Саймон Браун - Сын соперника

Как все Акскевлерены – включая Избранных, – Ганиморо поступила на службу к Кевлеренам в возрасте семи лет. Способности у нее проявились рано, поэтому девочку определили в группу к тем, кто мог добиться наивысшего положения. С детства Ганиморо заставляли забыть о прошлом и думать только о своей госпоже. Наградой за это были пища, кров, все блага жизни, а главное – любовь Кевлеренов.

Лерена лишний раз убедилась в том, что поступила правильно, уничтожив всех Избранных в пределах досягаемости Сефида. Жертва, принесенная ради возможности использования магической силы такой мощности, огромна. Ее родная сестра Юнара… Но управление столь обширной империей требовало жертв, и как императрица Лерена должна была выполнить свой долг, не считаясь с ценой.

Но все же…

Однако по ночам, оставшись одна со своими собачками и распустив Акскевлеренов, она оплакивала Ганиморо и саму себя.

Все случилось из-за ее двоюродного брата, жившего в Ривальде. В своем королевстве они пустили дела на самотек, позволив Избранным узурпировать власть. Конечной целью переворота являлось низложение хамилайской ветви рода Кевлеренов. Заговор провалился случайно – благодаря тому, что в Ривальд с дипломатической миссией отправился дядя Лерены герцог Паймер Кевлерен. Если бы у Избранных все удалось, то только Сефиду известно, где бы они находились сейчас.

Узнав правду, императрица просто обязана была полностью уничтожить ривальдийскую ветвь рода, чтобы зараза не распространялась дальше.

Потеря Избранных, ранее являвшихся важной частью гигантской административной машины империи, должна рассматриваться как жертва, принесенная ради спасения государства. Вдобавок это именно то, к чему Акскевлеренов готовили с раннего детства, и Избранные здесь не являлись исключением.

За завтраком Лерену часто посещали подобные мысли. И Кевлерены, и Акскевлерены были очень похожи. Жертвы – и империя…

Почему ее семейство не может смириться со случившимся? Зачем все ведут себя так, словно на поминках? Несмотря на все предпринятые императрицей меры, дворец перестал быть для них центром цивилизованного мира. Почему они так на нее не похожи?…

Казалось, все остальные подданные империи продолжали вести обычную размеренную жизнь. Никого не волновал тот факт, что заклятый враг государства если не разбит, то сильно потрепан. Ее семье следует кое-чему поучиться у простого народа.

Лерена постаралась как можно быстрее закончить утренние дела. Необходимо было срочно заполнить пустоту, образовавшуюся после гибели Избранных. Да, это трудный и кропотливый процесс… Впервые в истории Хамилая на важнейшие должности привлекались не Акскевлерены. В новой крови нуждалась не только государственная машина, но и многие дома Кевлеренов, оставшиеся без мажордомов, организовывавших быт постоянно растущих семейств.

В полдень императрица отпустила придворных и отправилась на прогулку в уединенный сад, самый большой в стране. Собачки весело бежали за ней по дорожке: их забавные ужимки восстановили прежнее хорошее расположение духа Лерены.

Семья сама может позаботиться о себе, а ей нужно управлять империей. Лерена попыталась припомнить, чем хотела заняться после обеда. Дел было так много, что выстроить четкий план ей не удалось. Нужно срочно найти замену Ганиморо. Того человека, кому можно доверять и не чувствовать себя обязанной, того, кого не нужно любить и кто не станет хранить в своих покоях безделушки как память о прошлом.

Одна из ее Акскевлеренов, Уилдер, стройная бледная девушка, подошла к Лерене. После смерти Ганиморо Уилдер взяла на себя все секретарские обязанности, лежавшие на плечах Избранной. Сейчас она сообщила императрице, что канцлер Малус Майком дожидается аудиенции.

Лерена закрыла глаза. Меньше всего ей хотелось сейчас видеть канцлера. Он был единственным человеком в империи, чье лицо выражало вселенскую скорбь, но в то же время Малус старался оставаться жизнерадостным. Почему нельзя изменить мир так, чтобы все, за исключением Майкома, были счастливы?

Конечно, он был толковым человеком. Получив задание, требовавшее приложения всех усилий, канцлер кидался на него, как собака на зайца. Майком не обладал богатой фантазией, но, имея цель и всю необходимую информацию для ее достижения, твердо шел вперед. Второго такого в государстве не найти.

Лерена оценила его способности, когда пыталась решить две проблемы, грозившие большими неприятностями. Первая – отказ двоюродного брата императрицы, принца Мэддина Кевлерена, выполнить решение относительно его любовницы-простолюдинки и их неродившегося ребенка. И вторая – усиление колонии Ривальда в Новой Земле, что являлось попыткой королевства увеличить свою силу и влияние без открытого столкновения с более могущественной и обширной Хамилайской империей.

Лерена осторожно обсудила эти вопросы с канцлером во время их случайной встречи на одном из официальных приемов во дворце. Майком практически мгновенно предложил решение, указав, что на оба вопроса имеется один ответ. Проницательность канцлера заставила императрицу посмотреть на него другими глазами. Она высоко оценила ум Малуса, хотя ей было очень тяжело находиться рядом с таким человеком.

Лерена кивнула, и Уилдер поспешно удалилась. Им обеим было неловко. Ничего удивительного, принимая во внимание участь Ганиморо. И Нетаргер. И всех других сорока Избранных, которых императрица могла назвать поименно.

На стене появилась круглая тень. Подняв глаза, Лерена посмотрела на огромный стеклянный купол птичника Юнары. Единственное строение в Омеральте, которое соперничало с королевским дворцом размерами и красотой…

Интересно, а кто ухаживал за птицами после смерти Юнары и Нетаргер, ее Избранной?…

Императрица глубоко вздохнула. Еще одно дело, не терпящее отлагательства.

Квенион не понимала ни единого слова, но точно знала, о чем идет спор. Двое местных жителей, помогавших ей и Намойе бежать из Кидана, пытались убедить своих товарищей сохранить жизнь Кевлерену и его Избранной.

Квенион с удивлением обнаружила, что совершенно не испытывает страха. Она сильно устала после стольких дней и ночей в пути, была подавлена, как никогда в жизни. Не то чтобы ее совсем не беспокоил вопрос жизни и смерти – просто смерть казалась девушке не самым страшным событием. Еще десять дней пути будут куда ужаснее…

Ее защитники преуспели в споре. Квенион поняла это потому, что голоса туземцев стали спокойнее, а движения – не такими резкими. Некоторые начали подходить к двум беглецам, чтобы как следует их рассмотреть – задача не из легких, учитывая темноту в лачуге, где все собрались.