Джуд Деверо - Воспоминание

В этот момент она растирала глаза пальцами, и из-под этих пальцев коротко взглянула на меня. Я поняла, что она отлично знает, в каком я нетерпении, и наслаждается моим предвкушением так же, как актер наслаждается моментом перед тем, как поднимется занавес. «Напрасно я выдаю себя, – подумала я, – пытаясь контролировать свои эмоции. – Она, конечно, гордится своим талантом и обожает, когда из нее начинают вытягивать информацию».

– О какой жизни вы хотите узнать? – спросила она.

Вместо ответа я послала ей свои мысли относительно того, что думаю об этом вопросе. Это заставило ее улыбнуться.

– Например, однажды вы были писательницей, во Франции.

– Кто? Кто? Как ее звали?

Видения автобиографии заплясали у меня в голове. Но вместе с ними представились и панические попытки прочитать что-нибудь по-французски.

Нора отрицательно покачала головой:

– Не знаю. Это не важно. Ваша карма связана с мужчиной. «Карма?» – подумала я. Я не спросила у Норы ничего об этом, но позже посмотрела, что это значит. «Вы получаете то, что заслуживаете. Теория, которая утверждает, что, если вы причиняете зло людям в одной жизни, в следующей зло будет причинено вам». Вот что такое карма. Я думаю, что вообще-то это закон физики: действие равно противодействию. И в Библии то же: что посеешь, то и пожнешь. Так что, скорее всего, закон кармы просто воплощается по-разному.

Нора продолжала рассказывать мне о моих прошлых жизнях: одна в Вене (очень несчастная), несколько в Англии, еще одна, неудачная, в Италии.

Она произнесла:

– Сейчас у вас есть подруга…

Я все еще думала над ее вчерашними словами о том, что в моей жизни нет любви, поэтому я выпалила около двадцати имен предполагаемых подруг.

Нора посмотрела на меня с неудовольствием, давая мне понять, что ее мне не одурачить.

– У вас только две настоящие подруги…

– Да, – согласилась я, боясь покраснеть из-за того, что меня уличили в снобизме. Дария, молодая красавица, с ногами, которые росли от шеи, и от которой мужчины сходили с ума. И пишущая романтические истории Милли, с которой я встретилась несколько лет тому назад – некрасивая, непривлекательная, слишком – полная, незамужняя, в свои двадцать пять выглядевшая на пятьдесят, – человек с золотым сердцем.

– Да, – кивнула я, – у меня две настоящие подруги: Дария и Милли.

– Вы хорошо знаете их. Они – ваши настоящие подруги и желают вам только счастья.

– Разве обычно бывает не так?

По ее лицу прошла такая гримаса боли, что я невольно подумала, сколько же ужасов видит она в головах людей. Я с трудом заглядываю к себе-то в душу. Чего же стоит смотреть в душу кого-то другого. Представляю, сколько грязи собралось в душе какого-нибудь растлителя малолетних.

– И кем же эти женщины приходились мне в прошлых жизнях?

– Молодая что-то делала для вас, не знаю точно, что именно. А старшая… Что-то вроде того, что она была вашей матерью, но все-таки и не совсем матерью в то же время.

Кратко, емко, прямо в точку, но абсолютно ноль информации. Я не знала, как разговорить ее.

– Я случайно не была девушкой бандита? Или роковой женщиной, или какой-нибудь певичкой в баре? Что-то такое… не знаю что, но что-нибудь совершенно не то, что сейчас.

– Нет, – ответила Нора и продолжала рассказывать мне о «законах» прошлых жизней.

«Извините, конечно, – думала я тем временем, – но я еще и с существованием прошлых жизней не вполне освоилась. Не говоря уж об их законах».

Она объясняла мне, что такое характер. Характер – или, как мы это часто называем, личность человека – не меняется. Сейчас вы представляете из себя то же, что и всегда. По крайней мере, в смысле характера.

Если вы в этой жизни убежденный домосед, то и в прошлых жизнях вы были домоседом. Тихие незаметные женщины никогда не были развратными соблазнительницами, как бы ни уверяли их в этом всякие шарлатаны. Еще она сказала, что, возможно, таланты, которые у вас есть сейчас, были развиты в прошлых жизнях (в таком случае, я никогда не играла на пианино).

– Страны, в которые вы хотели бы поехать, возможно, и есть те места, где у вас была счастливая жизнь. Ваш стиль одежды, украшения, которые вы любите носить, вообще весь ваш вкус – на все это влияют прошлые жизни, – продолжала она. – То, о чем человек любит читать или, в вашем случае, писать, тоже часто зависит от прошлых жизней.

Я ее прервала:

– Так вот почему мне так легко писать исторические романы, действие которых происходит в средние века? И вот почему я не переношу книги о пиратах и викингах? И вот почему я обожаю все, что связано с эпохой Эдуарда?

Нора ответила:

– Наверное.

Чтобы ответить точно, ей нужно было еще «посмотреть», где я была и где не была. Лично я не знаю, можно ли говорить слово «точно» о вещи, которой, возможно, не существует.

Потом она сказала, что вкус, запах и звук – очень сильные чувства, и они не меняются во времени.

– Например, – сказала она, – есть некоторые запахи, от которых вас тошнит. Допустим, когда у кого-нибудь пахнет изо рта.

Конечно, она явно вмешивалась не в свое дело! Но она была совершенно права, хотя я никогда никому этого не говорила. Когда кто-то дышит на меня, а у него воняет изо рта, меня действительно тошнит.

– А еще есть один вид животных, который вам очень нравится.

– Собаки? – Собаки у меня нет, но я их люблю.

– Нет, – Нора покачала головой и, сосредоточенно глядя на меня, принялась сверлить меня взглядом. – Это животное из джунглей.

– Один мой приятель по китайскому гороскопу был тигр. – Это для нее, конечно, было очень полезное замечание.

Она не улыбнулась. Но потом, как будто поняв что-то, подняла голову. – Вы едите из этого животного.

Эта фраза заставила воспоминание быстро промелькнуть в моем мозгу.

– Обезьяна!

– Да, – ответила она, улыбаясь.

Я никогда не могла понять, почему я люблю обезьян. У меня дома подсвечники в виде обезьян, подносы, лампы, полочки для косметики – по всей квартире все с обезьянами. Приходя ко мне, люди не только всегда замечают: «О! Ты что, любишь обезьян?» – но некоторые даже дарят мне подарки с изображением обезьян, и таким образом моя коллекция пополняется.

– Ну, что еще? – жадно спросила я. – Где еще я жила? Что я еще делала?

Кажется, я забыла подумать, правда это или нет. Мне безумно хотелось схватить блокнот и ручку. Наконец я сделаю то, что мне всегда хотелось сделать, – напишу чью-нибудь детальную биографию. Теперь у меня будет больше стимулов, чем всегда, потому что героиней этой книги буду я сама.

Нора задумчиво нахмурилась.

– Какого ювелира вы любите больше всего?

– Картье? Тиффани? Гарри Уинстон? – Перечислять своих любимых ювелиров я могла хоть до вечера.