Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

– Ты видел? – заикаясь от волнения, спросил полуэльф у задумчивого орка.

Орк насмешливо цыкнул зубом и сплюнул за борт:

– Я же сразу сказал, что имя у него какое-то подозрительное – али баба… А я бабу за милю чую!

Я давно уже утратила ощущение времени, сбившись с подсчета миновавших дней. Окон в комнате не было. Единственным ориентиром проходящих часов и суток служила свежая пища, появлявшаяся с четкой регулярностью. Кормили меня будто на убой, и вскоре я и смотреть не могла на разнообразные и питательные яства. Хотя, если говорить начистоту, отсутствием аппетита я не страдала, даже невзирая на утреннюю, тоже ставшую регулярной тошноту. Нет, а чего еще можно ждать от подобного образа жизни? Нервы на пределе, прогулки на свежем воздухе не предусмотрены, прогрессирующая гиподинамия налицо, четыре стены надоели дальше некуда, того и гляди клаустрофобия разовьется. Наверно, мои бдительные тюремщики хорошо усвоили неписаное правило, что каждому попавшему в мышеловку полагается бесплатный сыр, а перед смертью – тем более. Сыром меня баловали вволю: и твердым нарронским, и мягким из козьего молока, и деликатесным эльфийским с голубой плесенью. Так что по поводу своей дальнейшей судьбы я радужных надежд не питала. Вот подумают демиурги, подумают, да и пустят меня в расход. Решив не сдаваться без боя, я частенько упражнялась в фехтовании, испортила стены метательными ножами и совершенно случайно, промахнувшись, чуть не угрохала кота, обидевшегося на меня, словно на злейшего врага. Нарвавшись на заслуженный кошачий бойкот, я заскучала окончательно. Как-никак усатый бабушкин любимец был единственным доступным мне собеседником, внимательным и никогда не перебивающим. А пространные монологи, патетично произносимые в черную лупоглазую морду, помогли мне хотя бы немного разобраться не только в сложившейся ситуации, но и в самой себе.

Я часто слышала фразу, что от судьбы не уйдешь. Ибо как можно избежать собственного предназначения, особенно если ты сам сознательно выбрал свой путь, да еще и умудрился при этом перечеркнуть древнее пророчество? Что посеял – то и пожнешь. Выбился из своих рамок – значит, твори судьбу заново. Посеешь глупость – расплатишься за нее сполна, поступишь обдуманно – можешь надеяться на награду. Я с раскаянием покачала бедовой головой: ведь необдуманных поступков я совершила предостаточно, и жаль, что осмысление последствий неразумных деяний пришло ко мне слишком поздно.

Я ошиблась: моя любовь к Астору не умерла, а наоборот, стала еще сильнее и пронзительнее. Любовь не признает титулов и сословий, не зависит от ума и внешности, не выбирает врагов или друзей. Любовь просто приходит. Правы оказались бабушка и Эткин, утверждавшие: любят не за что-то, а скорее вопреки всему. Я наконец-то безоговорочно приняла свое чувство к принцу демонов и поняла, что в итоге примирилась и со своей душой. Без любви душа пуста. Без нее не создаются стихи, не звучит песня, не существует красота. Без любви не имеет смысла само понятие бытия. Любовь – начало всех начал, источник всего лучшего. Признание в любви займет минуту, а ее доказательство может растянуться на целую жизнь. А я поняла эту истину, лишь оттолкнув своего возлюбленного. И сильнее всего в мире я желала одного – вернуть Ас-тора. Я звала его всей своей измученной, раскаявшейся душой, мысленно просила прощения и надеялась на встречу. Надеялась на второй шанс…

Я поняла: беда всегда ходит рядом с нами, стоит лишь по неосторожности или по неведению приоткрыть дверь и впустить ее в свой дом. Счастье же, наоборот, капризно и труднодостижимо, и далеко не у каждого хватит мудрости и терпения, достаточного для привлечения столь редкого гостя. Беда приходит незваной, вольготно располагается на хозяйском месте, и потом ее трудно уже остановить или выгнать. Счастье напоминает экзотический цветок, привередливый и хрупкий, взращиваемый старанием и благоразумием. А я оказалась слишком неумелым садовником. Теперь передо мной стояла труднейшая задача – вновь обрести счастье, потерянное по собственной вине. И я мучительно пыталась понять, как связаны между собой три этих важнейших понятия: судьба, счастье и любовь.

Я поверила: тот, кого я добровольно назвала своим мужем, презрев закон и обычаи, полюбил меня искренне. Любовью, ставшей для него дороже семейных уз и привязанности к единокровной сестре. А гневные и обидные слова, сорвавшиеся с его уст, были всего лишь логичным следствием нанесенной ему мной незаслуженной обиды. Я доставала медальон с его портретом и ежедневно взывала к своему прекрасному принцу, пытаясь докричаться до его сердца. Но мои усилия оставались тщетными.

Я пала духом. Вынужденное затянувшееся заключение тяготило меня все больше и больше. Однажды в моей голове даже родилась идея покончить с собой, тут же перешедшая в раскаты саркастичного хохота. Ведь я и так уже находилась в покоях Смерти.

К каждой трапезе прилагался графин отличного красного вина, и я начала все чаще прикладываться к до краев наполненному бокалу, мечтая забыться хотя бы на короткий миг и таким образом избавиться от болезненных воспоминаний. Однажды я злоупотребила спиртным сильнее обычного. Я почувствовала приятное опьянение, легкость во всем теле и безответственную бесшабашность в мыслях. Теперь я уже не взывала к Астору, а, крепко сжимая в кулаке нагревшийся от моих прикосновений кулон, представила его ясно и четко, стремясь дотянуться до любимого. Как воочию я видела его золотистые очи, нежный овал лица, разметавшиеся по плечам белокурые локоны. Золотой медальон раскалился, обжигая кожу…

– Ульрика! – Едва различимый шепот шел, казалось, ниоткуда. – Любимая!

– Астор! – счастливо улыбнулась я. – Где ты?

– У себя, – пришел немедленный ответ, – мой замок находится за пределами портала Тьмы.

– А меня заперли в покоях бабушки! – пьяно пожаловалась я.

До меня долетел вздох облегчения:

– Это неважно. Главное – ты нашлась! Я искал тебя повсюду. Но во владениях Смерти моя магия бессильна…

– Прости меня, – жалобно попросила я. – Я люблю тебя до безумия!

– Девочка моя! – нежно откликнулся он. – Ты мое нереальное, горькое, краденое счастье… Я сожалею, что вел себя как обидчивый мальчишка. Я готов отдать все сокровища мира за один твой благосклонный взгляд!

– А я смогу выйти из этой комнаты и попасть к тебе? – нетерпеливо спросила я.

– Через кулон – нет. И мне нет пути в чертоги твой бабушки. Но вспомни, в Лабиринте судьбы есть большой портрет, который приведет тебя ко мне…

– Но меня заперли!

– Это поправимо… – В голосе Астора появились задорные нотки. – Тебя удерживают не магия или заклинания, а обычный замок. Все гениальное просто. Тебя обманули, заставив поверить, что дверь несокрушима. Оставь в комнате какую-нибудь вещь, пропитанную твоим запахом, твоей аурой, чтобы сбить врагов со следа, взломай запор и беги в коридор, ищи мой портрет…