Энн Маккефри - Кровь драконов

— Королевы?

М'халл кивнул: Конечно. В этом отношении они ничем не отличаются от драконов или огненных ящериц.

— А почему у них такие крылья? — спросил Пурман. — Они такие короткие, просто куцые. Каким образом стражи летают?

Глаза Цветка Ветра недовольно сверкнули.

— Они летают точно так же, как и драконы. Я сделала крылья меньше, чтобы минимизировать опасность повреждения от Нитей.

— В таком случае зачем вы секретничаете? — гневно спросил Пурман. — Об этом должны знать все!

— Зачем? — переспросила Цветок Ветра. — Да ведь если это станет широко известно, весь Перн перестанет спать по ночам, и люди бросятся караулить свои жилища от падения Нитей! Скажите, разве много народу согласится доверить защиту драгоценных виноградных лоз одним только вашим личинкам?

— К тому же такие Падения случаются нечасто, — вставил М'халл. — По ночам уровень кислорода в атмосфере снижается, особенно на высотах от полутора тысяч до трех тысяч метров, да и воздух становится слишком холодным для только что вышедших из спор Нитей. Вы же знаете, как они развиваются: от соприкосновения с относительно плотным воздухом в стратосфере спора начинает превращаться во взрослый организм. Если они быстро попадают в теплые слои атмосферы, то выживают, падают на планету и начинают жрать. Если же воздух оказывается холоднее определенного предела, то новорожденные Нити сразу же умирают. В таком состоянии их уносит ветром, как пыль, и выбрасывает куда-нибудь в необитаемые места или в океан.

— А как быть с теми, которые все же упадут? — упорствовал Пурман.

— Точно так же, как с тем незначительным количеством Нитей, которые частенько пропускают драконы, — сказал М'халл. — Остается надеяться на то, что наземные команды найдут их и разделаются с ними.

— В самом деле, по ночам их всегда меньше — из-за холода. — Пурман напряженно задумался, поджав губы. — Ну а теплой ночью?

М'халл с сожалением покачал головой.

— Я рассказываю вам, Пурман, о том, что удалось узнать мне самому. Я задавал себе тот же самый вопрос, пытаясь придумать, каким образом можно заставить моих всадников сражаться не только днем, но и ночью — учитывая, что в темноте драконы видят лишь немногим лучше, чем люди.

Всадник снова вспомнил то давнее зрелище — он не уставал ему удивляться.

— Они собрались отовсюду, разбились по группам, повинуясь приказам своих королев, и взлетели навстречу Нитям. Сначала я находился над ними, они приближались ко мне, словно множество звезд, поднимающихся с земли. А потом они оказались надо мною и набросились на Нити, безошибочно атакуя жизнеспособные клубки.

— Они видят в основном в инфракрасном диапазоне, — пояснила Цветок Ветра. — Благодаря этому они способны различать живые Нити и погибшие, замороженные ночным высотным воздухом.

— Значит, они обладают именно ночным зрением… — чуть слышно выдохнул Пурман.

Цветок Ветра кивнула.

— Поэтому их глаза так страдают от дневного света: просто он для них невыносимо ярок.

— А почему взбесилась самка из Бендена? Почему она так отреагировала на почесывание? — спросил Пурман.

Цветок Ветра досадливо мотнула головой.

— Я хотела, чтобы они умели реагировать немедленно, если будут спать, когда на них сверху начнут падать Нити, — сказала она. — Я надеялась сделать стражей порога достаточно защищенными для того, чтобы они могли пережить соприкосновение с Нитями и защитить Перн… в том случае, если что-нибудь, случится с драконами или их всадниками.

Пурман выпрямился на стуле в струнку; последние слова, несомненно, потрясли его. Он повернулся к М'халлу в безмолвной мольбе подтвердить их или опровергнуть, но предводитель Вейра молча кивнул. Тогда Пурман все же заговорил:

— Вы думаете, что такое может случиться?

— Я не генетик, Пурман, — ответил М'халл, — но, естественно, надеюсь, что нет.

Пурман бросил на Цветок Ветра долгий вопросительный взгляд, очевидно, ожидая продолжения разговора. Не дождавшись поддержки, он заговорил сам:

— Я помню, недавно у меня возникла серьезная проблема с одним из виноградников. С таким я еще не сталкивался. Ягоды начали гнить прямо на лозе. Мне понадобилось довольно долго и упорно трудиться, чтобы выяснить, в чем дело. Оказалось, что вместо грибка, который обычно сосуществует с виноградом и даже защищает его от некоторых вредителей, появилась другая, вредоносная разновидность.

Потребовалось несколько месяцев, чтобы в конце концов создать новую форму виноградной личинки, которая смогла защитить лозу от этого грибка.

Говоря все это, он безотрывно следил за лицом Цветка Ветра, следя за ее мельчайшими реакциями. Когда он договорил, ему стало ясно.

— Вы боитесь, что нечто подобное может случиться с драконами, да?

Цветок Ветра кивнула.

— Драконы были выведены из огненных ящериц. Паразиты, представляющие опасность для огненных ящериц, могут оказаться опасными и для драконов.

Она нахмурилась еще сильнее.

— Но ведь точно так же, как в вашем случае с внесением изменений в личинки, чтобы они помогали винограду справляться с опасным грибком, так и у драконов… Те генетические изменения, которые были произведены при их создании, должны были сделать их иммунными к бактериальным и вирусным заболеваниям, которые поражают огненных ящериц… Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Но с течением времени обязательно происходят мутации, — сказал Пурман, как бы размышляя вслух. — Сколько должно пройти времени? Какие проблемы могут возникнуть у драконов?

Цветок Ветра тряхнула головой.

— Я не знаю.

Она вздохнула и откинулась на подушку.

— По мнению эриданцев, для того чтобы новая разновидность стала частью экосистемы, должны пройти столетия, — сказала она, немного помолчав. — Как бы то ни было, даже учитывая смертельную опасность, которую представляют Нити, моя мать намеревалась потратить на исследования несколько десятков лет. Но события обернулись так, что мы успели изучить лишь самые очевидные болезнетворные факторы, связанные с огненными ящерицами, прежде чем Китти Пинг создала драконов.

Цветок Ветра снова тяжело вздохнула.

— У меня было преимущество: мне удалось провести несколько исследований перед тем, как я приступила к созданию стражей порога, но все же…

Ее голос сорвался.

— Теперь я должна отдохнуть, — сказала она, указывая мужчинам на дверь, но тут же улыбнулась Пурману. — Пойдите проведайте вашего сына. Я хотела бы, чтобы он остался здесь. Тогда я смогу научить его тому, чего не знаете вы. Она повернулась на бок.

— Все равно он должен оставаться здесь до тех пор, пока его раны не заживут.