Елена Хорватова - Визит к императору

– Спокойно, парни. Когда я говорю слово «ведьма», я имею в виду самую распространенную трактовку этого понятия. То есть в наш родной и любимый город, из которого мы старательно убираем всякую мерзость, должна приехать некая стерва, которая балуется чародейством и колдовством, напускает на людей порчу, загоняет их в гроб и вообще творит, что хочет, и все – во вред мирному населению.

– Это чё, типа Гингема в натуре? – поинтересовался один из «загривков».

Надо признать, взгляд этого юноши обещал более высокое интеллектуальное развитие, чем его речь. Что поделать, единство формы и содержания отмечается зачастую лишь в учебниках, излагающих основы диалектики. Во всяком случае, близкое знакомство с персонажами книги про Волшебника Изумрудного города доказывало, что парень небезнадежен.

Босс был тактичен и терпелив.

– Вот именно, Гингема в натуре, лучше и не скажешь, – подтвердил он. – Злая колдунья, иначе говоря. Мы еще не успели очистить улицы города от всяких черномазых, так сюда уже лезут мерзкие колдуньи, готовые превращать в жаб и собак каждого, кто не придется им по вкусу!

– Штандартенфюрер, разрешите задать вопрос? – осведомился один из членов команды, уже знакомый с такими понятиями, как субординация и дисциплина. Форма обращения, органично дополнявшая текст плакатов на стенах, не оставляла сомнений – здесь культивируют наследие Третьего рейха.

– Задавайте, – начальственно кивнул хвостатый.

– А эта Гингема, часом, не понтярщица дешевая? Может, она из тех, кто в салонах магии разводит на бабки обманутых жен, обещая вечный любовный приворот на беглого мужа? Или заговаривает курильщиков, чтобы те под страхом кармической кары бросили сигареты?

Штандартенфюрер вздохнул так, словно ему вечно приходилось иметь дело с несмышлеными детьми, которые уже утомили своими глупыми вопросами. Но приходилось быть терпеливым, и он снова пустился в объяснения:

– Господа, я не стал бы обращать ваше внимание на какую-то мелкую сявку, промышляющую ловкостью рук, – это не наш уровень. И я пока не давал вам никаких оснований усомниться в моих словах. С товарищами по борьбе не шутят. Если я говорю, что к нам приезжает ведьма, значит, к нам приезжает ведьма. И если я говорю, что она опасна, значит, она опасна. Как бы дико это ни звучало. Полагаю, мы достаточно цивилизованные люди и не будем тупо отрицать наличие паранормальных явлений в этом мире. Колдунья, о которой я веду речь, достаточно сильна и уже показала свои когти. И кстати, может статься, она уже здесь и уже занимается своими черными делами. Мы должны наметить план действий, чтобы защитить наш город от этой пакости. В старину ведьм сжигали на кострах. Но нам, скорее всего, придется избрать другую тактику. Следует ее выявить, выследить и принять меры к обезвреживанию. Поскольку ведьма, как я уже говорил, очень опасна, наш удар должен оказаться внезапным, молниеносным и очень сильным, чтобы она не успела пустить в ход свои вредоносные чары.

– Это в том смысле, что она нас попревращает в жаб и собак? – спросил читатель «Волшебника Изумрудного города».

Штандартенфюрер смерил его холодным взглядом.

– Запомните, друзья мои, народную мудрость – кто чего сильней боится, то с тем точно и случится. А мы сильны тем, что не знаем страха! И нас не сокрушить никому! Первое, что следует сделать, – это выявить мерзкую тварь, не дать ей затеряться в нашем городе. На случай если она остановилась в гостинице, нам придется узнать, в какие гостиницы, включая ведомственные и частные, приехали или собираются приехать молодые бабы. Возраст объекта «Гингема» ограничим диапазоном двадцать пять – тридцать лет, с походом, для верности; проверяем не только тех, кто уже занял номера, но и тех, кто их забронировал.

– Так в городе чертова прорва гостиниц, работы будет немерено, – бросил кто-то из «загривков».

– Работы мы не боимся, – оборвал его босс. – Если нужно, мобилизуйте на поиски всех, даже тех, кто в резерве. Но результаты нам нужны быстро.

– А если она не в гостинице, а где-нибудь у родных или знакомых остановилась? Или комнату у бабки какой сняла? Для Питера – дело обычное, где тут только приезжих не найдешь…

– Это усложнит поиск. Но шансы найти ведьму в гостинице тоже есть. Оценим примерно пятьдесят на пятьдесят, что она сняла где-нибудь гостиничный номер. И второе – придется обойти салоны, где продаются всякие магические штучки. Приезжей ведьме может потребоваться какой-нибудь атрибут колдовства, ведь от собственного хозяйства она оторвалась. Может, травы какие или камни. Зайдет в лавку, с торговкой словом-другим перекинется, там все бабы на паранормальных затеях задвинуты, свояк свояка видит издалека. Глядишь, ее и запомнят, и ниточка протянется.

– Да какая там ниточка, – снова возразил кто-то из скептиков. – Ну купит она где-нибудь на Лиговке какой-нибудь зверобой сушеный, и что с того? Да если ведьме даже и взбредет в голову отваривать сорняки, за городом их навалом, можно не покупать.

– Отставить разговоры. Если у вас родится более разумный оперативный план, я его с удовольствием рассмотрю, а критику, лишенную конструктивного начала, прошу прекратить. Кстати, ниточка может найтись где угодно. Прислушивайтесь к разговорам в очередях, просматривайте городские газеты, анализируйте выпуски новостей – чародеи часто оставляют за собой след таких событий, которые обыватели не могут объяснить, и потому охотно о них судачат. Что ж, если вопросов больше нет и всем все ясно, за работу, геноссен. [5]

Для начала Маргарита решила отправиться на Васильевский остров, в библиотеку Академии наук, отметить командировочное удостоверение и переговорить с коллегами, обещавшими помощь в работе. Приключения приключениями, а о служебных обязанностях забывать не стоит. Валька из солидарности поплелась вместе с ней, совершая по дороге маленькие открытия. Оказалось, что в Петербурге она не бывала с 1914 года, но помнила его прекрасно и теперь на каждом шагу поражалась переменам.

На Дворцовой площади, архитектурный облик которой практически не менялся десятилетиями, Маргарита решила успокоить страдающую ностальгией по прошлому подругу:

– Смотри, Валюша, здесь все по-прежнему – Зимний дворец, Александрийский столп, арка Генерального штаба… Все в привычном для тебя виде.

– Да что ты несешь? В каком привычном виде? Дворец перекрасили так, что и не узнаешь… Он был темно-красным, а не салатовым. А где скверик императрицы под окнами дворца? А где нормальная брусчатка? Что это за классики для Кинг-Конга выложили по Дворцовой?

Маргарита полагала, что к мелочам можно и не придираться, и напомнила о главном: