы возложил ей на голову корону, если бы не погиб. Но у моего отца не хватает смелости. — Она встала на ноги. — Ты говоришь, что любишь девочку как собственную дочь. А позволил бы ты лишить собственную дочь всех прав и запереть в тюрьме?

— Водные Сады не тюрьма. — Возразил он.

— В тюрьме нет фонтанов и не растут фиговые деревья, это ты имел в виду? Но как только девочка окажется там, она оттуда больше не выйдет. Впрочем, как и ты. Хотах позаботится об этом. Ты не знаешь его так хорошо, как знаю его я. Он становится ужасен, если его раздразнить.

Сир Арис нахмурился. Огромный норвосский капитан с иссеченным шрамами лицом всегда заставлял его чувствовать себя неуютно. — «Говорят, он спит, положив свой огромный топор рядом».

— Чего ты от меня добиваешься?

— Не более того, в чем ты клялся — защищать Мирцеллу ценой собственной жизни. Защити ее… и ее права. Возложи на ее голову корону.

— Я принес обет!

— Джоффри, но не Томмену.

— Да, но Томмен добрый мальчик. Он станет лучшим королем, чем Джоффри.

— Но не лучше Мирцеллы. Она тоже любит мальчишку. Я знаю, она не позволит сделать по отношении к нему ничего дурного. Штормовой Предел его по праву, так как лорд Ренли не оставил наследника, а лорд Станнис лишен всех прав. В свое время, благодаря его матери, и Бобровый Утес отойдет к нему. Он станет одним из самых могущественных лордов королевства… но на Железном Троне по праву должна сидеть именно Мирцелла.

— Закон… я не знаю…

— Я знаю. — Когда она поднялась, копна длинных черных волос опустилась почти до самого копчика. — Эйегон Дракон создал Королевскую гвардию и придумал их клятвы, но то, что узаконил один государь, другой может отменить, или изменить. Прежде Королевская гвардия служила жизни, но Джоффри выгнал сира Барристана ради плаща для своего пса. Мирцелла желала бы, чтобы ты был счастлив, и она любит меня. Она разрешит нам пожениться, если мы попросим. — Арианна обняла его и прижалась лицом к его груди. Ее макушка оказалась как раз под его подбородком. — Ты сможешь оставить себе сразу и свой плащ и меня, если ты этого пожелаешь.

«Она рвет меня на части».

— Ты же знаешь, что да, но…

— Я дорнийская принцесса. — Хрипло произнесла она. — И это означает, что ты не посмеешь просить моей руки.

Сир Арис чувствовал исходящий от волос запах ее духов и чувствовал, как бьется ее сердце, сквозь прижавшееся к нему тело. Его тело отвечало на ее близость, и он был уверен, что она тоже это чувствует. Когда он положил руку на ее плечо, он понял, что он дрожит. — Арианна? Моя принцесса? Что случилось, любовь моя?

— Мне нужно объяснять, сир? Я боюсь. Ты зовешь меня «любовью», и вместе с тем отвергаешь, когда я самым отчаянным образом в тебе нуждаюсь. Разве это противоестественно для женщины искать защиты у рыцаря?

Он никогда еще не видел ее столь беззащитной.

— Нет, — ответил он. — Но у тебя есть отцовская стража, так почему…

— Отцовской стражи я и опасаюсь. — На секунду ее голос прозвучал для него моложе Мирцеллы. — Именно они утащили моих любимых кузин в цепях.

— Без цепей. Я слышал, что у них есть все необходимое.

Она горько улыбнулась.

— Ты их видел? Он запрещает мне свидание с ними, ты об этом знал?

— Они говорили изменческие вещи, разжигали войну…

— Лорезе всего шесть, а Дорее восемь. Какую войну они могли разжечь? Но мой отец запер их вместе с остальными сестрами. Ты его видел. Страх заставляет даже сильнейших поступать так, как они ни за что не поступили бы в других обстоятельствах, а мой отец никогда не отличался сильным характером. Арис, сердце мое. Выслушай меня ради той любви, в которой ты мне клялся. Я никогда не могла похвастаться бесстрашием как мои кузины, потому что сделана из менее прочного материала, но мы с Тиеной одного возраста и с тех пор как были детьми стали близки как родные сестры. Между нами нет секретов. Если ее могли взять под стражу, то и со мной могли поступить так же, и по той же причине… из-за Мирцеллы.

— Твой отец никогда не пойдет на подобный поступок.

— Ты не знаешь моего отца. Я разочаровываю его с самого моего рождения, когда появилась на этот свет лишенная члена. Полдюжины раз он пытался выдать меня замуж за беззубых старцев, и каждый был высокомернее предыдущего. Он никогда не приказывал выйти за них, уверяю тебя, но само подобное предложение уже показывает, насколько мало он меня ценит.