Константин Бояндин - Ступени из пепла

— Ясно. Сейчас…

Он поднёс трубку к моему уху.

— Vaerte nes magi … Май, девочка, проснись… Немедленно домой, — сладкий голос тётушки.

Дени. Медленно вернулся, повесил трубку. Чем-то очень, очень горд.

Я окаменела. Ну и что? Прямо я разбежалась — домой ехать. Что за странные слова она сказала?

Я открыла глаза. Дени улыбался мне, присев перед креслом. В одной руке он держал стакан с водой, в другой — жёлтую таблетку.

Мир потемнел перед глазами.

Майтенаринн медленно встала (Дени поднялся, продолжая протягивать воду и таблетку). Не отрывая взгляда от его глаз, приняла стакан.

Дени улыбался.

Май улыбнулась в ответ… и резко ударила ладонью снизу по руке с таблеткой. Выплеснула воду в лицо Дени (тот попятился, продолжая улыбаться), швырнула стакан в раковину. От звона и грохота парень очнулся, в глазах появилось изумлённое выражение.

— Май! Что…

— С кем ты говорил по телефону?

Он отступал. Медленно. Глаза Королевы горели такой яростью, что не было времени обдумывать ответы. Они возникали сами собой. Правдивые. Но Май они явно не устраивали.

— Не… помню. Разве я говорил?

— Ты давно ей… служишь?

Дени охнул, взялся за виски.

— Май! Я не… что с тобой? Что случилось?

Девушка подняла валяющуюся под ногами жёлтую таблетку.

— Это — откуда?

— Да у тебя в кармане!

Майтенаринн запустила руку в карман. Маленькая коробочка с аптечным штампом. О небеса… Вот что она покупала в аптеке!

— Кто приказал тебе дать её мне?

— Не помню… — прошептал Дени, изменяясь в лице.

— Сколько раз ты уже давал их мне? Когда?

— Не помню…

— Ты всё ей рассказал про нас? Верно, Дени?

— Да… Нет! — он неожиданно согнулся, упал на колени. — Нет, Май… не делай этого!

— Где ты был? Что она приказала тебе сделать?

— Я… она… Нет, прошу тебя!

Он закричал. Так, словно его сжигали заживо. Май опомнилась, отбросила таблетку, прислонилась лбом к стене.

Страшная пустота внутри. Кто ещё слушается таких «указаний» по телефону? Кому можно доверять? Саванти? Реа? Кто встречал её, Май, по утрам — жёлтой красивой таблеткой и стаканом воды?

— Всё, Дени. Хватит игр. Я отпускаю тебя, — она извлекла «конька» и едва не швырнула его о стену. Положила под ноги качающемуся взад-вперёд Дени. Струйка крови вытекала из уголка его рта.

— Это давно не игра, Май… Королева… Я всё это время…

— …охранял меня, знаю. Для тётушки.

Он поднял налитые кровью глаза.

— Нет.

— Я тебе не верю.

Он кивнул. Май попятилась. Что с ним? Ярость неожиданно прошла. Возникла звенящая усталость.

— Ласточка чуть не умерла этой ночью, — сообщила Май горько. — Отравилась. Я спасла её.

Дени вновь поднял голову. Губы его дрожали.

— Где… где она?

— В реанимационном. Тебя туда могут не пустить. Вот, слушай…

Май, слово в слово, передала разговор.

Дени поднял голову. По щекам его скатывались слёзы.

— Послушай… Это важно, поверь…

— Ты свободен. Хлыст сказал — Лас выживет. Будьте счастливы. С долгами покончено.

— Май… Но я должен…

Она отвернулась, пошла, шатаясь, к выходу. По пути смяла коробочку с таблетками и швырнула в пространство.

— Май!

Она не ответила.

— Прошу тебя…

Май зажала уши, плечом открыла двери наружу. И побежала, изо всех сил, пока сил не осталось вовсе.

Она шла и шла, а коридор всё тянулся и тянулся. Праздник продолжается. Сил нет думать ни о чём. Жить не хочется. Всё вокруг — ложное, отовсюду пахнет жёлтыми таблетками с беспробудным сном внутри. Дени, Дени… Как же ты? Когда?

А ты, Май — когда? Ты спала в течение пяти лет, сказал дядя.

Прямо из стены по левую руку вышел… Дени. Полупрозрачный. Грустно глянул на неё… шевельнул губами. Май прижалась к стене. Отчаянно нащупывала дверную ручку. Нет ручек. Просто стена, бесконечный коридор.

Дени пошёл, мимо неё, склонив голову. От него распространялся сильный холод.

Майтенаринн окликнула его. Он оглянулся, покачал головой, улыбнулся. Кровь так и стекает из уголка рта.

Дени посмотрел за спину Майтенаринн. Та медленно, ощущая, что настал её последний миг, обернулась.

Ласточка!

Пытается выйти из стены. Что-то мешает ей — но нет, справилась. Дени махнул куда-то вперёд, двинулся в указанном направлении. Лас пыталась догнать его, но что-то сковывало её. Она беззвучно кричала…

Майтенаринн поймала черноглазую за руку.

Руку обожгло так, что всё закружилось перед глазами.

Дени шёл и шёл… Удаляясь от Лас.

— Стой! — крикнула Майтенаринн, поднимаясь на ноги. — Стойте же! Стойте!

— Очнись, Май! — Саванти осторожно тряс меня за плечо. Реа, бледнее обычного, стояла рядом, на коленях, придерживая меня за голову. Пахло чем-то едким.

— Что с тобой? Почему спишь прямо на полу?

Я попыталась вскочить на ноги, не получилось, стукнулась виском о стену. Реа поддержала меня, помогла подняться.

— Дени…

— Что Дени?

Я потрясла головой.

— Ничего. Я кричала?

— Да. Слушай меня внимательно, Май… Май! Ты с нами?

Да. Я с вами. А с кем вы ?

— Слушай. Дело плохо. Лас отравили нертфеллином.

— Что это?

— Наркотик. Очень, очень сильный. Скоро здесь будет не продохнуть от следователей. Кто-то подмешал ей порошок в питьё.

«Пусть выбросит… Всё выбросит».

— «Шипучка»! — закричала я. Реа поймала меня, стиснула плечи так, что я пришла в себя. — Проверьте… Срочно!

Саванти глянул на меня.

— Верно. У неё в кармашках были обёртки. Есть следы нертфеллина. Что ты знаешь про «шипучку»?

— Она взяла… — я осеклась, — я… дала ей… Попросила у Дени.

— Дени? Дайнакидо-Сайта эс Фаэр? — Хлыст поднялся на ноги. Выражение его лица ничего хорошего не предвещало.

— Нет! Нет!! Он не мог! Саванти, прошу…

— Реа, держи её, — жёстко велел Саванти, отряхивая руки. — Не выпускай. Будет дёргаться — усыпи.

— Ты куда? — успела я крикнуть, трепыхаясь в железных руках Тигрицы.

— Спасать его, ненормальная! Если ещё можно спасти! — Саванти на бегу набирал номер на своём телефоне.

Вот же место — никого нет. Никто не пройдёт. Реа терпеливо держала меня, не позволяя шевельнуться. Ведь усыпит, с неё станется…

— Реа…

— Молчи, Май.

— Тигрица…

— Да, Королева?

— Пусти. Я не сбегу.

— Слово?

Я сглотнула.

— Слово.

Тигрица отпустила меня, помогла усесться у стены. Села рядом.

Я отвернулась. Ничего не хочу. Хочу проснуться. Или умереть.

— Тигра…

— Что, котёнок?

— Нер… нертфеллин — это плохо?

— Очень плохо. Если бы Лас умерла, Саванти отправился бы в яму с собаками.

Я снова сглотнула.

— Что будет?

— Будет много грязи, тахе . Наркотики — вещь страшная. Вряд ли за этим — один человек. А у нас мало времени. В таких случаях привыкли рубить сплеча. Властям нравятся показательные процессы. Когда человек по десять казнят, для примера.