Владимир Перемолотов - Тень воина

— Скоро уже.

Он покосился на клетку, где, нахохлившись, сидел сокол. Хотелось показать князю язык, а потом лишить памяти, но он благоразумно сдержался.

— Скоро!

— Я это уже слышал. Каждый день одно и тоже.

Князь откинулся, ноздри его раздраженно зашевелились.

— Совсем ты совесть потерял. Все вокруг удивляются, и сам я не понимаю, как это я тебя до сих пор на кол не посадил? Он нахмурился, наклонился и спросил у колдуна.

— Старею что ли?

«Да, — подумал колдун. — Засиделся я у варваров… Пора и честь знать. Когда еще до Мараканды доберешься…»

Князь теперь смотрел зло и весело, словно уже видел колдуна на колу. Страшно колдуну не стало, но холодок по спине пробежал. Уж больно глаза у князя были нехорошие.

«Вот зверь, — подумал колдун. — Изругал и радуется…А может у него еще под это дело как раз шапку жемчуга выпросить? Все одно пропьет или на дурацкое железо истратит… Дурак ведь… Ну ничего ведь в настоящей жизни не понимает.»

— Потерпи, князь. Недолго уже осталось. Жемчугу бы вот еще только…

Брови князя поползли вверх.

«Не ждал он такого нахальства. Чего угодно, наверное, ждал, а только не этого, — сообразил Митридан. — Ну ведь не убьет же сразу? Успею оборониться!»

— Сколько?

— Да шапки, думаю, хватит.

Князь снова дернул бровями, только теперь они сползли вниз к переносице.

— Я о времени спрашиваю. Сколько мне еще твои выкрутасы терпеть?

Митридан подумал, посчитал что-то на пальцах.

— Не знаю, князь… Ты от меня чуда просишь, а оно созреть должно. Не знаю, по чести говорю… Не могу же я вот так за Богов… Может дней десять…

— «Может».. «Может»… Может тебя на кол посадить? Может оттуда виднее? А?

Колдун молчал, улыбался…

— Это ты не знаешь, это — не можешь… — раздраженно сказал князь. Рука его потянулась к кувшину, но с полпути, словно вспомнив что-то, вернулась назад.

— Ты можешь хоть сказать, на что мое золото идет? Что это будет?

Колея была наезженной. Из раза в раз повторялось одно и тоже. Разговор, словно слепая лошадь ходил по кругу. Митридан закатил глаза.

— Это будет оружие, которого никто еще не видел. Такое, что еще ни у кого нет, такое, каким еще никто не обладал…

Колдун тряхнул поднятой рукой, словно призывал Богов в свидетели. Князь расслабился. Слова колдуна подействовали на него, как бочка масла на волнующуюся воду.

«Пообещать ему что-нибудь? — подумал Митридан. Внутри ключом била радость. — Пусть хоть напоследок, дурень, порадуется».

— Не меч? — немного успокоившись, спросил князь.

— Нет.

— Не обливной лук?

Колдун головой покачал так, словно князю в чем-то позавидовал.

— Нет, князь… Нет. Такого ты еще не видел. Никто еще такого не видел. Неведомое и невидимое оружие.

Княжеское раздражение пропал куда-то, рот открылся, как у ребенка.

— Невидимое?

— Да.

— И всегда со мной будет?

— Всегда… И ты один сможешь противостоять целому войску.

Он замолчал, пытаясь представить, что же такое делает колдун, но куда там… Колдун почти въявь ощутил, как трещат мозги у князя. Наверное, эта невозможность представить чудо и усмирила его. Он опустил голову и колдун подумал, что все обошлось.

— Когда будет готово? — уже мягче спросил Круторог.

— Не знаю, — плечами пожал колдун. — Я ж говорю — не знаю. Не я чудо делаю — Боги дают…

Зря он упомянул Богов, зря… Едва Митридан сделал это, как князь вздернул голову и нахмурился. Уж он-то отлично знал, что любой Бог был хорошей дверью, закрывшись за которой, колдун мог бы сколь угодно долго сидеть и ждать, выклянчивая их имением шапки золота и жемчуга. Но у князя был ключик от этой двери.

— Я золото и жемчуг не Богам давал — тебе. Тебе и ответ держать.

Колдун улыбнулся, развел руки в стороны, поворачивая разговор в нужную сторону — мол ничего не поделаешь, Боги… Только князь не стал ни слушать его, ни смотреть, ни привораживаться.

— Значит так, — сказал Круторог, кладя руки на стол. — Времени я тебе даю до завра. С Богами сам как хочешь, так и договаривайся, а чтоб завтра…

Митридан попытался возразить, но князь посмотрел на него так, что у колдуна стало холодно в животе. Никогда еще князь не смотрел на него так.

«Проклятый Хайкин! — прозорливо подумал колдун. — Вот уж истинно, кто не в свое дело…»

— Завтра, — повторил князь, хотя видел, что повторять это не нужно. Колдун и так все запомнил.

«Надо же до двух уже считать научился!» — разгораясь злобой подумал Митридан. — «А как был дураком, так дураком и остался…»

Он набрал воздуху в грудь и произнес слово Послушания.

Едва оно прозвучало, как грозный князь съежился, словно рыбий пузырь из которого выпустили воздух.

— Вот и кончилась твоя власть, — в голос сказал колдун. — Тебе хорошо… Ты доволен… Сейчас ты встанешь и пойдешь к себе…

Князь кивал, глядя перед собой пустыми глазами.

— Ты получил ответы на все вопросы… Ты узнал все, что хотел… А теперь пошел вон!

Круторог так же молча поднялся и пошел куда послали.

Около двери он недоуменно оглянулся. Митридан поклонился ему в пояс и князь ногой распахнул дверь. С каждым шагом походка его делалась легче, увереннее, плечи распрямлялись. Он уже стал самим собой.

Дверь захлопнулась. За стеной сразу затопали чьи-то ноги, но спокойнее на душе у Митридана не стало.

«А ведь и впрямь при его характере он на меня облаву устроит…» — подумал колдун, глядя на закрывшуюся дверь. Сосновые плахи толщиной с две ладони загородили его от непогоды, но не от княжеской злобы. — «Придется, видно, помереть.

Он постучал пальцами по столу, прикидывая, что и как.

— Да. Покойник. А с покойника, какой спрос? Да никакого спроса…»

Он встал, заведя руки за спину, прошелся по комнате, превращая мысль в план. Пол под ногами поскрипывал, словно соглашался.

«Тогда, конечно, пожар… Так. И кто же меня на глазах у всех убьет? Кто тело белое изуродует? И кто, наконец, дорогие сердцу вещички из огня вынесет?»

Он поскреб подбородок.

«Суматоха нужна. Большая суматоха!»

Он постоял у стола. Свеча за спиной затрещала, вспыхнула, и его тень упала на беленую печь. Он хлопнул себя ладонью по лбу, словно вколачивал туда мысль простую мысль — всякая мысль от Бога… Даже хитрая и коварная.

Кусок воска, что ему сейчас понадобился, он принес сюда еще месяц назад, как будто бы знал, что тот пойдет в дело.

Прошлогодний воск был желтым, пах медом. Он разминал его сильными пальцами и думал о том, как связанно все в этом мире. Тень на стене, заготовленный загодя воск, заклинание, первое, выученное еще в юности, и при всей своей бесполезности так и не забытое за эти годы…

Колдун покачал головой, удивляясь одновременно простоте и сложности мира, тем невидимым связям, что, словно струны, пронизывали его, связывая то, что, по мнению дураков, закованных в железо, никогда не было соединено между собой.