Фиона Макинтош - Дар Миррен

Капельки пота выступили на разгоряченном лице Уила. Он ловко лавировал, уходя от опасности. Выждав подходящий момент, когда наставник открылся, на мгновение потеряв бдительность, Уил молниеносно нанес сильный удар и тут же проворно присел на корточки, ожидая ответной атаки противника. Герин бросился вперед и наткнулся на выставленный меч Уила, который тот держал двумя руками. Мальчик ударил наставника в грудь, и Герин упал на спину, тяжело дыша. Вскочив, Уил приставил деревянный меч к его горлу.

В глазах Уила горел хищный огонь, он жаждал крови. Герин знал: находись они сейчас на поле брани, у него бы не было шансов остаться в живых. Вспышка ярости помогла мальчику, бывшему физически слабее наставника, одержать над ним верх. Герин понял, что ему надо предостеречь своего подопечного от излишней эмоциональности. Сражаться нужно с ясной головой. Воин должен принимать решения, основываясь на опыте и интуиции, а не на вспышках чувств. Ярость помогает добиться кратковременного успеха, но победа в схватке, где нужно сломить сопротивление противника, достанется лишь хладнокровному бойцу, не теряющему самообладания ни при каких обстоятельствах.

Герин взглядом приказал Уилу опустить деревянный меч. Зрители захлопали в ладоши и засвистели, выражая свое одобрение. Уил пришел в себя и, протянув руку, помог наставнику подняться на ноги, а затем бросил взгляд на ухмыляющегося принца. Мальчик знал, что Селимус сейчас обязательно съязвит и постарается унизить его перед своей свитой.

В этом отношении принц был предсказуем.

– А ты можешь сделать то же самое, вооружившись настоящим мечом, Уил? – задал Селимус, казалось бы, невинный вопрос.

– Не хотел бы я встретиться с ним в настоящем бою, – стряхнув пыль с одежды, сказал Герин, надеясь отвлечь внимание принца, и, засмеявшись, хлопнул Уила по заднице.

– Да? А я хотел бы, – заявил Селимус и с хитрой улыбкой бросил лукавый взгляд на Уила. – Что скажешь?

У Герина перехватило дыхание. Это была явная провокация. Принц со дня приезда Уила в столицу постоянно испытывал его характер на прочность.

Уил холодно взглянул на наследника трона. Герин положил руку на плечо своего подопечного. В учебных поединках молодым людям разрешалось использовать только деревянные или затупленные мечи. И это правило соблюдалось особенно строго, когда дело касалось Селимуса.

Уил отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть ясных дерзких глаз принца.

– Мне не позволено драться с вами, ваше высочество.

– О да, это верно, – сказал принц, делая вид, что только сейчас вспомнил установленные во дворце правила. – Никогда не забывай об этом, полководец.

Последнее слово Селимус произнес с сарказмом. Лютая ненависть охватила Уила. Никогда прежде он не испытывал таких сильных, испепеляющих душу чувств. Раньше он жил беззаботно и радостно, и никто не вызывал у него неприязни. Уил был окружен людьми, которые любили его. А теперь каждый день приносил новые мучения и испытания. Селимус задирал его при каждом удобном случае. Принц говорил ему колкости и науськивал на него своих прихвостней. И дня не проходило без злых шуточек и жестоких розыгрышей. Уил находил то дохлых крыс в постели, то тараканов в питьевой воде, то грязь в сапогах. Ему портили пищу, а учебные доспехи прятали так, что на их поиски уходили часы. Все это было похоже на глупые детские шалости, но они выводили из себя Уила. Он уже начал подумывать о том, стоит ли идти по стопам отца и не лучше ли будет вернуться в Аргорн.

В этот момент во двор вошел паж.

– Кто из вас Уил Тирск?

– Вот он, – ответил Герин, кивком показав на своего подопечного.

Наставник был рад, что паж прервал неприятный разговор.

– Вас просят немедленно прибыть в покои короля, – учтивым тоном промолвил паж.

Взглянув на все еще ухмыляющегося принца, Уил поклонился.

– С вашего позволения я должен удалиться, ваше высочество, – произнес он, соблюдая придворный этикет.

Селимус кивнул. Его шелковистые ресницы на мгновение прикрыли карие глаза, от которых, казалось, ничто не могло ускользнуть. Селимус был удивительно хорош собой. В пятнадцать лет, когда другие подростки выглядят неуклюжими гадкими утятами, он походил на прекрасную мраморную скульптуру. Его внешность была безупречна.

Уил понимал, что Селимус наделен тем, чего не хватало ему самому, – красотой, и глубоко переживал из-за этого. Ему было мучительно больно сознавать, что он, рожденный повелевать людьми, лишен привлекательности. Селимус отличался высоким ростом, атлетическим телосложением и изящными манерами. Даже фехтуя, он двигался грациозно. Лицо с тонкими чертами притягивало взгляды. Селимус был рожден пленять и кружить головы. Ему еще не хватало мужественности, но с возрастом он обещал превратиться в настоящего красавца. Голос его уже окреп и сделался низким, басовитым. О таком тембре Уил мог только мечтать. У него самого голос еще ломался и то походил на писк, то звучал хрипло в самые неподходящие мгновения.

«Он – само совершенство», – мрачно думал Уил, проклиная свою коренастую фигуру, низкий рост, рыжий цвет волос и бледное веснушчатое лицо с невыразительными чертами.

Принц тем временем заявил, что ему пора идти, и кивнул своей свите. Стоявшие вокруг молодые люди учтиво поклонились, но при этом в глазах многих из них читалось отвращение. Несмотря на свою очаровательную внешность, покорявшую сердца юных придворных дам, Селимус не пользовался любовью во дворце. И в этом повторял судьбу своей матери. В то время как короля уважали, у его наследника не было преданных друзей, на которых он мог бы положиться, если, конечно, не считать горстки подхалимов, которые постоянно вились вокруг него.

– Да поможет нам всем Шарр, когда этот человек взойдет на трон, – негромко промолвил один из молодых людей, и многие кивнули, соглашаясь с ним.

Уил направился в покои короля. Сердце сжималось от дурных предчувствий. Король Магнус вызывал его, без сомнения, для серьезного разговора. Не для кого не было секретом то, что Уил и Селимус не ладили между собой.

– Быстрее, Уил, нам надо поторопиться, – подгонял его шагавший рядом с ним Герин.

Они следовали за пажом через залы дворца, срезая иногда путь и пересекая внутренние дворики и залитые солнцем атриумы. По дороги они, улучив момент, ополоснули лицо и вымыли руки, достав воды ведром из колодца. Паж ждал их, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ему хотелось поскорее передать этих двоих секретарю короля.

Раньше Герин и Уил не замечали красоты дворца. Для них Стоунхарт был прежде всею неприступной крепостью с крепкими стенами, пыльными внутренними двориками, конюшнями и лабиринтом помещений, в которых всегда царил шум. Внутри крепостных степ существовал свой маленький мир, населенный суетящимися слугами, солдатами, собаками и лошадьми. Наставник и его подопечный чувствовали себя здесь чужими.