Константин Бояндин - Ступени из пепла

— Два, — хищно улыбнулась «тигрица».

— …отдашь три.

Саванти застонал.

— Время пошло, — добавила я безжалостно.

— Прошу! — Саванти сделал величественный жест, и мы вошли в «пыточную» — кабинет предварительного анализа. — Итак, какие цели преследует анализ крови? Кровь, как известно…

Не думаю, что следует описывать всю процедуру. Все её проходят, самое меньшее три раза за жизнь. Было мерзко. Правда, иногда смешно. И я узнала много не очень приятного о том, что у меня внутри.

И ещё у меня зрело неявное ощущение, что не одному Саванти от меня досталось когда-то. Но я не помню ничего, ничего!

В буфет я спустилась секунд на тридцать позже обещанного. Не так плохо. Идти пришлось по тому же тусклому «пунктиру». Неудобно. Звуки и запахи, приносимые из Залов, будоражили. Скорее всего потому, что я не сразу пришла в себя после медосмотра. Да и аппетит после таких процедур всякий раз волчий.

Не заперто. Из кладовки просачивается слабый свет. И никого.

— Дени?

Нет его. Ушёл давно, если верить обонянию. Чем-то расстроенный.

— Лас-Таэнин?

Нет её. Ушла совсем недавно. Умчалась. Чем-то возбуждённая. Рада, наверное, что можно, наконец, отдохнуть. Тех, кто прислуживает, выбирают жеребьёвкой. Скрестим запоздало пальцы, чтобы невесёлый жребий не достался Лас.

Я уселась на ближайшем к стойке, полукруглом диване. Мурлыкали кондиционеры. Музыки ещё не слышно.

Где ты теперь дядя? Как давно мы с тобой встретились, почти сутки назад. Я уже скучаю. Но скучать мне придётся очень, очень долго. Я ведь не всерьёз ещё поверила, что потеряю всё — кроме двух людей; того, который воспитал меня и того, которого я не позволила проглотить морю. Долг жизни. Долг смерти.

Как здесь спокойно.

Чьи-то ладони легли мне на голову.

— Перестань, Дени, — попросила я. Тихо.

Он улыбнулся и одним прыжком оказался у моих ног. Умеет ходить бесшумно. Ничего не изменилось…

— Тоже «недотрога», — усмехнулся он. — Не беспокойся, Май, я помню.

— А я — нет.

Он вопросительно взглянул мне в лицо.

— Я объясню тебе. По пути, — добавила я.

— Сегодня я должен буду уехать. Ненадолго. Встретиться… со своими знакомыми. Думаю, ты догадываешься, зачем.

— Думаю, да.

Он положил голову мне на колени. Я сняла перчатку, прикоснулась ладонью к его щеке. Мне было невесело. Думаю, он это почувствовал.

— Ты знаешь, чего я всегда хотел?

— Да. Прикоснуться ко мне. Обнять. Я… не позволяла. Не знаю, почему.

— Ты помнишь… правила? Запреты? Хоть что-нибудь?

— Нет.

Он промолчал, стоя передо мной на колене. Что-то… что-то приходит ко мне. «Зрение»… оно что-то заметило. Сейчас…

О Всевидящая… Дени… ты бросил всё, рискуя навлечь немилость Её Величества на всю свою семью. Ты отправился искать меня… а нашёл мерзкую, злобную тварь… Она… я… делала всё, чтобы извести тебя. Но ты остался. Ты оплакивал меня, каждый вечер. И я вернулась.

— Дени… я отпущу тебя. Прошу, возвращайся. Я не стою таких неприятностей.

— Нет, Королева, — покачал он головой. — Мы вместе — навсегда. Ты вспомнишь, ты всё поймёшь.

— Завтра — бал. Разреши мне… Один танец, только один.

— Да, Королева, — он улыбнулся. — Сочту за честь.

Я закрыла глаза, кивнула.

Он затаил дыхание.

— Дени?

Молчание.

Я открыла глаза. Дени не было. Свет был выключен — повсюду. Здесь, в буфете, не работал даже пунктир. Медленно и осторожно я пробиралась к выходу — в надежде, что дверь не заперта.

Она была не заперта.

Мне показалось, что встреча с Дени мне просто приснилась.

Настолько отличался гул и круговорот начавшегося Выпуска от спокойного мрака, где мы вспоминали самих себя. Я успела изгнать со своего лица последнюю улыбку из тех, что должен видеть только Дени. Сегодня я — просто студентка. Недавно получившая диплом с отличием. И, будь оно всё неладно, я повеселюсь, как следует.

Оделась я настолько типично и неприметно, что застала Майстана врасплох. Народ разрядился так, что я со своей диадемой никак не выделялась.

Тут же объявились представители «кишечной фауны», но мне не составило труда вытерпеть их сверкающее стеклянное внимание. Просто вспоминала время от времени недавние слова Хлыста.

— Тахе Майтенаринн! Была ли ваша встреча с послом Федерации Никкамо случайной?

— Нет, конечно. Мы часто заходим на рынок вместе, посплетничать.

Смех. Корреспондент ретируется. Надо же, какой нервный.

— Прошу вас, Светлая, ответьте — кто подстроил этот трюк с исцелением?

— Наверняка не тот, кто нанял вас, таха . Иначе бы предупредили меня, чтобы играла получше.

И ещё, и ещё. Смутить меня трудно, а обучение со сверстниками в демократической обстановке Университета вынуждает отрастить змеиные зубы и кожу бегемота.

— Ловко, — похвалил меня Майстан. — Вас не узнать сегодня, тахе . Вы так хорошо выглядите… простите, я повторяюсь.

— Таха-тиа Майстан, — я остановилась. — Я хотела бы извиниться.

Его словно ударило током. Он даже оглянулся… нет, никто нас не слушал, «пресс-конференция» уже окончилась.

— Извиниться? — воскликнул он. — Но за что?

— За то, какой беспокойной гостьей я была.

Он рассмеялся.

— Ох, что вы. К тому же, мне казалось, что вы хотели продолжить работу в Университете. Три кафедры предлагают вам стажировку… или четыре?

Я смутилась.

— Спасибо, тахе , — Майстан поклонился. — Удивительный день. Удивительный Выпуск. Я запомню его надолго.

И я пошла… куда глаза глядят. Раз или два я видела Ласточку. Черноглазая вихрем металась по залу, её наперебой приглашали за разные столики — надо же, а прозвище — Недотрога!

Интересно, ножны у неё на поясе — для виду, или там что-то есть?

Дени не было видно. Ну да, разумеется. Не забыть зайти к нему утром. Непонятная игра затянулась. Интересно, что это за «правила», запреты? Не помню.

Прости, Дени.

Я скажу тебе эти слова. Когда мы увидим маяк.

Я не успела устать — только говорила, отвечала кивком на улыбки и приветственные жесты. Но ходить надоело. Вот бы посидеть где-нибудь… Счастливчики успели занять кабинеты — их было всего двенадцать, по шесть на каждой стороне. Вот уж где можно гудеть в приятной домашней обстановке. Там даже телевизоры есть…

Ладно, погуляю. Я столько всего забыла — надо бы повращаться среди своих. Никто не спешит склонять моё имя каждые пять минут, а это приятно.

И тут я услышала голос Саванти. Точно, Хлыст! Чуть-чуть «смазавший горло», как он сам выражается. Ну-ка, ну-ка…

Я осторожно глянула за занавески.

— …кроме медиков, — окончил Саванти. — Итак, за нас, за клуб циников!

Я вошла, когда компания заканчивала пить тост.