Владимир Перемолотов - Тень воина

Грохот повторился. Потом загрохотало так, словно кто-то невидимый и сердитый колотил над их головой пустые горшки — по десятку за раз. Раз, другой, третий…

— Вернулся, — облегчённо сказал Гаврила. — Гостей выпроваживает.

Он сделал шаг к выходу, но тут свод над ними треснул, и неведомая сила отшвырнула его прочь, не дав осыпаться камнями внутрь. Гаврила прикрыл голову руками, но ни один камень не упал вниз. Вместо камней в сокровищницу влетел золотистый, брызгающий искрами шар и взорвался. Куча золота, оказавшаяся на его пути оплавилась, потекла, и в лицо журавлевцу пахнуло жаром, вспыхнула кожа, затлела шерсть ковров.

Вместо каменного свода над ним теперь висело звездное небо. Одного взгляда хватило Гавриле, чтоб увидеть все, что нужно — обломки башни, сломанным пальцем подпирающей небеса, непривычно лежащий на спине месяц, и человека, висевшего в воздухе. Гаврила совсем уж собрался, было, радостно заорать, приветствуя хозяина, но тот его и так заметил. В его руке вспыхнул огненный шар. Какой-то кусочек страха, что еще жил внутри журавлевца, услужливо подсказал, что это хозяин задумал сделать с непрошеными гостями. Гавриловы ноги, сами собой, сообразив все гораздо быстрее головы, согнулись, выпрямились, и уже через мгновение Масленникова и волшебника разделяла куча золоченого добра.

Гостям повезло дважды. Шар не только не попал ни в одного из них, шар даже не попал в кучу, за которой они прятались. Огненный хозяйский подарок угадил в соседнюю кучу и из нее вверх взлетели струи расплавленного золота.

— Бежим! — заорал Патрикий, хватаясь за грудь.

Еще чего! Столько ждать хозяина, и сбежать, когда он только-только появился? Не задать ни одного вопроса? Ну уж нет! Да и не дадут его в обиду! Есть кому спину прикрыть! Первый раз что ли?

Гаврила выглянул. Кажется, началось! Человек в небе болтался, словно тряпка на заборе. Какая-то сила — то ли ветер, то ли колдовство — швыряли его словно течение щепку. Патрикий ничего не понимая вопил, и это его извиняло.

— Не бойся! — проорал в ответ журавлевец. — Нам помогут!

— Кому ты нужен? — зло крикнул товарищ по приключению. — Кому?

— Уже помогают!

Он ткнул мечом в небо. Непонятная сила настойчиво отталкивала колдуна от сокровищницы. Он защищался. Вокруг него возникали и лопались радужная пленка. Её куски уносило в пустыню и там она рассыпалась зелеными искрами.

— Меня так просто не обидишь! Есть у меня заступники где-то! Сейчас его успокоят, тогда и поговорим!

— Берегись!

Голос Патрикия вернул Гаврилу в реальный мир.

А там все было ох как не просто!

Пока Масленников надеялся на ставшую привычной помощь незнакомых колдунов, хозяин нашел в себе силы и, устояв воздухе, метнул в сокровищницу еще один огненный шар. Хватило мгновения, чтоб между ним и журавлевцем осталось одно единственное дыхание.

Тут Гаврила сделал единственное, что еще мог успеть — загородился щитом. В одно мгновение он вспомнил, что сделал такой же шар с золотой кучей, но что еще он мог сделать? Не ладонью же загораживаться?

Хотя знакомые колдуны и не торопились, чудо все же произошло.

Огненный шар ударился о кожаный щит и отскочил в сторону, растратив свой жар на то, чтоб превратить в блестящую лужу кучу доспехов, а Гаврила только отступил на пару шагов. После первого шара он еще ничего не понял, но когда второй шар, ударившись о чудесный щит, улетел обратно в небо, Гаврила, уверившись в собственной неуязвимости, заорал, высунувшись из-за щита. Его голос прорезал запах кузницы и улетел в небо.

— Эй, хозяин! Джян-бен-Джян! Кончай кидаться! Поговорить нужно!

Но обидчивый хозяин говорить не хотел. Он хотел совсем другого — наказать незваных гостей и следующий шар он бросил в Патрикия. Гаврила успел сообразить и чтоб прикрыть товарища прыгнул к нему.

Он успел. Шар коснулся щита и взорвался, разбросав их в разные стороны. Щит выскользнул из рук, и Гаврила почувствовал, как спиной продавливает что-то тяжелое, рассыпающееся под его весом и тут же сверху на него посыпалось что-то звеняще-холодное. Сбросив с лица золотые монеты, он огляделся. Золото засыпало их, оставив на виду только головы. Он попытался подняться, но благородный металл вцепился в него, прижимая к полу, не давая подняться. Патрикий отделался легче. Императорский любимец сидел в соседней куче и тряс головой, а небе творилось непонятно что. Бушевавший снаружи ветер поднял с земли столбы пыли и крутил ковер, словно сорванный с ветки лист. Прямо сквозь песчаные тучи к подвешенному рядом с месяцем ковру неспешно тянулись толстые фиолетовые стебли. Они были похожи на стебли растений, только росли они несравненно быстрее, но и Джян-бен-Джян не дремал. Едва прозрачные стебли доросли до ковра, он нарочито медленно провел вокруг себя руками и стебли пропали.

Ощерив зубы в нехорошей усмешке Патрикий потащил из-за пазухи коробочку…

— Щит! — заорал Гаврила, бессильный что-то сделать. — Щит подай!

Он прыгнул к щиту и услышал голос Патрикия.

— Бог подаст! — Самовратский, выставив руку навстречу несущемуся к ним шару, он пальцем поддел крышку, открывая её навстречу приближающейся смерти. Крышка щелкнула…

Огненный шар погас, а ковер над их головами скрутило и окружило очерченным колдовством кругом.

В какую-то долю мгновения круг, очерченный неведомо кем вокруг мага, превратился в шар, налившийся жемчужным светом, словно колдовство и впрямь превратило кусок звездного неба в огромную, такую и богатырю не поднять, жемчужину. Еще долю мгновения она висела над двором и вдруг… исчезла. Снизу, с земли в небо, рванулся столб песка, и тут же порыв ветра ударил с такой силой, что повалил оставшихся в живых на землю.

Над местом, где только что висел имперский маг, медленно осыпался в огромную яму песок…

…Когда они пришли в себя, рядом не оказалось ни замка, ни людей. Хайкин поднялся на ноги, но его повело в сторону, и он не удержавшись, сел обратно. В голове гудело, в глазах мелькали звезды. Выплюнув песок он спросил:

— Что это было? А? Что?

Спросить было у кого. Рядом Белоян тряс медвежьей башкой. Из шерсти сыпался песок, вылетали мелкие камни. При этом он тихонько порыкивал. Задумчиво, словно интересовало его сейчас совсем не это, он отозвался.

— Простая вещь. Редкая, но простая… Зеркало Пихонги называется. Не слыхал? Отражает любое колдовское действие.

Журавлевец отрицательно тряхнул головой и оттуда также полетел камни разный мусор.

— А я раньше слышал — теперь видел. Редкость.

Хайкин, наконец, поднялся и закрутил головой, оглядываясь.

— А замок где? Гаврила? Друг твой на ковре? Талисман, в конце концов?

Каждый следующий вопрос получался у него все громче и громче.