Валерий Вотрин - Последняя чаша гнева

— Да ты спятил, Бурис, — попробовал отмахнуться от него Чойс. — О каком знании ты говоришь?

— Нет, ты просто не понимаешь, — перебил его Бурис. — Мне кажется, тебе удастся сделать это.

Чойс поперхнулся.

— Я всего лишь…

— Да. Ты человек.

Чтобы скрыть свое замешательство, Чойс подкинул в костер еще хворосту. Бурис смотрел в огонь.

— Первый симптом того, что ВОА расширяется, — сказал он, — это хакты. Раньше они никогда не появлялись здесь. А теперь наводнили не только Альбегин, но и наши Княжества. Это не зря. Мне кажется, Вольфганг посылает их сюда. Ведь Альбегин и Княжества лежат рядом с нашими территориями, и оттуда удобнее всего вредить нам. А сам Вольфганг не может нас беспокоить.

— Почему?

— Потому что Тарлтар лежит за Альбегинскими горами. Раньше, когда он входил в Стикскую Лигу, Альбегин был зажат между землями Лиги как в тисках. Мы били их как хотели. Теперь же Тарлтар наводнен тьмой. Этот враг еще хуже гор. И… — Бурис покосился на Чойса.

— Чаша? — догадался тот.

— Да, — кивнул Бурис. — Ведь Вольфганг не отказался от своей идеи опрокинуть ее. И он знает, где она.

— Откуда?

— Ты удивлен? Но в этом нет ничего удивительного. Пока мы там, в Лиге, грызлись между собой и портили девок, Вольфганг наводнил своими лазутчиками весь Де-Мойр. Ты знаешь, где находится Ползущая Гора?

— Нет.

— Она на экваторе, на Берлихуте, втором континенте Де-Мойра, ползет из одного конца в другой с большой скоростью. Это единственное место, где, по заверениям Вольфганга, может быть спрятана Последняя Чаша Гнева.

— Откуда такие точные сведения?

— При дворе Вольфганга сидит заложником Аудун, сын Ярнберра, шателен Корка. Каким-то непостижимым образом он нашел канал связи с нами и умудряется передавать все, о чем говорит и что делает Вольфганг.

— Хорошие сведения.

— Да, сведения действительно хорошие. — Бурис посмотрел прямиком в глаза Чойсу. — Но что будет, если Аудуна разоблачат? Естественно, его убьют, и вообще удивительно, как еще не убили: ВОА, как и Альбегин, находится в состоянии войны с нами. И вот когда Аудуна не станет, тогда в Совете возникнет вопрос — что делать дальше? Как узнать, что предпримет Вольфганг?

— Тебя не беспокоят войска Альбегина в Княжествах?

— Это не проблема, — презрительно скривился Бурис. — Мы побьем их. Но с нашим войском не залезешь в ВОА. Они связались с силами древнего де-мойрского зла. Ты знаешь о том, что каждому миру выделена толика зла, и из этого слагается общее великое Мировое Зло? Так вот на Де-Мойре хранятся не самые большие запасы его, но они концентрированные. Одной капли хватит, чтобы нарушить Великое Равновесие… Мать моя занималась ведовством. Это я узнал от нее.

Бурис снова смотрел в огонь.

— Значит, нужно идти кому-нибудь одному. Или вдвоем. В крайнем случае, вчетвером. В общем, малыми силами. Нужно помешать Вольфгангу привести в действие его замысел.

— Ты хочешь, чтобы я пошел на это? — спросил Чойс.

— Если бы я… — вздохнул Бурис, не отрывая глаз от пламени. — Правители Лиги сказали мне, чтобы я говорил с тобою. Что скажешь?

— Буду думать, — ответил Чойс. — Один я не пойду — если пойду вообще. Так что посмотрю, кого взять с собой.

Корабль появился в небе Де-Мойра ранним утром, когда солнце только взошло. Небольшое судно темно-синего цвета с желтой каймой вокруг иллюминаторов зависло, свистя генераторами, над большим вспаханным полем, на окраине которого расположился разом всполошившийся отряд Чойса. Срочно вызвали его самого. Судно висело над глубокими бороздами, слепя белым огнем дюзов. Ни названия, ни опознавательных огней у него на бортах не было. Чойс, прикрывшись рукой, долго всматривался. Затем вздохнул и покачал головой. Окружившая его толпа солдат боязливо глазела на это. Чойс ступил на мягкую землю поля и, немного пройдя по ней, остановился и усиленно замахал рукой. Корабль тут же дрогнул и, взметнув комья жженной почвы, сел.

К Чойсу подошел встревоженный Роаберт, который вчера приехал в лагерь.

— Это твои друзья? — спросил он.

— Вроде того, — ответил Чойс.

В это время люк корабля автоматически откинулся, с громким звоном ударив по корпусу, и из открывшегося отверстия к земле пополз трап. Когда до земли оставалось совсем немного, трап заело, и он начал с шипением и лязгом дергаться. Большая толпа риббальдов-наемников и солдат Лиги молча смотрела. Из люка появилась нога, обутая в обтягивающий гладкий сапог. Нога приподнялась и с силой ударила по трапу. Тот замер, и на нем появился человек. Человек был приземист, рыжеволос и краснолиц.

— Армстронг Лоу! — удостоверился Чойс. — Только не это, Господи! Человек на трапе осклабился, спрыгнул на землю и, пропахивая собственную борозду в мягкой земле пашни, приблизился к Чойсу.

— Эдмунд Чойс, — с удовольствием произнес он. — Какая удача! Я так и знал, что ты именно здесь, а не где-нибудь.

— Как ты нашел меня?

— Путем собственных логических умозаключений. Умереть ты не мог, Чойс. Это, кажется, не в твоих правилах.

— Что, Содружество отыскало меня и здесь? — мрачно осведомился Чойс.

— Оно уже забыло про тебя. Ты не такая уж важная птица. Главное, Браун мертв. А ты не сможешь создать своей собственной Консилии. Я прибыл сюда по собственной инициативе. Полетал здесь поблизости и нашел тебя.

— Как это просто у тебя получается, — заметил Чойс.

Армстронг Лоу занимал когда-то видное место в окружении Макалистера Брауна. Но узнав, что дела ВАЛАБ плохи и дело движется к вооруженному столкновению, он перешел на сторону Содружества. Сначала они с Чойсом были друзья. Потом их разделило меж двумя противоборствующими лагерями. Чойс не винил его в измене. Он отлично понимал, что будь он на месте Лоу, он поступил бы также.

Тут только новоприбывший заметил огромную молчаливую толпу, окружившую их.

— Га! — заорал он так, что люди вокруг отшатнулись. — Да эта планетенка населена! — И, повернувшись к Чойсу, подмигнул: Вот-то Шамиссо обрадуется!

— Кто? — переспросил Чойс, но Лоу, повернувшись к кораблю, уже орал:

— Шамиссо!

— Как! — огорчился Чойс. — Еще один!

На трапе появилась новая личность. Имела невозмутимый бесстрастный вид. Была одета в широкие темные штаны и летную куртку со споротыми нашивками пилота Содружества, такую же, как у Лоу. Личность спрыгнула с трапа и, неторопливо пробредя через поле, оказалась рядом с Чойсом.

— Это Шамиссо, — сказал довольный Лоу. — Ты разве его не знаешь? — Мог бы и не представлять, — ответил Чойс, пожимая холодную руку Шамиссо. — Я его знаю.

Ги Шамиссо считался одним из лучших стрелков во флоте Содружества. Бессчетное количество загубленных им жизней совсем не ввергало его совесть в состояние слезного раскаяния и тем более никак не отразилось на его лице, бесстрастность и неподвижность которого уже вошла в поговорку. Чойс в душе недоумевал, что делают здесь эти двое, которым отлично жилось при режиме Коммонуэлта, убийственном для других.