Ансельм Одли - Инквизиция

Мы поднялись по узкой деревянной лестнице на второй этаж, и Равенна постучала в дверь комнаты, которую она делила с Палатиной. Ответа не было.

– Твоя кузина ушла доказывать свою правоту, – вздохнула Равенна. – Надеюсь только, она не столкнется с Сархаддоном. Как они могли послать этих двоих, особенно Мидия? Этого злобного старого козла. – Она с силой воткнула ключ в ни в чем не повинную замочную скважину и, свирепо повернув его, распахнула дверь.

Я надеялся, что никто не слышал ее слов. Похоже, Палатина не заглядывала сюда после нашего спора, потому что не было никаких признаков ее возвращения. Я ютился в соседней каморке, но там нельзя было поговорить из-за отсутствия места. Я прошел в комнату и поднял ротанговые жалюзи на окне, впуская свет. Было не настолько жарко, чтобы закрывать ставни.

– Ты хочешь, чтобы мы не ехали в Калатар? – уточнил я, садясь на кровать Палатины с аккуратно отогнутым узорчатым одеялом. – Я знаю, это рискованно, но…

– Но я не хочу, чтобы нас снова схватили. В тот раз нас не пытали, как будут пытать, если схватят нас здесь. Ты читал фетийскую «Историю», помнишь, что там написано? Иерарха Кэросия так искалечили пытками и магией, что он едва мог ходить.

– Но нет гарантии, что нас поймают.

– Ты готов рисковать? Не говори мне, что ты не боишься их так же, как я.

– Но ведь нас не убьют? Если они знают, кто мы?

Равенна села рядом со мной, на ее лице показалась усталость.

– Катан, при всем… – Она замолчала, а потом продолжила, пропуская то, что собиралась сказать: – Иногда ты бываешь ужасно тупым. Я знаю, ты стараешься убедить меня, что все будет хорошо, но ты же знаешь, что это неправда.

– Но нас не убьют – зачем ты пытаешься внушить мне, что убьют?

Честно говоря, я сам не знал, почему я все еще выступаю за поездку в Калатар. Я действительно боялся и не хотел ехать туда, где мог бы снова попасть в руки инквизиции.

– В Лепидоре, – тихо ответила Равенна, – я выбрала костер, чтобы не становиться их марионеткой. Я не могу объяснить, зачем я так поступила, потому что сама не знаю. Но разве тебе это ни о чем не говорит?

Еще одну вещь я не мог понять: почему Равенна кажется такой спокойной, когда обычно мы бы уже кричали друг на друга?

– Ты никогда не хотела ехать домой, – настаивал я. – Даже там, в Лепидоре, когда мы понятия не имели, что случится, ты всячески возражала. Ты не хочешь ехать в Калатар, и инквизиция тут ни при чем.

– Ты действительно так думаешь? Как будто последнюю четверть века там не было инквизиторов.

– Но как же ты собираешься вернуться, если боишься их? То, что мы делаем, – небезопасно, и тебе лучше нас должно быть это известно.

– Мне известно, – отрезала Равенна, более горячо на этот раз. Возможно, я ошибался насчет ее спокойствия. – Именно поэтому я пытаюсь убедить тебя и Палатину не ехать. Только вы такие твердолобые, что до вас без кувалды не достучаться.

– Но почему? Ты не трусиха, как ни судить, и раньше ты никогда не бежала от опасности. Ты всегда хотела ехать в Техаму, хотя сказала, что это худшее место в…

Не договорив, я остро посмотрел на девушку. Равенна сказала мне в Цитадели, что она из Техамы, с плато в горах Калатара, чей народ сражался в Войне на стороне Черного Солнца и был отрезан от мира победившими фетийцами. Все говорили о Техаме с ужасом, но что-то не сходилось.

– В другой раз ты сказала, что не была в Калатаре тринадцать лет, с тех пор, как тебе исполнилось семь или около того. Но я думал, ты родилась и выросла в Техаме.

– Так и есть. Я провела год в Калатаре, потому что братья Баррати хотели, чтобы я познакомилась со своей страной. Тогдашний Премьер был вполне безобидным, и обстановка некоторое время оставалась менее напряженной. Ты мне не поверил?

– Прости, – пробормотал я, проклиная себя за то, что усомнился в ней, и проклиная инквизиторов, везде сеющих недоверие. – Я прощен?

Равенна слабо улыбнулась.

– Конечно. Я так привыкла хранить все в тайне, что забываю рассказывать правду людям, которым я доверяю.

Я ухватился за ее последние слова, не желая упускать свой шанс.

– Тогда скажи, почему ты не хочешь ехать в Калатар? Разве я не имею права знать?

– Ловко ты меня подловил, – сердито ответила девушка. – Я только объясняю, что я имею в виду, а ты сразу цепляешься за слова, чтобы попытаться выиграть спор. Больше я этой ошибки не совершу.

– Почему тебе так трудно признаться в этом, Равенна? Я спрашиваю только потому, что если это что-то важное, о чем мы не подумали…

– Ты просто скажешь, что я опять становлюсь эмоциональной, а мне этот ярлык надоел, – огрызнулась она. – Ты хочешь поехать в Калатар, устроить сделку для Гамилькара и посмотреть, не знает ли там кто-нибудь что-нибудь об «Эоне». Ладно, насчет «Эона» я с тобой согласна. Но мы не должны ехать в Калатар. Нам НЕ СЛЕДУЕТ ехать в Калатар.

Мы никуда не продвинулись. Мы были как два равных дуэлянта в поединке на дубинах. Каждый раз, когда я что-то говорил, Равенна просто отвечала, что не хочет ехать. И все, что я мог делать, это продолжать спрашивать почему. Я чувствовал себя так, словно тщетно толкался в запертую на все замки и засовы дверь.

– Я тебя слышу. Но если мы не поедем туда, как же мы заключим эту сделку с Гамилькаром? Если мы собираемся продавать ди… этим людям, – поправился я, внезапно осознав, что ставни открыты, а наши голоса становятся все громче и громче. Я вскочил е кровати и, подойдя к окну, посмотрел сначала на площадь, потом вниз. Никто не стоял под нашими окнами, и на площади было пусто, только во фруктовой лавке напротив виднелись люди, торгующиеся из-за дынь. – Прежде чем Гамилькар подпишет какой-нибудь договор, он должен убедиться, что они способны платить, и что они – те, за кого себя выдают. Они базируются в Калатаре, так куда еще мы можем ехать?

– На Архипелаге есть другие места – Илтис, например. Возможно, Калатар – центр, но мы вполне можем связаться с ними с другого острова и организовать встречу в каком-нибудь отдаленном месте.

– Чтобы они рисковали жизнью вместо нас? Мы-то хоть можем защитить себя, но ставить их под угрозу разоблачения только ради спасения нашей шкуры? Они так же боятся инквизиторов, как мы, и они граждане Калатара.

– Вот именно, – подхватила Равенна. – В Калатаре мы будем чужаками, неизвестно зачем приехавшими. А они знают, как обойти инквизицию, и у них найдутся хорошие причины, чтобы отправиться в Илтис или куда-то еще. Сфера не может запретить людям путешествовать или проверять каждого, кто въезжает и выезжает. Да, я там родилась, но это не наша территория.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы поехали в Илтис и сидели там, пока они будут курсировать взад-вперед?

– Какой же ты упрямый, Катан! Мы не подвергнем их большему риску, сидя в Илтисе, а если сами поедем в Калатар, пока там хозяйничает инквизиция, то, несомненно, подвергнем риску себя. Ты не заботливый, ты просто глупый. И, конечно, инквизиция не убьет нас, если схватит – слишком это расточительно. Меня заставят играть здесь роль их марионеточного правителя, а тебя увезут в Священный город в цепях и будут держать там на привязи, пока им не понадобится маг Воды. Палатину, вероятно, сожгут. Ты хочешь, чтобы это случилось? – закончила Равенна на властной ноте, сверля меня взглядом.