Александр Прозоров - Год полнолуний

— Так оно и бывает. Мы изумляемся пустякам и не замечаем великого…

— Эй, молодежь, вы там уснули, что ли? — послышался голос Антонины Митрофановны. — Я в магазин пошла.

— Да, мам, я понял!

— Ты хочешь, чтобы я жила здесь, но не знаешь, как сказать матери? — уже знакомым, полуутвердительным, полувопросительным, тоном произнесла Синичка. — А ты не говори ничего. Она не удивится.

Вот от этого спокойного, уверенного совета девушки на Трофимова и дохнуло внезапным темным, колдовским холодком, тем самым, которого он ожидал, но ни разу не ощутил рядом с последовательницей Гекаты. Но тут Синичка с трогательной надеждой спросила, указывая на душ: «А можно мне?» — и краткое наваждение пропало.

— Да, конечно, — кивнул Саша. — Туалетное мыло в шкафчике, а полотенце я сейчас принесу.

Он достал не только большое махровое полотенце из мамочкиных запасов, но и свой любимый халат. Приоткрыл незапертую дверь, повесил на крючок, скромно отводя взгляд от Синички, и напоследок, не сдержав любопытства, спросил:

— Слушай, а почему вы захотели объединить наши вселенные?

— Понимаешь, — будничным тоном сообщила девушка, — через шесть месяцев наш мир погибнет.

Вообще-то, инструкция по технике безопасности работать без вытяжной вентиляции запрещает. Нет, Олег не умер и не стал инвалидом, но к усталости добавилась еще и сильнейшая головная боль. Придя домой, он смог только молча раздеться и упасть в постель.

Самым обидным оказалось то, что боль не отпустила и во сне. Создатель сел в кровати, наложил ладони на лоб, с силой потер кожу над бровями. Заболело еще сильнее. Чертова работа! Господь Бог, а пашет, как батрак какой-то! Скажи кому — засмеют. Вдобавок ко всему от комковатого соломенного матраца ныли бока и зудела исколотая спина. Создатель зло ткнул кулаком измятую пуховую подушку, встал, быстро оделся, стремительно вышел из дома.

Дьявол ждал его верхом, держа Джорджа в поводу. Вокруг толпились селяне, впереди стояли на коленях хозяева дома. Однако Олег пребывал не в том настроении, чтобы участвовать в митингах. Он молча вскочил в седло и послал коня вперед.

Небо вновь сияло девственной голубизной. Справа, над Долиной Голодных Ртов, над бесконечным множеством болот, поднимались белые клубы, словно там бушевал пожар, а по левую руку, над еще мокрыми прохладными лугами, трудолюбиво жужжали басовитые шмели. Ласточки чиркали крыльями прямо по траве, разрезая воздух над самой землей, а если и взмывали к небесам, то непременно с сытной добычей в клюве. Тропинка убегала вперед, опасливо огибая любые заросли и охотно забираясь на взгорки, овевал лицо свежий ветерок, и постепенно Создателю становилось легче. Как хорошо иметь для себя такой вот мир, готовый успокоить, порадовать, вылечить от болячек, раскинуться от края и до края, покорно ложась к ногам властелина! Хорошо.

Он уже не морщился, а жмурился под жаркими лучами, с наслаждением вдыхал влажный воздух. Вскоре Олег перестал гнать коня и даже посадил большую рыжую стрекозу Джорджу между ушами. Настроение потихоньку улучшалось.

Очередное селение путники заметили издалека. Оно оседлало самую макушку высокого холма и ощетинилось крепким частоколом.

— Если мы не остановимся здесь, Создатель, — сообщил Дьявол, — то еще засветло успеем в следующий поселок.

— Поехали мимо, — легко согласился Олег, — у меня здесь родственников нет.

Но тропинка имела свое собственное мнение и вела всадников прямо к настежь распахнутым воротам.

— Странно, — заметил Олег, — ворота открыты, и ни единой души кругом.

— Может, разошлись по хозяйским делам?

— Какой смысл выстраивать частокол, а потом оставлять открытыми ворота и даже сторожа не сажать?

В ответ запела флейта. Пронзительно и немного грустно. Чистый, ясный, негромкий голос ее мгновенно перекрыл все звуки окружающего мира.

— Это свадьба, — сказал Дьявол. — Они открыли ворота, чтобы впустить счастье.

— Откуда у этих дикарей флейта?

— Я не знаю, что такое «флейта», Создатель, а играют они на рожке.

— Не может быть!

— Пастуший рожок. Его вырезают из молодой ольхи и покрывают костным лаком.

— Неужели можно так красиво играть на обычной деревяшке? — не поверил Олег.

Дьявол молча пожал плечами и направил коня в гостеприимно открытые ворота.

Частокол огораживал участок немногим больше обычного питерского двора-колодца. Тем не менее на этом пространстве уместилось почти два десятка бревенчатых изб да еще полсотни яблонь. Как ни странно, посреди этой полудеревни-полузаставы поместилась еще и утоптанная центральная площадь. Не очень большая — но для трех богато накрытых столов место нашлось.

Правда, за столами пока сидели лишь пара совсем уж дряхлых стариков да одна ветхая бабка. Все остальные жители водили хороводы: мужская часть населения — вокруг молодого парня, перепоясанного оранжевым шарфом и стоящего на табурете, а слабый пол кружил вокруг девчушки лет семнадцати, одетой только в короткую алую сорочку. Украшали девушку две красные ленточки в длинных золотистых волосах и еще одна желтая — на поясе.

Хороводы притирались друг к другу. Танцующие соприкасались спинами, каждый раз вздрагивая, словно от укола, а увлекающая их в движение мелодия, тронувшая души путников, рождалась действительно из деревянного рожка. Правда, на простеньком инструменте играл не юный пастушок, а вполне солидный мужчина, лишившийся где-то правой руки почти по локоть.

Музыка резко оборвалась, тут же раздался громкий хохот: под ободряющие крики и улюлюканье окружающих крепкий, высокий паренек развернулся к бодрой старушенции, с которой его угораздило соприкоснуться спиной, замялся, оглядываясь в поисках поддержки, но, следуя правилам неизвестной игры, обнял бабульку и крепко поцеловал. Все были так поглощены происходящим, что всадников хозяева не заметили и стали снова собираться в хоровод.

Дьявол хмыкнул, позволил коню сделать пару шагов вперед, едва не сбив с ног одного из мужчин. Тот недовольно попятился, вскинул глаза, округлил их и только после этого закричал:

— Смотрите!

Дьявол неторопливо выехал в центр площади. Олег — следом за ним. После минуты мертвой тишины к селянам стало приходить понимание.

— Создатель… Создатель… — побежал по рядам шепоток. Возникла негромкая суета. Словно сама собой, появилась блеклая ленточка в руках девушки, стоявшей в центре хоровода.

Зеленоглазая красотка боязливо приблизилась к Создателю и повязала ленточку ему на колено. Упругие девичьи груди сверху оказались видны до самых кончиков острых розовых сосков.

— Счастье вошло в открытые ворота нашего поселка! — почти прокричал высокий, чуть хрипловатый голос. — Сам Создатель пришел на свадьбу моей дочери!