Владимир Перемолотов - Внешний враг

Внизу грохнула дверь. Санциско склонился, прислушиваясь к тому, что происходит в нижнем зале. Маг не спускался вниз, хотя нетерпение грызло его как цепной пес, а только слушал голоса, что доносились оттуда.

Те, кого он ждал, появились только спустя час.

Глава Совета посмотрел на них, прикидывая, чего можно ждать от таких гостей — с поляницами он сталкивался впервые. Он сразу попытался почувствовать «Паучью лапку». Маг головой понимал, что его заклинания бессильны, что талисман не даст обнаружить себя, но сердце просило и он не мог не попробовать — каким бы могучим не было заклятье так близко такой маг как он мог бы почувствовать его находясь в десяти шагах от талисмана. Санциско напрягся, готовый ощутить запах колдовства, но тщетно. Его не было. Первый раз он подумал о женщинах с уважением.

«А они не дуры. Пришли без талисмана… Придется играть дальше…»

Дождавшись пока они выберут стол и усядутся он не спеша спустился вниз. Вылепленное час назад новое мужское лицо зудело, под кожей словно кололо иголками, но он сдерживался, не давая себе чесаться. Пронзая запахи, маг добрался до стола, облюбованного поляницами и сел напротив, не спрашивая рады ему тут будут или нет. Все терпение его осталось поверхом выше, и он сразу взял быка за рога.

— Ну, красавицы, привезли?

Тулица посмотрела на него с искренним удивлением.

— Чего тебе, добрый человек? Шел бы своей дорогой….Не лез бы к проезжающим, своим бы делом занимался…

Санциско уселся поплотнее, словно давал понять, что никуда уходить не собирается.

— А я своим делом и занимаюсь, родненькие мои… Надобно мне от вас пару вещичек принять…

Он посмотрел в окно, постукал пальцами по столешнице.

— Принять?

— Ну и дать кое-что взамен, конечно… Не без того. Договор дороже денег.

Он выставил на стол узелок. Из него в воздух пролился тонкий запах яблок.

— А с вас за эти яблочки ожерелье и шар… — окончательно удостоверяя себя сказал он.

Диля протянула руку, но Санциско засмеявшись, отодвинул узелок.

— Давайте же, ну…

Глава Совета терял терпение. В глазах женщин он увидел удивление. Мельком пришла мысль о лице, он коснулся его пальцами — там было все нормально, но тут же понял, что не его словам удивились поляницы. Позади него послышался вздох и скрипучий голос позвал.

— Хозяин, хозяин..

Санциско повернулся. Перед ним стоял маленький старичок — опрятный и улыбающийся. Растопыренные пальцы он протягивал магу, словно хотел, чтобы тот удостоверился в их чистоте. Санциско не успел ни понять, ни удивиться. Он нахмурил брови, соображая, что к чему, но его размышления прервал удар по затылку. В глазах вспыхнули звезды, но тьма тут же поглотила их.

Тулица от неожиданности отпрянула назад и в тоже мгновение почувствовала, что ноги под столом стянула веревка, а около горла блеснул нож, сжатый маленькой, почти детской ручкой.

— Во ребятишки пошли, — прохрипела Диля, с которой происходило все то же самое… Женщины застыли и тогда прямо перед ними, из-под стола вылез маленький седобородый человечек. Он быстро окинул глазами женщин и знаком приказал тому, кто стоял за спиной у Тулицы поднять кинжал повыше, к жиле, где стучала кровь. После этого довольно кивнув, улыбнулся.

— Здравствуйте, красавицы… Здоровы ли?

— Твоими молитвами, дедушка… — ответила Тулица.

Старичок довольно кивнул.

— Ну, коли так, значит вам здоровья на два века отмерено… Только о вас и молюсь … Прошу Богов, чтобы, значить, дали вам сил да здоровья поболее….

Он встал бочком, и переходя к делу сказал.

— Поговорить бы надо…

— Можно и поговорить…. Только друзей своих убери, чтобы разговор у нас получился..

Старичок поднял брови.

— Друзей? Нет тут друзей… Вот, может быть с вами подружусь… Если получится…

— Что нужно-то, дедушка?

Тулица говорила спокойно и глазами обшаривала стол, отыскивая выход.

Старик не стал играть с ними.

— «Паучью лапку». Я знаю у вас она…

Диля засмеялась.

— Знаешь же, что нет ее при нас….

— При вас нет, — согласился старичок. — Прячете где-то… Вот и хочу узнать где…

Он попытался развести руками, и поляницы увидели, что старик — безрукий калека.

— Нам за него кое-что обещано было, — сказала Тулица. — И не мало… Хочешь — поторгуемся?

— Так ведь и я не даром…. — обрадовался старик деловому разговору. — Ну, вот ей же ей не даром! Я вам за него… Я вам… Да я вам за него по жизни подарю! — расщедрился старик. — Жить-то поди, хочется? Привыкли уже к травке да к солнышку?

— Привыкли… Только вот незадача. Мы его уже вон тому, что под столом лежит обещали.

Тулица слегка кивнула, и лезвие процарапало кожу на горле.

— Если слово не сдержим — нехорошо получится…

Картага почесал голову. Он слез на несколько мгновений под стол и Тулица услышала как он сделал несколько шагов, и догадалась, что старичок измеряет лежащего под столом человека шагами. Потом он вылез.

— Да. Незадача… — Пустой рукав дернулся — он хотел почесать голову, но не сделал этого. — Что ж придется колдовство применить.

— Да ты колдун? — Диля хотела всплеснуть руками, но на них повисли и не дали подняться над столешницей.

— Ты руками-то не маши, — сказал ей старичок отскочив в сторону. — Целее будут. А колдун я простой. Железом могу колдовать и кровью…

Он задумался, даже не потрудившись объяснить что это такое.

— Да… Задали вы мне задачу… Слыханное ли дело слово нарушать? Раз другой от слова откажешься, и Боги на тебя не взглянут, люди отвернуться… Да-а-а-а. Придется колдовать — переводить этого из-под стола в покойники. Тогда и обещанию вашему конец…

Он щелкнул пальцами.

— Эй, Меркас…

Старичок не успел отдать приказание, как полумрак зала осветился десятком факелов. Огонь обжег щеку Тулицы, ее волосы треснули и затлели. Пахнуло близкой гарью. Она дернувшись покатилась вниз, под стол, обрывая горящие пряди. Только что безмолвный воздух огласился воплями. Подхватив оброненный кем-то нож, Тулица разрубила путы на своих ногах и бросила нож Диле.

По залу катались клубки огня. Живые факелы, рассыпая искры метались по залу, оставляя за собой витые кольца синего дыма, от которого слезились глаза. Диля расчихалась и под этот чих первый из охотников до «Паучьей лапки» вылез из-под стола, придерживая голову руками. Страшно оскалясь он смотрел на исходящих огнем и искрами старичков, а потом повернулся к поляницам.

— Вокруг всякого большого дела всегда мелюзга крутится, делу мешают, да себе жизнь укорачивают …

Он тряхнул головой, словно сбрасывал боль.

— На чем-то интересном ведь перебили… Да. Ожерелье…. Давайте-ка по честному…. Одно против другого. Яблоки вот…