Петр Верещагин - Книга Теней (Повелитель Теней)

– Это нам поможет.

– Что это?

– Амулет Хаоса. Вот здесь еще такие. – Он достал из щели несколько круглых пластинок, покрытых затейливой резьбой. – Они лишат монстра возможности быстро перемещаться. Нам нужно окружить тварь и использовать их одновременно. Если ее и не разорвет на части, то тряхнет хорошенько.

– Как использовать? – не понял воин.

– Да просто швырни в нее.

– Я предлагаю осмотреть первый зал, пока та тварь нас не засекла. – Инеррен спрятал Амулет Хаоса в карман и встал у двери. – Не знаю уж почему, но мне кажется, будто тут спрятана куча полезных вещей.

Предчувствие его не обмануло. В потайной комнате нашелся целый комплект: несколько зеленых бутылок, пара защитных амулетов, шлем и кольчуга, окруженный красным ореолом меч Насылающий Тишину, черепоподобный скипетр Кровавый Бич и кристалл со встроенным заклинанием «Арка Смерти». Охраняла комнату только надпись: «Надеюсь, тебе в этих вещах будет больше пользы, чем мне»…

Полностью экипировавшись, союзники вышли на битву.

Длилась она долго. Тварь едва не испепелила Энендо, Конан чуть не лишился головы, а Инеррен еле избежал выскочивших из пола копий ловушки. Спасло их только то, что они были втроем, а монстр – всего один.

Кровавый Бич израсходовал всю энергию кристаллов, какие только были у чародея. Нельзя сказать, что каждый выстрел попадал в цель – слишком уж быстро прыгала тварь, даже после применения Амулетов Хаоса, – да и Насылающий Тишину не всякий раз поражал чудовище. А ведь Конан был, бесспорно, одним из лучших бойцов, каких только в своей жизни видел Инеррен.

Жрец был весь изранен, но держался на ногах, подбрасывая бутылки с ядовитым газом под ноги твари. Стрелять или махать булавой он уже не мог, однако делал все возможное, чтобы отвлечь на себя часть внимания противника.

Наконец, раненая тварь испустила оглушительный рев и развалилась на части, словно взорвавшись изнутри.

Энендо с блаженной улыбкой осел наземь и потерял сознание. Конан прохромал к нему и устроился рядом, хватая воздух пересохшим ртом. Только Инеррен стоял там же, где был. Усталость сейчас отступила на второй план.

«Успех?» – обратился он к Черной Звезде.

«Тебе осталось жить один час», – сообщила та.

На такой ответ чародей не рассчитывал. Но, немного подумав, он пришел к выводу, что на него еще в самом начале наложили какое-то медленно умерщвляющее заклятие.

«Открой образ чар!» – потребовал он.

Картина, возникшая перед его мысленным взором, была удручающей. Чтобы распутать эти узлы, надо было затратить целые сутки, а прямое воздействие требовало невероятного расхода энергии.

Остается одно, сделал вывод Инеррен. Собрать здесь все, что осталось, и уходить сквозь тот портал… А дальше? Дальше по идее должна последовать финальная речь и награда победителям. Все лучше, чем медленно умирать.

Собрав кварцевые бутылочки жизненного эликсира, в изобилии разбросанные по залу, чародей осушил несколько, а остальные передал союзникам. Конан восстановил силы полностью, Энендо также был вне опасности, но еще слаб. Впрочем, если путь завершен, это не имело большого значения.

Подойдя к порталу, они шагнули в Неведомое.

Зал заполняли тени и призрачные голоса. Единственным источником света была хрустальная сфера на подставке из змеиных голов.

Коснувшись ее, Инеррен ощутил мощный энергетический удар, однако потом приноровился к потоку и отдал приказ, сбросивший с него оболочку чар. Превосходно. Успех, можно сказать, достигнут. Памяти, правда, еще у него нет, но вернуть ее труда не составит. А уж тогда плохо придется тем, кто сыграл с ним эту шутку!

– Ты выиграл свою битву, – прозвучал голос Черт-Знает-Кого, – и перестал быть пешкой в Большой Игре. Теперь ты сам – Игрок. Но не будь самоуверенным, многие игроки имеют больше шансов, чем ты. И кто может сказать, какими будут их ходы?

– О чем это он? – прошептал Энендо.

– Скоро узнаем, – ответил чародей. – А теперь – тихо!

В воздухе возникла странная доска с разбросанными по разноцветным клеткам разнообразными фигурами. Вспоминая какие-то правила, Инеррен сделал ход. Потом еще один и еще. Фигуры противников двигались словно сами по себе, разгадывая все его уловки и загоняя в тупик, выхода из которого не было.

Проигрыш наступил быстро.

– Сфера принадлежит мне, – прозвенел женский голос.

Рядом с хрустальным шаром из ниоткуда возникла высокая женщина. Блестящие волосы, перехваченные огненной лентой, ниспадали ей на спину черным водопадом; изящная красная туника была перехвачена в тонкой талии широким кожаным поясом, на котором болталась рапира.

– И пари я не проиграла.

– Однако и не выиграла, – сказал появившийся вслед за ней мужчина.

Он был одет в костюм из черного бархата с белыми отворотами. На плечи падала целая грива белых волос. Инеррен знал его, хотя и не мог вспомнить имени. Женщину он точно видел впервые, но этот беловолосый…

– Идите, – небрежно махнула рукой женщина, указывая на возникшую в стене золоченую дверь. – Там вас ждет награда.

– Благодарю, – отозвался чародей, – но я бы предпочел нечто более существенное. Скажем, некоторые объяснения.

Женщина недовольно свела брови:

– Ты начинаешь меня раздражать. Еще немного, и я забуду о своем намерении подарить тебе быструю и милосердную смерть.

– Я всегда рассматривал медленную и мучительную смерть как высшее наслаждение, дарованное магу, – усмехнулся Инеррен. – Особенно, если он сам выбирает ее род.

Тихий смех беловолосого разрядил напряжение.

– По-моему, он помнит больше, чем думает сам, – произнес он.

– Или кто-то подсказывает ему ответы, – предположила женщина.

– Мне не хотелось бы удостовериться в этом.

– Простите, не могу ли я вам чем-нибудь помочь? – задал вопрос чародей, вновь обращая на себя внимание.

– Можешь. И поможешь, уж будь уверен, – сказала женщина. – Подойди к Сфере Хаоса.

Инеррен исполнил требование.

– Положи на нее обе ладони и произнеси формулу правды.

– Что-что?

– Скажи: клянусь говорить только правду.

Чародей повторил эти слова.

– Теперь, не отрывая рук, рассказывай. Запомни: одно слово лжи – и Сфера тебя уничтожит. Одно неверно понятое побуждение – и это сделаю я.

Правда своя у каждого. Единых Истин очень мало, и отыскать их в реальном мире так же сложно, как змеиный мех или рыбьи перья.

Маги обычно говорят правду, для этого им вовсе не нужно произносить каких-то особых клятв. Впрочем, эта правда частенько является правдой лишь со строго определенной точки зрения, все остальные сочли бы ее не более чем наглой ложью.

Удержать при себе часть истории, рассказав ее правдиво, но лишь наполовину, – вот основной прием магов. Эффект от этого такой же, как от лжи в свою пользу. Однако ложью такой прием не является; правда, тем, кого маг использует, от этого не легче.