Елена Хорватова - Визит к императору

– Ну это другое дело, – удовлетворенно кивнула та, словно именно рецепт и был необходим для проникновения в вагон поезда, и отдала следующее распоряжение: – Паспорт показывайте, девушка. Билеты действительны при предъявлении паспорта или иного документа, удостоверяющего личность.

– У меня не паспорт, а военное удостоверение, – миролюбиво бросила пассажирка, разворачивая перед проводницей корочку документа.

– Эх, девушка, военнослужащая, а безобразите! Никто порядка соблюдать не желает, – оставила за собой последнее слово проводница. – Проходите уж, раз билет нашли, но в другой раз будьте внимательнее. Вам ведь, чай, билет потом в военную часть сдавать надо для отчета, а вы его чуть не потеряли.

Новая пассажирка сразу же проследовала в купе Маргариты и плюхнулась на свободную нижнюю полку.

– Ну здравствуй, подруга! – улыбнулась она и провела ладонью по лицу. Под ее пальцами черты лица как-то вдруг поменялись, приобретая хорошо знакомое Маргоше выражение, и скандальная девица обратилась в валькирию Хлёкк, летающую деву-воительницу, более известную как прапорщик ВДВ Валька Хлёстова.

– Валюшка, это ты? – Маргарита удивилась не столько тому, что ее подруга вдруг возникла в вагоне поезда, отъезжавшего от перрона станции Бологое, сколько ее виду. Поменявшиеся черты лица – это было сущей ерундой, с чарами личины Маргарита и сама давно научилась проделывать подобные штучки. Но вот в цветастом платье она видела Вальку впервые за все время их знакомства. Валькирия предпочитала либо военную форму, либо, в силу разнообразных обстоятельств магического толка, рыцарские латы. И надо сказать, на ее крепкой фигуре подобные мужественные наряды смотрелись неплохо. Маргоша всегда искренне говорила, что листовая сталь валькирии к лицу. Но Валька в девическом платьице с оборочками – это было нечто противоестественное.

– Я не верю своим глазам, – призналась Маргарита. – Откуда ты взялась?

– Догадайся с трех раз! – предложила Валька. – Естественно, с неба свалилась, откуда же еще. Стало уже доброй традицией, что ты исчезаешь, не предупредив. В нашем кругу начинается общее волнение и паника, и заинтересованные в твоей судьбе лица, определив примерное место твоего пребывания, возлагают на меня почетную обязанность догнать тебя влет и разобраться на месте, все ли в порядке. Типа, я у них самая молодая… А я, к слову сказать, уже давно вторую тысчонку лет разменяла, хотя и выгляжу моложаво. Вот что значит здоровый армейский образ жизни! Больше двадцати семи лет никто не дает. Но при этом, Ритуха, годы все равно сказываются, и не каждый полет, знаешь ли, легко дается. Нет, километров сто, даже сто пятьдесят на высокой скорости взять – это для меня раз плюнуть. А вот беспосадочный перелет от Москвы до Питера, да еще без предварительных тренировок, – это тебе не кот начихал. Тянет землица-то к себе, тянет… Сила тяжести – физический закон, с которым бывает трудновато справиться.

Когда-то именно Валька научила Маргариту летать, поэтому Маргоша привыкла считать валькирию главным авторитетом в вопросах левитации. И тот факт, что для Вальки полеты тоже не игрушка, казался удивительным. Но, зная ранимую душу валькирии, от каких-либо комментариев Маргоша воздержалась, опасаясь сказать что-нибудь «не то» – трудно предугадать, что именно летающая дева может вдруг счесть для себя обидным. Валька ответа и не ждала, довольствуясь собственным монологом.

– С другой стороны, для поддержания себя в форме полетать иногда не вредно, – поспешила реабилитироваться она в глазах Маргариты. – Два-три подобных перелета, глядь – мышцы уже в тонусе, и хоть до Владивостока шуруй. Но без подготовки, да еще под чарами личины, я с трудом только сюда, в Бологое, дотянула. Думаю – или я тут на вокзале в твой поезд сяду, или на крышу вагона в полете бесчувственно рухну. Билет покупать было некогда, пришлось наколдовать.

– А для чего ты в платье вырядилась? – не выдержала мук любопытства Маргоша.

– Да для камуфляжа. Типа, маскировка такая, под лохушку. Надо тебе сказать, решение это было ошибочным: платье – вещь жутко неудобная, особенно в полете. Юбка парусит, как черт знает что, все время с курса сбиваешься. Не знаю, подруга, как ты со своими платьями управляешься…

– Ну у меня они не такого покроя, – не удержалась Маргарита. – Ты выбрала настолько бесформенную юбку, что не приходится удивляться неудобству во время полета.

– Вот еще, ничего я не выбирала, взяла то, что в магазине висело с краю, чтобы долго не мудрить. Нынешняя мода, блин, – это не для разумного существа, выбирай не выбирай – один фиг. Мне вообще непонятно, с какой стати платьем теперь называют тесный мешочек из ткани с вырезом на пупке. И почему нынче пупкам уделяется такое внимание? Ведь, как ни крути, выглядит пупок не так уж элегантно, даже если украсить его серьгой с бриллиантом. То ли дело – прикрыть его ладно пригнанным по фигуре кителем! Хотя, откровенно говоря, мне безразлично мнение окружающих о моей внешности. Женщина, нашедшая себя в воинской службе, не нуждается в чьих-то комплиментах, чтобы чувствовать себя уверенной…

Маргарита, бесцеремонно перебив разговорившуюся Вальку, все же решилась задать вопрос, который так и крутился у нее на языке:

– Валька, а зачем ты вообще за мной полетела? Думаешь, каждый мой шаг нужно контролировать?

– Ну каждый не каждый… Контроль не повредит! У тебя, знаешь ли, часто ветер в голове гуляет; молодая еще, необстрелянная.

Бабушка незадолго до смерти поручила заботу о Маргарите своим друзьям – валькирии, старику цвергу, шумерской богине врачевания Нининсине, нынче служившей в районной поликлинике участковым терапевтом, и нимфе озер и болот лимнаде, прозванной на Руси кикиморой болотной. Старшее поколение всегда боится, что их наследники, оставшись с жестоким миром один на один, немедленно пропадут. Компания волшебных существ приняла судьбу начинающей чародейки близко к сердцу и теперь пыталась заполнить собой каждую минуту ее жизни.

Маргарите разнообразные намеки на тему «молодая еще, необстрелянная» стали надоедать, хотя относилась она к опекунам с большой любовью.

– Между прочим, по обычным человеческим меркам юной особу моих лет не считают, – напомнила она Вальке, – и нечего вечно водить меня за ручку, иначе я так и не стану настоящей ведуньей!

Валька возмутилась:

– И что ты несешь? Сама-то понимаешь? Ты очень молода – тебе, подруга, до тридцатника еще жить и жить, считай – от горшка два вершка, а туда же, спорить лезешь… Как знать, может, с годами твой мозг подрастет, разовьется, тогда и поговорим. Мне вообще помочь-то не в лом и только спокойнее будет, если я тебя до места провожу. Тем более поездочка эта, на мой взгляд, какая-то стремная… Пришлось у командира части попросить небольшой отпуск по семейным обстоятельствам.