Дмитрий Казаков - Логово тьмы

Но боль ушла. Голубой щит покрылся желтыми и оранжевыми прожилками. Напор Тьмы перестал ощущаться.

– Так-то лучше, – сказал Олен. – Что, Рыжий, пошли дальше?

– Мяу. – Кот обнаружился у самых ног – глаза горят, спина выгнута, вид воинственный, будто у разозленного гуся.

Идти стало немногим легче. Исчезла необходимость давить всем телом, сокрушая незримую преграду, но зато нужно было держать клинок на весу и не опускать руку с кольцом.

Черные, совершенно гладкие, без швов и стыков стены медленно уплывали назад. Открылась камора с округлым потолком, а в ее центре – уходящая в пол винтовая лестница. Олен подошел, глянул в темную дыру, и голова закружилась – внизу не увидел никакого дна, лишь черный зрачок провала да окружавшие его бесчисленные кольца из ступенек.

– Мяу. – Рыжий ступил на первую, поглядел на человека, словно приглашая следовать за собой, и тут уши его прижались к голове.

Олен не понял, что произошло. На стене шевельнулась непонятно откуда вылезшая тень, слабая и размытая. Повеяло холодком, могучий удар обрушился на затылок, ломая позвонки, вышибая сознание. Рендалл устоял на ногах, но волшебный щит растаял, исчез без следа.

Напор Тьмы вернулся. Последовал удар в лицо, и в следующий момент Олена прижало к стене с такой силой, что стало невозможно пошевелить рукой или ногой. Попытался повернуть голову, не смог, в плечах, копчике и других местах, где коснулся очень холодного камня стены, появилась боль.

А в центре каморы сгустилась тьма. Она образовала фигуру высокого мужчины с мечом на поясе и благородным лицом. Кинулся на него оцилан, но повис в воздухе, бессильно извиваясь.

– Тут я много сильнее, – сообщил коту чужак. – Тот трюк, что прошел наверху, никак не прокатит. Ну что, настало время умирать? – вышедший из тьмы посмотрел на Олена без враждебности, даже с некоторым интересом. – А вот клинок твой я заберу, да и кольцо очень интересное…

Рендалл попытался что-то сказать, но язык не послушался. Зато двинулась левая рука, Сердце Пламени словно потащило за собой палец, ладонь, запястье, предплечье и локоть очень медленно, почти незаметно.

Чужак улыбнулся, поднял ладонь, и в ней появился короткий клинок без гарды, сотканный из мрака. Блеснуло широкое у основания лезвие, украшенное желобком, на острие зажглась крохотная звездочка.

Олен, будто завороженный, следил за тем, как черный меч отводится назад для тычка, как звездочка стремительно приближается к его груди, к тому месту, где под кожей и мышцами бьется сердце…

И в этот миг сердце Пламени выбросило сноп огня, чисто-белого, сверкающего. Рассыпался в прах столкнувшийся с ним черный клинок. Чужак отшатнулся, затряс обожженной рукой, другой прикрыл лицо. А Олен обнаружил, что может двигаться, и бросился в атаку. Он не забыл, что убить ученика Харугота невозможно даже ледяным мечом, и поэтому ударил эфесом.

Грубо и просто – по зубам.

Хрустнуло, треснуло, раздался крик боли, по белой коже заструилась кровь. Сбоку выскочил яростно воющий оцилан, вцепился чужаку в плечо. Темный маг попытался еще что-то сделать, вскинул руку, но она тут же была сломана безжалостным ударом – от подобных повреждений Тьма своего клеврета защитить не могла.

А потом Рыжий добрался до горла мага, и все было кончено. Клыки оцилана так же легко располосовали пропитанную Тьмой плоть, как и обычную.

– Порядок, – сказал Олен, борясь с накатывающей слабостью и ощущая, как напор Тьмы вновь начинает давить на лицо. – И стоило так глубоко забираться, чтобы погибнуть, а? Мог бы и сам себе глотку перерезать, нам было бы проще…

– Мяу, – согласился кот, умывая окровавленную морду.

Олен поднял руки, меч и кольцо быстро ответили на его призыв. Соткался сине-оранжевый щит, давление ослабело. Когда ступили на первую ступеньку, на мгновение вернулось, но быстро пропало.

Рендалл ступал, не торопясь, глухо отдавались шаги, рыжим облачком плыл рядом оцилан. Лестница казалась бесконечной, виток за витком, она уходила в земные недра, как будто собиралась вывести прямо на тайный путь гномов или во владения Тьмы, лежащие за пределами Алиона. Ощущение давящей на плечи и голову каменной массы становилось все сильнее.

– Так дело не пойдет, – проговорил Олен, когда спустился, по всем расчетам, не на одну милю, а ноги стали дрожать от усталости.

Выглянул за край лестницы, но опять, в который уже раз, не увидел дна, только черный кружок. Задрал голову, но вверху обнаружил то же самое. Потолок каморы давно пропал из виду.

– Мурр. – Рыжий дернул шкурой на спине, показывая, что недоволен.

– Вот и я так же думаю, – кивнул Олен. – Кажется, тут можно идти сотню лет и до дна не добраться. А если попробовать способ побыстрее? Прыгнуть вон туда. Ты что думаешь об этом?

Кот отвечать не стал, просто оттолкнулся от пола и взлетел Рендаллу на плечо. Пощекотал хвостом щеку, уселся, слегка прихватив когтями одежду, и только потом сообщил:

– Мяу!

– Готов, значит? – Олен невольно усмехнулся. – Тогда вперед.

Сердце бешено заколотилось, когда он шагнул прямо в черную бездну. Засвистел в ушах воздух, замелькали кольца похожей на исполинскую змею лестницы, не отличимые одно от другого. Страх пропал, сменился бешеным восторгом, а потом все вокруг слилось в неразличимое пятно. Ощущение падения исчезло, Рендалл будто плыл в желтовато-сером тумане, а кот на его плече шипел и вертел головой.

Сколько это продолжалось, сказать он не мог – мгновение, час или целый год. Время, похоже, не имело доступа в подземелья под Домом Ничтожества. Или просто боялось тут появляться.

Закончился полет чудовищным ударом. Снизу вылетело нечто черное, сапоги Олена врезались в твердое, и его швырнуло, покатило, бросило, как фишку в игрище гигантов. Отлетел в сторону оцилан, прозвучал и утих его рассерженный мяв, и стало темно.

Сердце Пламени заалело, разгорелось крохотным маячком, темнота отступила, и Рендалл обнаружил, что лежит на каменном блестящем полу, что стены и потолок, если они тут вообще есть, очень далеко и что неподалеку виднеется что-то вроде небольшого фонтана.

Бортик высотой в локоть, и из окольцованного им пространства поднимается струйка не то воды, не то дыма. Поднимается, становится все тоньше, пока не тает совсем…

И при взгляде на эту струйку нутро Олена скрутил жестокий болезненный спазм. Душу охватило бешеное, неконтролируемое отвращение. Олен понял, что видит Предвечную Тьму в том ее облике, в каком она просачивается в мир. Вздрогнул, осознав, что оказался не просто глубоко под землей, а где-то за гранью тех пространств, что достижимы для смертных Алиона.

Подняться удалось со второй попытки.

Слабое человеческое тело прижимало к земле, давило, грозя сломать позвоночник, обратить плоть в кашу из костей и мяса. Даже воздух тут был странным, очень сухим и в то же время жирным. Каждый вдох давался с трудом, его приходилось пропихивать в грудь.