Екатерина Белецкая - Настоящие

— Вы идите, идите, — поторопил он. — Давайте скорее с этим всем заканчивать.

Нарелин натянул бесформенную куртку. Так. «Шмели» у них с Клео активны. Причём у каждого три «шмеля». На всякий случай. Хорошо, что Сэфес позволили взять с собой защиту — мало ли что. И вдобавок средство отыскать Радала. Не «ау» же ему кричать.

— Всё-таки странные они, — проговорил Клео, когда они вышли из стены блока уже на планете. — Наверняка есть возможности обнаружить Радала силами Сэфес. Так нет же, мы должны тратить время на его поиск.

— Найдём, — ответил Нарелин. — И знаешь, Клео, наверное, мне придётся носить обувь на платформе. Это невыносимо — чтобы заглянуть тебе в лицо, я должен задирать голову.

— А я нагибаться. — Клео усмехнулся. — Ладно, идём.

Полоса им на этот раз досталась зелёная. И оказалось, что Радал, конечно, ехал по ней же. Только вот на какой из станций, оседлавших Полосу, он сошёл?

— Где бы мы ни появились — везде весна, — сказал Нарелин, когда машина начала набирать ход. Он смотрел за окно, туда, где в бесконечном, до горизонта, поле гулял ветер. — Причём ранняя. Смотри, Клео, здесь ещё даже снег не везде растаял. Может, это такая закономерность? Может, мы её притягиваем, весну?

— Не знаю, — ответил Клео. — У меня на душе нет времён года. Пустота. Нарелин, мы должны вернуться на Эвен. Непременно. Я не смогу иначе жить. И ты не сможешь.

Нарелин глубоко вздохнул и поправил подвёрнутый рукав куртки. Она была ему велика.

— Сэфес правы. Пока опасность реальна, возвращаться нельзя. — Он поднял взгляд на партнёра. — Потому мы и здесь. Ты полагаешь, парень в Вирбире?

— С наибольшей вероятностью, — кивнул Клео. — Единственное, что связывает его и нас с этой планетой, — Керр. Единственное место, которое имеет отношение к ней, — Вирбир. Но ума не приложу, что ему могло здесь понадобиться. Я понял бы, если б он сбежал на свою родину, но это?

— То-то он обрадуется, когда мы его обнаружим, — пробормотал Нарелин. — Ладно. Как работать будем? Веерный поиск через «шмелей»?

— Надеюсь, удастся выяснить, был ли он на этой станции, — ответил Клео. — Хорошо, что у нас есть все его биологические данные. Если он был на станции, дальше поиск не понадобится. Просто пойдём по следу.

Пейзаж за окном сменился: посёлки, перелески… Полоса проходила вдали от Вирбира. К сожалению.

— Подъезжаем, — сказал Клео. — Станция Вирбир.

Радал был здесь, причём совсем недавно, — беглый анализ это подтвердил. Кроме следов пребывания Радала на станции обнаружился местный транспорт до города — старый, проржавевший восьмиколёсный аналог автобуса, воняющий соляркой так, что Клео перекосило. Нарелин с сомнением поглядел на конструкцию — а ну как развалится по дороге? Автобус стоял на мокрой после дождя бетонной площадке, и никого вокруг не наблюдалось. Ни души. Только поле с ещё несошедшим снегом, поле, низкие облака, из которых кое — где вдали до земли тянулись туманные нити дождя. Перелески вдалеке. С бетонной площадки сходить было страшно — утонешь в грязи.

— Я когда-нибудь их убью, не посмотрю, что Сэфес, — негромко сказал Клео — Ты представляешь, сколько времени этот рыдван будет ползти до города?

— Эй! — позвал Нарелин в пространство — А шофёр к этому авто прилагается? Или можно угонять?

Из-за щелястого навеса, судя по всему исполняющего тут обязанности остановки, на ходу застёгивая ширинку, вышел пожилой, неряшливо одетый мужчина. Полное тело его было запихнуто в потерявшую всякий вид брезентовую куртку, покрытую таким количеством разнообразных пятен, что определить цвет стало уже невозможно.

— Чего орёте-то? — поинтересовался он. — Надо чего?

— Нам нужно добраться до Вирбира, — сказал Нарелин, Клео помалкивал. — Это здесь что, единственный транспорт?

— Чего ж единственный? — искренне удивился мужчина, — Второй в городе стоит, на площади. Садитесь, что ли.

— И сколько будем до города шкандыбать? — спросил Нарелин с иронией. — К вечеру доедем?

— Да меньше часа! — Водитель, казалось, обиделся. — Чего-то вы какие неласковые совсем. Пацанчика на днях вёз, так он вежливый оказался. «Дяденька, дяденька». И «спасибо» тебе, и «пожалуйста».

— Извините, — улыбнулся Нарелин. — Отвыкли просто. А пацанчик случайно не этот?

Он развернул в воздухе голограмму с изображением Радала.

— Этот, этот, — ответил водитель охотно. — Всё расспрашивал про Вирбир. Где какая кварта, как пройти лучше. Ну я объяснил.

Мотор завёлся со второго раза, и машина, скрежеща и поскрипывая, медленно поползла по дороге.

— А в какую кварту шёл, он вам не говорил? — крикнул Нарелин, когда они отъехали уже на порядочное расстояние от станции. Мотор машины ревел так, что самого себя было почти не слышно. И трясло. Боже, как же в этой машине трясло!

— Лесонух! — прокричал в ответ водитель. — Вы бы лучше сели, тут дорога старая, неровная!

В подтверждение его слов автобус тряхнуло так, что Клео слегка долбанулся головой о потолок, а Нарелин едва не прикусил себе язык.

— Опять Керр, — впервые за время поездки подал голос Клео. — Этому-то что нужно в её кварте?

— Вот и увидим, — откликнулся Нарелин. — Зато дорогу помним!

— Чего это вы там про крысу толкуете? — спросил вдруг водитель. — Она ж померла.

— Вы знали Ниамири Керр? — спросил Клео шофёра.

— Кто ж её не знал, весь Вирбир знал. Только она же крыса оказалась, убила там кого-то, что ли. А потом померла. Или помогли ей. Три года или даже больше.

— Мне кажется, оскорбительных прозвищ она не заслужила, — заметил Клео, — по крайней мере от жителей Вирбира. Она многое сделала для вашего города.

Водитель неопределённо пожал жирными плечами.

— Ну сделала, — протянул он. — А может, это и не она была.

— Она, она, — сказал Нарелин. — Мы знаем. И что, её все крысой зовут?

— Ну зовут, — совсем уже поскучнел водитель. — А вы чего, из проверяющих будете?

— Нет, что вы, — ответил Лин. — Мы просто с ней вместе работали. Вот и интересно.

— Ничего тут интересного. Померла она, — раздражённо ответил водитель. — А вы бы сели, сейчас опять плохая дорога будет.

«Плохая дорога» продолжалась до самого города. Водитель, столь словоохотливый поначалу, упорно отмалчивался, не желая продолжать разговор. Нарелину и Клео его молчание в конце концов надоело, и они пересели в середину салона, там хотя бы поменьше трясло и было не так шумно.

— Вот так, — сказал Нарелин, — сколько она для города сделала, а её крысой зовут. Теперь представь, кем нас будут звать на Эвене, если мы не вернёмся.

— «Звать» нас будут в любом случае, — ответил Клео. — Но это не имеет значения.

— Для меня, представь, имеет, — возразил Нарелин — Ну да ладно… Въезжаем уже, смотри. Что там «шмели», сводку запроси, а?