Константин Бояндин - Мозаика (книга первая)

Эль–Неренн не успела выйти в парк, как её вызвал Мейсте. Голос его выдавал панику.

— Они сказали, что я им больше не нужен. Сказали, что мне лучше самому повеситься.

— Спокойно, Мейсте, — Ньер развернулась, быстрым шагом направилась в дом. — Запрись в комнате. Никуда не выходи, кто бы тебя ни вызывал. Понял?

— Да, теаренти .

— Успокойся. Просто сиди и жди. Я вызову тебя. Не делай глупостей.

Эль–Неренн добралась до кладовой. Заперто. Прислушалась — внутри никого. Мейсте твёрдо пообещали, что будут улики. Больше, вроде бы, их оставить негде. Так или не так? Если не так, у Мейсте и у неё самой будут неприятности.

Тихо. Никого. Кто может подбросить улики — сама Леронн? Мегин отправилась её успокаивать. Мегин? Нельзя сказать определённо. «Кошечка» прекрасно играет, она вполне может быть заодно со старшей.

Эль–Неренн прогнала мысли прочь, отыскала себе место за углом коридора. Всё прекрасно просматривается, главное — увидеть, кто это может быть. Уверенность, что кто–то непременно попытается войти в кладовую, росла с каждой минутой.

Десять минут. Двадцать минут. Полчаса. Ожил колокольчик, тихонько пискнул.

— Теаренти , — голос Мейсте. — Кто–то пытался войти ко мне. Не смог вставить ключ, ушёл. Я только что выглянул — никого нет.

— Сиди там, тихо, — отозвалась эль–Неренн шёпотом. — Жди моего сигнала.

Шаги. Кто–то крадётся по коридору.

Эль–Неренн успела проскользнуть мимо входа в кладовую, зашла за угол, затаила дыхание. Сейчас всё увидим…

Лёгкий скрип отпираемого замка. Дверь в кладовую открылась и закрылась.

— Мейсте, быстро ко мне, я у входа в кладовую, — приказала эль–Неренн громким шёпотом. — Как выйдешь, сломай ключ в замке.

— Что?!

— Сломай ключ. Чтобы дверь нельзя было отпереть. Быстро!

Тот, кто внутри кладовой, что–то копается. Отлично, сейчас увидим. Вызвать охрану? Нет, пока не станет ясно, кто внутри.

Лёгкий бег. Мейсте, запыхавшийся. Эль–Неренн поймала его за руку, прижала палец к губам. Молча потянула за собой. Указала, где встать. Сейчас дверь откроется…

Открылась. Когда эль–Неренн увидела, кто вышел оттуда, едва не подпрыгнула от неожиданности.

Инни. С матерчатым мешком в руке. С совершенно бессмысленными, ничего не выражающими глазами. Закрыла дверь и замерла.

Эль–Неренн осторожно приблизилась, взяла её за локоть.

— Инни?

Та вскрикнула, выронила мешок (глухой скрежет, что–то внутри разбилось). Толкнула эль–Неренн в грудь — так сильно, что альбиноска отлетела к стене, сильно ударилась затылком. Успела заметить, что Инни точно так же отшвырнула Мейсте и бросилась за угол.

Эль–Неренн с трудом поднялась на ноги, в ушах звенело. Бросилась вслед за Инни на непослушных ногах, чуть не упала вновь.

Она чуть не сбила Веранно с ног. Хозяйка дома была одета в красно–чёрное, как и положено в такое время. Инни лежала у её ног, неподвижно.

Эль–Неренн ту же опустилась на колени, прикрыла лицо ладонями.

— Встаньте, эль–Неренн, — Веранно прикоснулась к её плечу. — Помогите мне отвести её в кабинет.

Мейсте вышел из–за угла, бледный, перепуганный. Увидев госпожу, точно так же упал на колени, закрыл лицо.

— Мейсте, идём с нами, — Веранно была отчего–то очень спокойной. — Помоги эль–Неренн. Инни без сознания. Тихо. Не хочу, чтобы нас услышали. Не забудь взять мешок.

Веранно велела Мейсте ждать в коридоре.

Инни сидела напротив неё, в кабинете. Эль–Неренн стояла за спиной Инни. Горечь… горечь во рту. Эль–Неренн сглотнула. Вижу… сеточка точек. На лице Веранно. На шее и голове Инни. Странно — точки на голове Инни были не красноватыми, а ярко–синими. А вот эта крупная, вероятно, «точка грёз».

Инни всхлипывала. Не поднимая головы.

— Кто дал тебе ключ, Инни? — осведомилась Веранно. — Кто дал тебе осколки вазы? Кто приказал подбросить их?

— Я не знаю, — прошептала Инни. — Я ничего не помню, госпожа. Я пошла спать… я ничего не помню.

Точки на её голове. Наливаются синим, становятся ярче.

— Мейсте рассказал мне всё ещё сегодня днём, — Веранно посмотрела в глаза эль–Неренн. — Думаю, вы поступили правильно, эль–Неренн. У меня была беседа с комиссаром Тигарром, я успела подготовиться.

— Отпустите меня, — голос Инни был едва слышен. — Я не могу так.

Веранно придвинулась ближе.

— Кто говорил с тобой, Инни? — спросила она мягким голосом. — Просто скажи, где ты была. С кем говорила. Всё позади, Инни. Тебе ничего не будет.

Инни подняла голову. Её взгляд блуждал по столу. Эль–Неренн напряглась; свечение точек становилось непереносимо ярким. Взгляд Инни застыл на ноже, которым Веранно вскрывала письма. Эль–Неренн проследила её взгляд.

— Инни, — повторила госпожа. — Скажи, кто…

Эль–Неренн едва успела поймать Инни за руку. Казалось, что они разгромят весь кабинет — Инни стала необычайно сильной, отбивалась так, словно руки и ноги её были из стали. Веранно помогла скрутить Инни, прижать её к полу. Действуя скорее по наитию, эль–Неренн стянула зубами перчатки, прижала пальцы к «точке грёз», к шее Инни.

Точки казались раскалёнными. Жаркая волна накатила на эль–Неренн. Она смутно ощущала, что Веранно рядом, прижимает Инни к полу, так, чтобы не покалечить её. Инни прекратила сопротивляться — разом. В этот же миг эль–Неренн как будто ударило током. Она отскочила от Инни, тяжело дыша. Веранно смотрела на её лицо, в величайшем изумлении. Эль–Неренн глянула на свои руки — их обволок одной ей видимый ярко–оранжевый туман. Запах… странный запах исходит от ладоней. Не только Инни. Пахнет кем–то ещё. Точки на голове Инни стали оранжевыми, как и на лице Веранно.

— Она спит, — заметила Веранно с удивлением. — Что вы сделали, эль–Неренн? Где вы этому научились?

— Не знаю, госпожа, — язык с трудом слушался.

Вдвоём они перевернули Инни на спину. Спит. Обычный, глубокий сон — на вид. Точки гаснут, гаснут, становятся слабо рдеющими угольками.

— Покажите ваш левый локоть, — голос Веранно стал сухим.

Эль–Неренн молча повиновалась. Пять «коготков», как и прежде.

— Подойдите к окну, — Веранно отодвинула штору. — Да, чтобы луна освещала локоть.

Ничего особенного. Те же коготки.

Веранно вернулась за стол, уселась. Прижала ладони к лицу.

— Вы думали, что я «кошечка»? — эль–Неренн спросила, в нарушение правил. Но сколько их было нарушено за последние пять минут…

Веранно кивнула.

— Да, эль–Неренн. Поговорим об этом потом. Подождите, пусть врач осмотрит Инни.

Да. Врач. Асетт говорила, что в поместье теперь новый врач — личный врач самой Веранно, Сейгвер. Брюзгливый, полный, надменный. В нём не было и следа той жизнерадостности, что отличала Хантвина. Эль–Неренн встала рядом с Инни — на всякий случай — и дождалась появления врача. Тот быстро осмотрел девушку, проверил пульс, заглянул в глаза, посветил в них фонариком.