Людмила Астахова - Теория Заговора

– Так, - помолчав, каким-то чужим голосом сказал Эрин. - Ты читала?

– Нет, - я поморщилась и затянулась дымом. - Конечно, нет. У меня не тот уровень допуска, чтоб такое читать. Я раскрыла папку, увидела этот листок, просмотрела "шапку", узнала почерк. А потом закрыла, не читая. Это копия, причем не самого лучшего качества, поэтому я не сразу заметила гриф. Он в углу и смазан.

– А когда заметила?

– Есть инструкция, - я пожала плечами. - Меня пока что не тянет стреляться из-за пары случайно прочитанных фраз.

– Кто-нибудь еще это видел? - нет, я положительно перестала узнавать его голос! - Уилкин? Этот столичный полицейский?

– Брюс говорит, что не успел прочитать, - мне нестерпимо захотелось вдруг взять его за руку и просто посидеть так. Молча. - Я предпочла ему поверить. Честно говоря, пристрелить Уилкина тоже не входило в мои планы. ап-Айкалнар не читал точно. Я была первой, кто увидел эту страницу, а после - я никого к папке уже не подпустила. Пока не приехал Шрак с "безопасниками" и не избавил меня от этого… наследства. Так что вот. Есть над чем подумать, верно?

– Балрог, - прошипел Эрин в темноте. - Как оно могло там оказаться…

– Угу, - я уже почти дотянулась до его руки, но передумала. - А так же… что еще там может внезапно обнаружиться? Хотя одной только этой копии хватило, чтобы дело и тело Маахова утащили наши. Уилкина теперь к нему и близко не подпустят, лейтенанта ап-Айкалнара - тоже. Само собой, и меня никто на экскурсию в недра отдела собственной безопасности не пригласит. Но ты слушай дальше, это же еще не все.

– Вот как, - непонятно отозвался Эрин. - И что же у нас дальше?

– А дальше у нас все чудесней и удивительней, - я прикурила новую сигарету и попыталась собрать мысли в кучку. - Во-первых, Маахов, точнее, его тело. Брюс сводил нас в морг. Шесть ножевых у него, представляешь? Причем одно - снизу в затылок. В большое затылочное отверстие, я запомнила, как анатом это назвал. Характерный такой удар, согласен?

– Угу.

– Эрин, к сожалению, это не только я заметила. И Брюсу, и даже нашему дивному Варно было совершенно очевидно, что такой удар нанес профессионал. Скорее всего, некто, имеющий отношение к определенного рода войскам. Спецназ. Или разведка. Верно?

– Ага.

– Я слишком много и беспорядочно говорю, - я покаянно вздохнула. - Извини. Это все нервы. Я постараюсь почетче и покороче.

– Да ничего, все нормально. Продолжай.

– Ладно, - я неровно выдохнула и потерла лоб той самой рукой, которая так и норовила ухватить возлюбленного хотя бы за рукав. - Продолжаю. Сами раны. Уилкин поначалу предположил, что били чем-то вроде штык-ножа. Или боевого ножа, такого, как "рингил". Но потом мы посмотрели внимательно, картинки он еще показывал… Эрин, Маахова убили "англахелом". Слишком уж узнаваемый след. Помнишь, как потерялся твой именной "англахел"?

– Скоро найдется, - саркастически хмыкнул он.

– Наверняка, - я снова вздохнула и, от греха, сцепила пальцы в замок. - Любопытная картинка, правда? Продажный писака-иномирянин заколот весьма специфическим образом. Эльфийским боевым ножом. Именным. А в чемоданчике у того иномирянина - совершенно секретное досье на владельца того самого ножа. Мы там, помнится, автограф кровью хотели?

– Угу. Нестыковка, Нол. Почему этот "я" не забрал чемоданчик?

– А откуда ты знаешь, может, он у Маахова был не с собой, а в номере хранился? - я хмыкнула. - Хотя у тебя есть алиби. Мы же в тот день раков ловили.

– Но они об это не знают, - хмуро заметил Эрин.

– Почему? - я вздернула брови. - Знают. Я сказала.

– Зачем?

– Затем, чтоб оградить тебя от дурацких подозрений, - я ухмыльнулась. - И не надо так смотреть. Совершенно не понимаю, что предосудительного в том, чтоб выехать с сослуживцами на природу и половить там раков.

– И они поверили?

– А почему нет? - я удивленно дернула плечом в ответ на скептический тон. Некая неведомая сила заставила меня расправить плечи и гордо выдвинуть вперед подбородок. - Какие еще доказательства нужны, кроме слова леди Анарилотиони? Даже ап-Айкалнар не посмел подвергнуть мое свидетельство сомнению… Что ты так смотришь? Хотя Уилкин - гоблин, ему это чуждо… Но, в конце концов, тебя видела не только я. Водитель автобуса, кассирша, кондуктор. Если понадобится, их найдут. И чемоданчик с досье. Тут твой неведомый доброжелатель совершил прокол…

– Или наоборот, сделал умный и грамотный ход, - возразил Эрин.

– Возможно, - я в очередной раз вздохнула. - В любом случае, дело забрала собственная безопасность, и мы теперь вряд ли узнаем что-то новое. Ваниар наш расстроился, знаешь? Его же тоже не пустят в расследование, так что теперь парень из почти всесильного столичного проверяющего превратился в бесправного наблюдателя. Такая вот рокировочка. Он весьма разочарован.

– Угу, - сумрачно и немного невпопад отозвался мой капитан. - Поздно уже. Иди спать.

– Да, сейчас, - я кивнула и затушила сигарету. - В общем, я выложила все, что знала. Завтра подумаем, ага?

– Да, - все так же хмуро ответил возлюбленный. - Я подумаю.

Что-то не слишком это "я подумаю" походило на обещание подумать вместе. Ну да ладно. Он устал, я устала, да еще и эти шакалы под окнами… Запирая дверь, я с сожалением вспомнила, что так и не решилась хотя бы взять его за руку. Зря. Зря не решилась. А, может…

Я не стала додумывать эту мысль. Просто пошла спать.

Среди ночи за окном взвыло нечто, спросонья принятое мною за баньши, однако это оказались всего лишь дерущиеся кошки.

Целомудренно чмокнув на прощание Нолвэндэ в кончик носа, Эрин отправился к себе. Им обоим было не до нежностей. Слишком много событий произошло за три последних дня.

Но вместо здорового крепкого сна капитан ап-Телемнар достал из заначки полбутылки коньяка и оприходовал благородный напиток под сигареты пополам с невеселыми размышлениями. А чему радоваться, когда все признаки того, что твою жизнь хотят окончательно сломать, уже налицо? И тут разговор идет уже не о подозрениях. Все и так ясно. Отчет по операции "Браголлах" в папке у жмурика-иномирянина - не просто мелкая утечка информации. Это предательство и заговор. Взять отчет по "Браголлаху" мог только высокопоставленный офицер СИБ, чином не ниже полковника, и по личному распоряжению одного из заместителей Главного. А так как выносить документ из хранилища запрещено, то копия была сделана прямо на месте. Кто-то рисковал погонами и изрядным куском жизни ради того, чтобы расширить кругозор господина Маахова? Не смешите кисточки на моих острых ушах, господа-товарищи! Журналист, беря в руки папочку с отчетом по секретной операции, сам себе подписывал смертный приговор, только он этого не знал, естественно. Его в известность никто не ставил. А зачем? Мнением пешек никто не интересуется.