Константин Бояндин - Мозаика (книга первая)

Минут через пять эль–Неренн помогла ей дойти до кровати, раздеться и улечься. Глаза у Леронн были подёрнуты дымкой.

Пожалуй, можно оставить её одну. «Колокольчик» рядом, если что. Эль–Неренн выключила свет, направилась к выходу.

— Книги, — услышала она. Едва различимый шёпот. Оглянулась — глаза Леронн закрыты.

— Книги, — повторила бывшая старшая. — Твои книги. Под кроватью, ближе к двери.

Эль–Неренн подождала, но более не последовало ни звука.

Книги действительно оказались под кроватью. Все. Эль–Неренн вытащила их наружу, сложила у двери — по ту сторону. Заперла дверь и перенесла книги туда, где им положено находиться.

Посидела в кресле, минут десять. Налила себе воды — чистой, на этот раз. Вздохнула. Ещё одна беседа. Но откладывать её не стоит.

В кладовке было душно, пахло пылью, старой обувью, мышами.

Мегин подняла голову, едва эль–Неренн включила свет и закрыла за собой дверь.

— Теарин , если вас не затруднит. Помогите дойти, пожалуйста.

— Дойти куда? — поинтересовалась старшая, хотя и так понимала.

— Куда и ей , — усмехнулась Мегин невесело. — Долго я так не выдержу.

Хорошо, никто не слышит, подумала эль–Неренн. Нанялась я, что ли — в туалет их провожать? Она вынула шприц, заменила в нём ампулу. Задумалась. Успокоительное или «угомон»? От «кошечки» можно ожидать всякого. Что–то не похоже, чтобы она плакала, как утверждает Риккен.

— Не потребуется, — Мегин равнодушно смотрела на шприц. — Я хочу поговорить, теарин . Не нужно усыплять меня.

Комната Мегин опечатана. Ладно. Развязать ей руки в локтях, запястья оставить связанными. Провела её в свою комнату.

— Может, развяжете? Очень уж неудобно, теарин .

— Ещё чего, — эль–Неренн тряхнула головой, вышла из ванной. — Справишься как–нибудь.

— Завтра тебя допросят, — сообщила эль–Неренн, когда с физиологическими задачами было покончено. Пояснила Мегин всё то же, что сказала и Леронн. «Кошечка» кивнула.

— Спасибо, теарин . Если можно, отведите меня обратно.

— В кладовку? — удивилась старшая. — За что это мне «спасибо»? — поинтересовалась она, запирая дверь. Мегин двигалась медленно — ноги затекли, должно быть.

— Вы могли сдать меня в полицию ещё сегодня. А так — ещё целая ночь.

Старшая усмехнулась, посадила Мегин на ящик, сама села на другой.

— Ты говоришь так, будто в полиции тебя убьют.

— Убьют, — кивнула Мегин, опуская голову. — Только не в полиции, по дороге. А может, и в полиции.

Эль–Неренн встала, ощущая, как её охватывает раздражение. Сейчас заплачу от жалости. В полиции её, видите ли, убьют. А что вы сделали со мной — дружески пошутили?

— Останьтесь, теарин , — голос Мегин не изменился. Оставался ровным, лишённым эмоций. — Мне не с кем больше поговорить. Это последняя просьба.

Эль–Неренн некоторое время постояла, затем кивнула и уселась. Ноги болят. Скоро захочу спать. Провалиться Мегин с её исповедью.

— Сколько она вам предложила? — неожиданно спросила Мегин, держа голову склонённой.

— Кто? — эль–Неренн растерялась. Мегин подняла взгляд.

— Не надо, теарин . Вы понимаете, о ком я. На вас её метка, на левом локте.

Пять тёмных пятнышек, подумала эль–Неренн. Да уж, метка.

— «Мама Львица»?

— Она, теарин . Сколько она предложила за меня?

Наваждение какое–то.

— Никто мне ничего не предлагал.

Мегин кивнула и вновь опустила голову.

— Слушай, — эль–Неренн с трудом подавляла злость. — Я не буду ничего доказывать, не стану оправдываться. Ясно? Никто мне за тебя ничего не предлагал.

— Не сердитесь, теарин . Со мной говорил её человек. Тот, что был на площади, в кафе.

Эль–Неренн вспомнила черноволосого Скорпиона. «Не хочешь напоследок немного развлечься?»

Старшая рассмеялась.

— А, этот любитель экзотики. Да, мы говорили. Но ты здесь ни при чём.

— Вы говорили не обо мне?! — Мегин явно была потрясена.

— Нет, обо мне. Руки у него чесались. Или ушки. Я не стала уточнять.

— Он поймал меня, — Мегин опустила голову. — Тогда, когда я попыталась бежать. Сказал, что вы договорились с Львицей. Собираетесь сдать меня.

— И ты поверила?

— Меня привезли к Львице, теарин . Она проиграла мне запись вашего разговора. По телефону.

Эль–Неренн прикоснулась к подбородку «кошечки», заставила поднять взгляд.

— Мегин, за мою голову предлагали большие суммы. С пятью нулями и больше. Подумай, сколько стоит изготовить такую запись?

Мегин долго смотрела в глаза старшей.

— Великое Море, — хрипло произнесла она. — Что же я наделала.

Эль–Неренн просидела несколько минут, но «кошечка» не издавала ни звука. Хватит. Пора спать.

— Подойди, сестра, — попросила Мегин, держа голову склонённой. — Я не трону тебя.

Эль–Неренн едва не прошлась ещё раз насчёт «сестры», но решила сдержаться. Пожала плечами, осторожно встала. Сделала шаг в сторону Мегин.

— На затылке, под волосами, — Мегин не поднимала головы. — Серебряная заколка. Отстегни её.

Украшение выглядело дорогим на вид. Что–то я раньше не замечала такой. Прятала под волосами? Наверное, единственная её драгоценность. Деньги сгорают у неё в руках, вспомнила эль–Неренн слова Риккен.

Что–то привлекло внимание эль–Неренн. Необычный орнамент на верхней части украшения. Она провела по нему пальцем несколько раз…

Тихий щелчок. Металлическая скоба оказалась своего рода ножнами — внутри скрывалась тонкая металлическая пластинка. Остро отточенная — крохотный кинжал. Поверхность её блестела. Чем–то смазана. Эль–Неренн осторожно потянула носом. Терпкий, приятный запах.

— Не поцарапайся, — Мегин подняла голову. Встретилась взглядом с эль–Неренн.

— Vessian el an Vorgh Thevis , — медленно проговорила «кошечка» и закрыла глаза.

Эль–Неренн показалось, что всё это ей снится. Мегин ждала, закрыв глаза, ждала чего–то. Эль–Неренн медленно опустилась перед ней на корточки. Смотрела на осунувшееся лицо «заговорщицы». Сумасшедшая ночь.

Эль–Неренн осторожно нажала на «ножны»; ещё один щелчок — и в руке вновь обычная заколка. Старшая принюхалась. Никакого запаха. Ужасная вещица. И всё это время Мегин ходила с ней?

Эль–Неренн медленно сняла левую перчатку. Прикоснулась к щеке «кошечки». Кожа той была холоднее льда.

Мегин вздрогнула, открыла глаза.

— Хватит смертей, — эль–Неренн встала. — Мне не нужна смерть — ни твоя, ни Лер.

Мегин кивнула, не отводя взгляда от глаз старшей.

— Не знаю, почему я это делаю, — эль–Неренн обернулась у двери. — Постараюсь помочь тебе. В память о том, что было. Но если не получится, я верну тебе это, — она показала заколку. — Обещаю.

Мегин кивнула ещё раз.