Анастасия Пак - Путь тени

– Чего разошелся? – спокойно осведомился Ворон. – Правда глаза колет? Ты успокойся, не забывай: у тебя сердце слабое. Эх ты, разбушевался… Давай, рассказывай, что тебе человек говорил?

– Сказал, что преграду скоро восстановит, – поостыл витязь. – Ни о каких веках даже не заикнулся.

– Для него век, что для нас миг, – отмахнулся маг. – Что еще?

– Да ничего, вроде, – дернул плечом он. – Посетовал, что гости бывают редко и… все.

– Да-а, – поморщился собеседник, – быстро же тебя вытурили. Вот что, Волга, шел бы ты…

– Куда? – он подозрительно сощурил вспыхнувшие глаза.

– Не "куда", а откуда, – поправил прорицатель. – Отсюда. Устал я от тебя. Расходились тут, скоро дорогу протопчете… Так и выживаете старого человека с этого места. Нет, пора переезжать в горы, леса. Желательно подальше и понадежней.

– А как мы тебя найдем? – растерялся Волга.

– Действительно, как? – зло рассмеялся маг и потер руки. – Решено! Собираю вещички и сматываю.

– А камень?

– Что "камень"? Камень со мной.

Зеркальная глыба качнулась за спиной Волги и стала медленно погружаться в землю. Колдун незаметно бросил привязывающее заклятье, чтобы не упускать Ворона из виду. Заклятье благополучно достигло каменной поверхности и резко отскочило, обретя очертания внушительного булыжника, ему в лоб. Волга напрочь снес хилый домишко, от одного толчка превратившийся в труху. Колкая пыль осыпала лицо, забив глаза и рот.

– Ишь, навострился, – укоризненно поцокал языком Ворон. – Умелец нашелся. Я те дам, колдовать в моем присутствии. Совсем очумел… – маг продолжал тихо бормотать, поминая колдуна недобрым словом, потом смолк, видимо, устав.

Волга кое-как протер глаза, выплюнул древесную пыль, поморгал, потом еще раз, огляделся вокруг. Камень уполз, оставив пятно рыхлой почвы, а вместе с ним, похоже, и хозяин.

– Ну, кудесник…- зло потряс в воздухе кулаком витязь, рассыпая труху, поднялся, покряхтывая, как старый дед, лоб сильно ныл, словно по нему били хорошим кованым молотом. Из-за деревьев вынырнул снежный конь, остановился поодаль, сердито кося золотым глазом – то ли не признавал, то ли брезговал подойти ближе.

– И ты туда же, – укорил его витязь, ловя за удила, вскочил, осыпая белые бока грязноватого цвета пылью, конь возмущенно загарцевал, но стерпел.

– Молодец, – потрепал его за холку хозяин. – Мне вот сегодня и не такое терпеть пришлось, даже… – неожиданно оборвав фразу Волга уставился на деревья – сквозь голые сучья отчетливо проглядывали нехитрые домишки, как бы нанизанные на высокие деревья, сквозь тишину пробивались веселые голоса. Он чуть прищурился и различил две человеческие фигурки, а дальше несколько воинов в легких кожаных доспехах, спрашивающих дорогу до Власка. ВЛАСКА?! Роун уже здесь, все ближе и ближе. Волга объехал поляну по кругу, но везде виднелись только деревья, поворотил коня назад и удивленно моргнул – дома исчезли, только приглушенные голоса доносились из глубины…

– Человече, – позвал Ворон. – Что ж ты гостя не встречаешь?

Дверь распахнулась, выпуская улыбающегося хозяина. Он на ходу протянул ему руку, радостно сжал ладонь прорицателя, похлопал по спине.

– Вот это новости, – удивился он, – то сижу один, как сыч, то сплошные гости. Тут недавно один заходил, чудной такой. Уткнулся в меня взглядом и молчит, как приморозило.

– Знаю, рассказал.

– Знакомый твой? – приподнял брови тот. – А чего ж не сказал Я б тогда его выпроваживать не стал, – по его лицу блуждала радушная улыбка, но в глазах светилась не выказываемая тревога. – Рад тебя видеть, – просто сказал он. – Трудно мне сейчас, Ворон, всякую помощь бы принял, да только кто предложит? Стыдно признаться, а не могу ничего с преградой поделать, не по моим силам, аж зло берет.

– Не избежать? – коротко спросил маг. – Ты ж знаешь, я тебе не помощник, рад бы, да не по моему уму.

– Не избежать, – лицо человека потемнело, морщины стали жестче, еще более старя его. Тревожная печаль из глаз разлилась по всем чертам, выражая безнадежность и боль. – Я впервые чувствую себя таким бессильным, – признался он. – Привык со всем справляться.

– Все мы привыкли, – невесело усмехнулся прорицатель. – Кто-то жить припеваючи, бед не зная, кто-то чувствовать себя властелином своего крохотного родного мирка, сокрушать соперников, повергать их в пыль под своими ногами, а теперь они встают, закаленные, злые, жестокие.

– Куда идет мир? – покачал седеющей головой человек.

– В пропасть, – ответил прорицатель. – И не нам останавливать его.

– А кому?

– Людям, – улыбнулся Ворон. – Тем, кого мы привыкли считать слабыми и ни на что не годными, кроме своих мелочных распрей и вечной погони за упущенными мечтами и надеждами.

– Но они действительно слабы, – возразил собеседник. – Что они могут?

– Все. Они сделают то, что им подскажет сердце и совесть, ведь именно их не хватает нам при всей нашей похвальбе в своих благодеяниях. Вот и в других мирах боги устают, отчуждаются от людей и они все больше полагаются только на собственные силы, все больше верят лишь в себя. Роун – это наш мир, он жив, чувствует изменения и начинает действовать сам, сплочая свой народ.

– Но разве не Тьма разрушает преграду?

– Лишь отчасти. А так ничто не может воссоединить Роун, кроме его самого. Тьма так же самоуверенна, как Свет. Видно, это у них общая фамильная черта… помимо множества других. Они склонны приписывать себе чужые деяния и заслуги, одинаково не любят стоять на коленях, зато обожают ставить в такое положение остальных. А Роун – живой. Каждое дерево, река, даже болото имеет свой голос, свои глаза. Глаза водяного, лешего… Они истинные жители Роуна, никогда не делающие ей зла потому, что они часть ее. И люди, роунцы, тоже ее часть, часть ее силы и жизни. Старый мир качается, погруженный в свои разборки, сам изживает себя. Теперь только люди могут восстановить его. Те, кого мы привыкли топтать…

– А тот, что был у меня, знает это, понимает?

– Ты спятил, дружище. Чтобы это понять, нужно научиться видеть свои промахи и ошибки, видеть и во всеуслышание признавать. А они с трудом видят и никогда не признают, в этом их сущность – винить во всем людей, тьму… все, что угодно, кроме себя.

– Что же остается делать нам?

– Наблюдать за людьми, ждать… помогать по мере сил, не ставя себя ни на чью сторону кроме их.

– Странно. Мне казалось, что я ясно видел поток темной силы, пробивший выход в преграде. Решил, что он причина слияния.

– Лишь повод, последняя капля, поколебавшая терпение мира. Хотя, признаться, без этого потока мы бы еще довольно долго могли жить в относительном спокойствии. Как это будет? Слияние двух миров… не представляю. Такие разные, противоречивые, смогут ли они действовать сообща?