Константин Бояндин - Мозаика (книга первая)

Эль–Неренн отступила на шаг, прижала ладони к животу.

— Она… хотела, чтобы я… чтобы у меня, сегодня…

— Боюсь, что так, — Виккер осторожно взял её за локоть. — Прошу, успокойтесь. Ничего этого не случилось.

— Племенной скот, — эль–Неренн выглядела изваянной изо льда. — Сегодня вечером. Я — племенной скот. Кто должен был стать отцом?

— Кто–то из тех, кто был в доме в тот вечер, — Эйзенн подошёл к ней. — Препарат действует недолго. Вы ничего не вспомнили бы, через час. Присядьте, пожалуйста. Использование такого препарата было незаконным. Во всех смыслах.

Эль–Неренн, похоже, не видела и не слушала их.

— Внук, — произнесла она. — Он увидел меня, он удивился. Это он.

Эйзенн и Виккер обменялись тревожными взглядами. Эйзенн сделал знак вновь прибывшим — четырём полицейским из отдела особого назначения. Одна из них, темноволосая и темнокожая, направилась к ним.

— Она решила за меня, — эль–Неренн встретилась взглядом с Виккером. — Она всё решила. Всю мою жизнь. Взяла — и решила, Виккер.

— Вы сумели предотвратить это, — Виккер сильнее сжал её локоть. — Прошу, присядьте. Вам нужно успокоиться.

— Я убью её, — объявила эль–Неренн спокойно, словно пообещала прийти в гости, по–дружески. — Я убью эту тварь.

— Прошу вас, не…

Во мгновение ока эль–Неренн из изваяния превратилась в ураган. Удержать её удалось, но ненадолго.

— Помните запись событий, там, у карцера? — Виккер встал, подошёл к окну. Небо быстро темнело — от солнца оставалась лишь слабая полоска, тонущая за горизонтом. — Это было примерно то же. Я не понял, что случилось. Чудо, что она никого не убила. Капитану, правда, вывихнула руку и чуть не сломала палец. Я боялся, что они её застрелят.

— Реакция у неё необыкновенная, — Тигарр кивнул. — Это тоже вписывается в мою картину. Что было дальше?

Виккер вскочил на ноги. Женщина–полицейский тоже поднималась на ноги — и ей, и Эйзенну удалось отделаться ушибами. Из соседней комнаты слышались звуки борьбы.

— Не силой! — Виккер не сразу обрёл голос. — Прошу, не надо! Не удерживайте её силой!

Он бросился, вместе с полицейским, следом. Застал в комнате трёх остальных — разбросанных на полу — и капитана, у которого что–то было с правой рукой.

— Она побежала к машине, — кивнул капитан. — Быстро! Вызовите подмогу! Что с ней, с ума сошла?

— Не стреляйте! — крикнул Виккер, нёсшийся к выходу — со всех ног. — Передайте, чтобы не открывали огонь!

Эль–Неренн уже сидела за рулём «Тигра». Она не замечала окружающих. Виккер едва успел открыть заднюю дверцу и впрыгнуть внутрь. Эль–Неренн взяла такой старт, что несколько секунд адвоката прижимало, боком, к заднему сидению.

— Эль–Неренн, — прохрипел он. Полиция ещё не выехала следом, но этого недолго ждать. — Послушайте меня!

— Не пытайтесь меня остановить, — ровно ответила девушка. Голос её был абсолютно спокойным и это пугало сильнее всего.

— Выслушайте меня. Просто выслушайте.

— Говорите. Пять минут, Виккер. Потом я вас высажу. Я сама всё сделаю, сама за всё отвечу.

— Эль–Неренн, её нет дома. Вы ничего не добьётесь.

Его бросило на правую дверцу — резкий поворот. Надо было пристегнуться. Виккер едва не свернул себе шею.

— Её нет дома, — повторил адвокат. — Понимаете? Вы сделали ей укол. У неё в крови то же, что и у вас. Это улика, теарин . Неопровержимая улика. Это дало бы повод произвести обыск.

Эль–Неренн вела машину, не отводя взгляда от дороги.

— Её никогда не удавалось поймать. У неё было два с половиной часа, чтобы всё обдумать. Её нет дома, эль–Неренн. Вы погибнете, погибнете напрасно.

Она затормозила так, что адвокат ударился лицом о спинку её сидения, разбив губы и чуть не сломав нос.

— Это правда? — она повернулась к нему. — Её нет дома?

Адвокат кивнул, пытаясь нащупать левой рукой носовой платок в кармане пиджака.

— Она не глупа, теарин . Вы не первая попадаетесь на такой приём. В доме полно охраны — но нет хозяйки. Вы умрёте, теарин . Может, она хочет именно этого.

Эль–Неренн долго смотрела на его лицо. Затем… жалобно улыбнулась.

— Извините, теариан–то , — она закрыла глаза. — Я не хотела делать вам больно.

— Всё в порядке, — Виккер отнял платок. Весь в крови. Незабываемая будет ночь. — Давайте дождёмся полиции и вернёмся в участок. Вам нужно успокоиться.

— Я сама, — эль–Неренн повернулась лицом к дороге. — Пристегнитесь. Я поведу медленно.

— Сама привезла обратно? — Тигарр. — Знаете, я начинаю её уважать. По–настоящему.

— Была самим спокойствием, — подтвердил Виккер. — Вышла, помогла мне выйти, вернула оружие. «Одолжила» у капитана. Он не успел заметить, когда.

— Знаю, — проворчал инспектор, в который уже раз насыпая в кофейник свежий кофе. — Было время, пыталась стать карманницей. Хорошо, вовремя дурь вышибли.

— Боевая девица, — та темнокожая женщина, с эмблемой рыси на рукаве, смотрела на альбиноску с уважением. — Подучиться бы ей. Совсем немного. И — к нам в отряд.

— Я запомню, — Виккер кивнул. — Если вы серьёзно.

— Вполне. Раскидала нас в пять секунд. Хорошо, командир не видел. И глаза… знаете, страшные глаза. У неё дар, точно говорю.

— Готов согласиться, — Виккер коротко поклонился. — Извините, продолжим в другой раз.

— Фантастика, — Эйзенн встретил его. — Анализ ещё не завершён, но знаете, Виккер — в крови почти ничего не осталось. Мы зарегистрировали всё, не беспокойтесь — если потребуются доказательства. Но в целом — парадоксальный эффект. Смотрите, она бодрая и здоровая. Впервые такое вижу…

— Что–нибудь ей пропишете?

— Витамины, ингибиторы цикла, стимуляторы. Не помешает. Часа через два она будет чувствовать себя подавленной, разбитой, в таком духе. Нормальная реакция. Её нельзя оставлять без присмотра — я бы сказал, на двое суток, не меньше.

— Кто это с ней?

— Из прокуратуры. Хочет уговорить её вернуться в дом, за вещами.

— Он спятил?! — Виккер оттолкнул врача и быстро направился к своей подопечной.

— Великолепно, — хозяин салона, Эрхевен, отошёл на несколько шагов. — Посмотрите сами. Что скажете?

— Поразительно, — отозвалась эль–Неренн, совершенно искренне. Как — неведомо, но Эрхевен сумел найти то, что понравилось ей самой — возможно, понравилось вопреки желанию. Одежда очень походила на традиционную для чиновников республики — чёрный костюм, почти одинаковый для женщин и мужчин. Лёгкий пиджак, ослепительно–белая блузка, тонкий чёрный с вишнёвым галстук. Три цвета — чёрный, белый и чуть–чуть вишнёвого. Изменить, совсем немного — и не отличить от однообразных чиновниц, которых она повидала немало. Но это «немного» меняло всё.