Ольга Денисова - Учитель

Нечай долго выжидал. Ему еще в феврале удалось вынести кайло из забоя, примотав его к ноге, под колодкой, обломив рукоять почти до основания. Монахам он сказал, что уронил его в воду и не нашел в темноте. Его отхлестали плетьми и послали искать инструмент, а потом добавили еще, когда он вернулся ни с чем. Но он заранее знал, чего от них ждать, и надеялся, что его не станут обыскивать слишком тщательно.

Он ждал безлунной ночи. Выбраться из избы, а потом из острога, было трудно только в колодках, но кайлом он легко и тихо сковырнул толстые скобы, стягивающие их вокруг лодыжек. С кандалами на руках дело обстояло сложней, выбить клинья бесшумно он бы не сумел. Но путь его все равно лежал к домницам, где день и ночь «отжимали» крицы. И там, притаившись в овраге, обмотав кайло полой полушубка, он сбил их с запястий: за оглушающим звоном двух молотов никто этого не услышал.

Кусок хлеба, прибереженный с вечера, помог договориться с конем, но искать в темноте сбрую Нечай не рискнул – понадеялся на недоуздок. Он разорвал попону и, разделив пояс на тонкие бечевки, «обул» лошадь. Он выбрал черного коня, который слился с темнотой безлунной ночи. Тогда он не чувствовал страха, он не чувствовал вообще ничего. Да и припоминал это смутно, словно не с ним это произошло, а он всего лишь услышал рассказ о чьем-то побеге. Страх появился много позже, на почтовой дороге, ведущей к западу.

Нечай отпустил коня перед ямской слободой, и свернул в лес – никто не нашел его следов, а если и нашли, то посчитали, что он замерз: без еды и огня, в морозном лесу. Но Нечай не замерз, и не умер от голода. Он глодал горькую кору, он спал, как зверь, с головой зарывшись в снег. Пока его не подобрал старый ведун, наткнувшийся на человеческие следы в зимнем лесу. Ведуну ничего не стоило догнать Нечая – ходить тот уже не мог, и полз вперед, безо всякой цели и надежды.

Да нет же, все так и было! Не было на дороге никаких всадников! Нечай почему-то очень долго приходил в себя. Одно из немногих счастливых воспоминаний и то превратилось в кошмар! Что еще ему приснится, если он снова заснет? Впрочем, сна не было ни в одном глазу: противная мелкая дрожь и сопливый, синий нос.

И тут он вспомнил, что вчера ночью хотел изловить оборотня. Тогда эта мысль не казалась ему такой уж вздорной. И что это будет за охота, если оборотень останется в усадьбе или пойдет в лес загонщиком? Конечно, на исход охоты Нечай плевал, но любопытство оказалось сильней: не может быть никаких оборотней на болоте. Это не волки нападают на людей, это что-то гораздо более страшное и кровожадное. Но он своими глазами видел человека, созывающего волков. Может, все это ему приснилось? Может, примерещилось в темноте?

Если бы Нечай не сомневался в существовании оборотней, то ни за что бы снова не пошел ночью в лес.

Он слез с печи и посмотрел на сундук, где спала Груша: сегодня она, похоже, никуда не собиралась. Вот и хорошо. Нечай взял у Мишаты топор, наточенный как бритва, и, подумав, оторвал головку чеснока от связки, висевшей над дверью в сенях. Осиновых кольев в хозяйстве не нашлось, но Нечай не сильно расстроился: топора, наверное, хватит.

Путь до кладбища не занял и получаса, ничто Нечая не потревожило в пути, и он вдруг решил, что эта часть леса на самом деле под защитой: под защитой почерневшего от времени древнего бога. Думать так показалось ему приятным и забавным, мысль о деревянном истукане почему-то рождала в нем удивительную легкость, похожую на освобождение. Как сбитые с лодыжек колодки в первые минуты дают ощущение полета, невесомости.

Нечай вышел из леса и спрятался в тени кустов, осматриваясь. С запада медленно тянулись длинные, полосатые облака, и луна – верней, ее половинка – то надолго исчезала, то появлялась опять. Луна как раз спряталась, поэтому Нечай не сразу увидел движение в дальнем углу кладбища. Он не надеялся встретить оборотня сразу, и думал, что его придется караулить, поэтому удивился и обрадовался неожиданной удаче.

Но, вопреки его ожиданиям, это был вовсе не оборотень. Когда луна выползла из-за тучи, он разглядел силуэты четырех людей, которые работали заступами, и, судя по одежде, не дворовых людей. «Гости» Тучи Ярославича? Может, тоже ловят оборотня? Может, Туча Ярославич знает, что творится у него под боком, и хочет взять всю стаю, а не только их вожака в человеческом обличье? Но зачем они роют землю? Делают ловушку? Но почему не дворовые? Не боярское это дело… Не стали дворовых звать, сами белыми ручками за лопаты взялись.

Нечай смотрел довольно долго и терялся в догадках, как вдруг увидел, что над могильным холмиком вверх взметнулся крест. Они что, кого-то похоронили? В этот час? На заброшенном кладбище? Но через минуту Нечай убедился в обратном: люди вышли на тропинку – на плечах они несли гроб…

Да, Нечай бога не любил, презирал даже, и к святотатству ему было не привыкать. Но уважение к мертвым он имел, как, наверное, и всякий человек. Четверка с перекошенным, подгнившим гробом на плечах медленно двигалась к усадьбе. Они шли в ногу, и мерно, печально покачивались на ходу. Как на похоронах. Только наоборот… Нечай тряхнул головой: это, наверное, ему снится. Такого просто не может быть…

Жуть этого зрелища мурашками закопошилась на спине: полночь, луна, кладбище и люди, несущие гроб на плечах. Старый, сотню лет назад зарытый в землю гроб… Нечаю показалось, что он чует могильный смрад, источаемый лежащим в этом гробу мертвецом. Мертвые не любят, когда их тревожат. Как им не страшно?

Нечаю больше не хотелось ловить оборотня. Ему хотелось немедленно уйти с этого места. Потому что молодые бояре скроются в усадьбе, а он останется здесь, наедине с оскорбленными мертвецами. Станут ли те разбираться, кто из живых осквернил могилу, кто побеспокоил их вечный сон?

Луна ушла за тучу, и кладбище накрыла темнота. Но Нечаю все равно чудился скрип старых досок, тяжелый шаг и шумные вздохи. Он замер, и не чувствовал, как затекли и застыли ноги. Когда же луна показалась вновь, на кладбище было тихо и пусто.

Привиделось. Приснилось. Он задремал, и ему это приснилось. Ведь не станут же на самом деле люди раскапывать старые могилы. Нечай поднялся, озираясь, и размял затекшие ноги. Зачем? Кому и зачем это может понадобиться? Надо бежать отсюда, и как можно скорей.

Но он не убежал. Он остался ждать, что будет дальше, и даже подобрался поближе к усадьбе, надеясь что-нибудь рассмотреть или услышать. Он ждал довольно долго, успел озябнуть, но не уходил.

И дождался. Примерно через час, а может и больше, со стороны усадьбы показался человек. Он шел уверенно и спокойно, но по сторонам посматривал, словно ждал чего-то. На этот раз это был дворовый, и, когда он подошел поближе, Нечай перестал сомневаться в том, что это вчерашний оборотень.