Джуд Деверо - Воспоминание

Итак, леди де Грей в течение трех лет была замужем за человеком, которого не любила, и постоянно изменяла ему. Может быть, она пыталась найти любовь? Может быть, в гневе пыталась отомстить тем, кто был виноват в ее судьбе?

Нужно будет еще порыться в литературе. Но, вспомнив о Норе, я собрата вещи и вышла из библиотеки.

У Норы опять были темные круги под глазами, и это втайне (а можно ли сохранить что-то в тайне от медиума?) меня обрадовало. Это значит, что она опять всю ночь не спала, разглядывая в магическом кристалле или где-нибудь еще мои прошлые жизни. Я постаралась сдержать нетерпение, ожидая нового развития истории. Все это было похоже на чтение огромного романа, романа, который я не могла написать. Разница с романом была в том, что я не могла улечься на кровати со стаканом лимонада и прочитать всю книгу сразу до конца. Мне приходилось узнавать сюжет постепенно, кусочек за кусочком, день за днем.

– Во времена королевы Елизаветы очень тяжелые события произошли с вами и этим мужчиной, – начала Нора.

– Который моя половина?

– Да. Вы оба покончили с собой.

– Почему?

Самое главное в романе – это не что, а почему. Если вы напишете, что произошло убийство, это будет совершенно не интересно, но если рассказать все об эмоциях и чувствах, которые привели к убийству, то все будут читать – или, по крайней мере, купят.

– Во-первых, вы друг другу не доверяли, а во-вторых, были прокляты.

– Прокляты? Что, кто-то страшно выругался? – Я не острила. Вопрос, можно ли откровенно использовать в тексте ненормативную лексику, всегда остро стоит перед писателями.

Не отвечая, она смотрела на меня и ждала, пока я пойму.

– А… Вы имеете в виду, как в сицилийских фильмах? Или в скверных любовных романах? Кто-то, кого вот-вот должны повесить, произносит сложное заклинание, которое действует на следующие семь поколений? Что-то в этом духе? – Судя по выражению лица Норы, она, в отличие от меня, не прочитала тысячу любовных романов. Я вздохнула:

– Вы имеете в виду, что эти два человека, прежде чем покончить с собой, прокляли друг друга? Вроде того, что «Не видать тебе счастья, пока лысый черт не женится на рыжей кошке, а потом, спустя много поколений, родится девочка по имени Кэт…» Я замолчала, потому что, совершенно очевидно, Нора понятия не имела, о чем я говорю. Такие шутки могут понять только те, кто читает любовные романы.

– Так какие были проклятия?

Но уже до того, как она открыла рот, мне было известно, что она ответит:

– Не знаю.

Я начала было причитать, но потом поняла, что неудивительно, что сами слова за много веков забылись.

– В общем, они не верили друг другу, прокляли друг друга, а потом совершили самоубийство?

– Да.

– И именно поэтому теперь, спустя сотни лет, я делаю страшные глупости, например, упускаю такого классного парня, как Стив?

Нора усмехнулась, как будто она знала какую-то тайну обо мне, которую я старалась скрыть.

– Что?! – воскликнула я, уже устав от попыток угадать, что она еще знает.

– Стив вам не нравился. Вам было с ним скучно. Вы хотели выйти замуж, потому что вам страшно, что время уходит. Вы больше не хотите быть в одиночестве. Вы хотите мужа, чтобы состариться вместе с ним. – Потом ее голос стал тише:

– И еще вы хотите ребенка или двух.

Она попала в самое сердце. Пока я ходила по психоаналитикам и много недель подряд обсуждала с ними воспоминания о родителях, родителях и еще раз родителях, я все время чувствовала, что просто трачу деньги. Но сейчас эта женщина сказала мне то, на что я сама не решалась посмотреть прямо. Да, я начинала бояться возраста и того, что молодость стремительно убегает. Да, я боялась остаться одна. В течение многих лет мне хватало того, чтобы писать книги и иметь большой успех, но теперь этого уже было мало. Я хотела, чтобы кто-то сильный и громкий торчал теперь всегда рядом со мной и не забывал мне говорить, что я самая лучшая.

Да, я думаю, со Стивом мне и правда было скучно. У Стива не было недостатков. Это, конечно, было бы прекрасно, если бы и у меня тоже их не было, но у меня их столько, сколько только можно вообразить. Сколько раз мне хотелось, вместо того чтобы идти заниматься гимнастикой, съесть мороженое! А сколько раз…

Я больше не желала думать о Стивене. Да, он был классный парень, я это знала, и думать что-либо другое – значит попросту выдумывать ложь для себя самой. Я была с ним жестока, но сама не знаю почему. Я не очень поверила Норе, что причина заключается в проклятиях, которые были произнесены в средние века, но что-то же было со мной не в порядке?

– Мне тридцать девять, – произнесла я так тихо, что едва услышала сама себя. – Поздновато искать мужа и рожать детей. Мужчины моего возраста не хотят детей – если только не считают, что им восемнадцать и не носят бикини, – попыталась пошутить я.

Нора смотрела на меня так, что было ясно – она не видит детей в моем будущем. Как это она говорила? Ваше будущее – это ваше «настоящее». «Я всегда буду как сейчас, – подумала я. – Одна… И только герои на бумаге меня будут любить».

– Неужели я не могу ничего предпринять? У вас, конечно, нет не рыжего братца или двух, которые бы мечтали взять в жены писательницу?

Нора не улыбнулась.

– Думаю, он вас проклял так, чтобы вы никогда не смогли полюбить никого, кроме него. – Она посмотрела на меня так печально, как будто была счастлива, что никто не обрушил такое проклятие ей на голову.

Я вздрогнула:

– Получается… Я имею в виду, получается, что, если и правда бывают перерождения, то, значит, я не любила никого с шестнадцатого века? После этого много жизней подряд я была одна?

– Вы выходили замуж и…

– А дети?

– Мало. Вы не из тех, кто все время размножается. «Че-ерт, – подумала я. – Наверное, лучше опять пойти к той женщине-психотерапевту, которая утверждала, что я хотела спать с отцом. По крайней мере, ее теория оставляет хоть какую-то надежду на будущее. А Нора не оставила мне даже надежды на прошлое».

– Но я всех этих своих мужей не любила, да?

– Не так, как вы любите того, кто есть ваша половина. Его дух не даст вам по-настоящему полюбить никого, кроме него.

– И я никогда не встречалась с ним, со времен королевы Елизаветы?

– Да нет же, – ответила она с таким видом, как будто удивляется, как это я ничего не поняла. – Ваша ювелирная дама была за ним замужем. Она…

– Что? Вы имеете в виду, что леди де Грей была замужем за человеком, которого я люблю?

– Да.

– Но насколько мне удалось раскопать, они с ее мужем ненавидели друг друга!

– Любовь. Ненависть. Это одно и то же.

«Только не в моей книге», – подумала я. Однажды я ненавидела одного парня, с которым вместе работала – он вечно норовил засунуть руки мне под юбку. Но я еще пока не ненавидела никого, кого любила.