Анастасия Пак - Одиночка

Сначала светло-коричневые, не выше меня ростом, змеи начали стремительно изменяться, меняя окрас на ярко-салатовый с тонкой желтой полоской вдоль всего тела. Две боковые змеи придвинулись к центральной и стали медленно срастаться с ней, растекаясь зеленоватым ореолом ввысь и вширь. Я наблюдал, как постепенно сливаются в одну три приплюснутые головы, как тускнеет рубиновый взгляд, теряя свою остроту и пронзительность. Яд медленно стекал с зубов, меж которых то и дело просовывался длинный раздвоенный на конце язык, тяжелыми каплями падал на землю, шипел при соприкосновении с ней и тогда в воздух поднимался легкий сероватый дымок.

Оба синекожих бойца давно остановились и полиняли до бледно-сиреневого, во все свои щелки уставившись на то, как проявившись из ореола, приподнялась над землей на кольцах своего тела и царственно замерла змея.

Одинаковый глухой возглас вырвался у них из горла, и бойцы опустились на колени, с благоговейным трепетом взирая на творение моих перстней. Предводитель их тоже окаменел, но падать на землю и биться об нее головой в священном экстазе явно не собирался. Просто стоял и пристально разглядывал обрастающую мощными крыльями змею. Потом сдвинулся в сторону ровно настолько, чтобы увидеть за ней меня. Его губы тут же искривила презрительная усмешка, и он обернулся к бойцам.

– Это не наша Священная змея! – зло рявкнул он. – Всего лишь магический обман. Так что хватит валяться на земле и закатывать глаза. Вставайте, не позорьте мое племя!

– А ты в этом совершенно уверен? – слабым голосом спросил я. Предводитель ожег меня гневным взглядом.

– Конечно, – отрезал он.

– А вот они, – кивнул я на его бойцов, – нет. Да и остальные вряд ли тебя поддержат.

Змея расправила крылья, и я уловил в ее коротком шипении приказ. Потянув Цирона за рукав, я глазами указал на чешуйчатую зеленую спину. Наемник соображал быстро, и повторного намека не потребовалось. Он забрался на змею так сноровисто, будто каждый день только тем и занимался, что летал на всевозможных видах рептилий. Удобно устроившись между крыльями, он ухватился за одно, наклонился и протянул мне руку, помогая забраться и усесться позади себя. Предводитель синекожих так и не тронулся с места, хотя мог остановить нас в любой момент. Для этого просто надо было броситься вперед и свернуть шею нашей защитнице, что при его росте и силе вряд ли представляло слишком уж большие трудности. А если еще проще, то задействовать свой смертоносный взгляд. Но он ничего не делал, и я его отлично понимал. Он оказался единственным из синекожих, кто не поверил в истинность ожившего символа их веры, и сделай он сейчас хоть что-нибудь ему во вред – и его бойцы в праведном гневе будут думать не о том, как убить нас, а как избавиться от посягнувшего на священное пресмыкающееся вождя.

Огромные крылья сделали два могучих взмаха и оторвали змею вместе с нами от земли. Я прикрыл голову и пригнулся, когда наша летающая рептилия вломилась в кроны деревьев, и сверху посыпались сучья, достаточно острые, чтобы выколоть глаз. Змея повертела приплюснутой головой, несколько раз плюнула ядом – и ветви заполыхали, взяв нас в огненное окружение. В воздухе мгновенно распространился странный пряный аромат.

– Из огня да в полымя! – прикрыв лицо, прокричал мне Цирон.

– Он еще жалуется, – проворчал я как бы про себя. – Можно подумать, у нас было до черта и больше способов смыться отсюда.

Змея, наконец, выжгла достаточно ветвей вокруг, чтобы суметь с расправленными крыльями протиснуться в образовавшуюся дыру в переплетенных кронах деревьев. К этому времени мы с наемником уже изрядно обуглились, успев похлопать себя по волосам и одежде, гася беспрерывно сыпавшиеся искры. Я уныло оглядел свой некогда красивый балахон, теперь весь изорванный и прожженный в стольких местах, что о починке не могло быть и речи. Про себя решил, что стяну его, как только ноги мои коснутся земли, и хотя тогда на мне останутся только рубашка и штаны, заправленные в мягкие кожаные сапоги – то есть одежда, не слишком приличествующая магу – все таки это будет лучше, чем разгуливать в моем нынешнем виде несчастного погорельца.

Вырвавшись из плена чащи, змея будто увеличилась в размерах, свободно распластавшись в воздухе во всю свою немалую длину. Ее хвост посверкивал зеленой чешуей и непрестанно извивался, повторяя неторопливые движения тела. Подхватив направление ветра, змея устремилась на восток, несясь легко и стремительно. Я мертвой хваткой вцепился в небольшие твердые наросты на ее спине и точно знал, что отодрать от них руки мне будет потом крайне трудно.

Было немного страшно. Хотя бы потому, что я никогда раньше не поднимался на такую высоту. Кажется . Вниз я старался не смотреть, боясь, что обалдею от открывшегося вида и невзначай сверзнусь со скользкой холодной спины. Цирон, судя по всему, чувствовал себя немногим лучше моего, и только гордость не позволяла ему показать недостойную воина слабость.

Все мои опасения насчет обстрела с земли быстро рассеялись. Попасть в нас с Цироном, полностью скрытых за огромными крыльями, и при этом не поранить олицетворение своего божества было практически невозможно. И хотя я не сомневался, что средства для этого у синекожих имеются в избытке, никто на опасный подвиг так и не решился. Благоразумие племени, конечно, радовало, но расслабляться я не спешил, боясь, что какую-нибудь подлость под конец оно все же подстроит.

На высоте мне как-то трудно было сообразить, летим мы уже несколько минут или всего лишь секунд, но на всякий случай я покрепче сжал колени и осмелился искоса глянуть вниз. Просто из любопытства, которое меня вообще-то еще ни разу до добра не доводило. И как раз вовремя. Деревья в одном месте расступились, открыв моему взгляду знакомые Врата, а рядом группку людей. Я даже чуть взвизгнул от восторга, разглядев среди них фигуру Хенигаса. И тут же подумал, что это до чего ж надо было дойти, чтобы радоваться ненавистному наемнику. Змея тоже скосила свой красный глаз, уточнила место доставки и вдруг сложила крылья и камнем рухнула вниз. Желудок у меня с поразительной скоростью подскочил к горлу, а сердце провалилось в пятки и замерло ровно на столько секунд, сколько мы с оглушительным свистом неслись к земле. Глаза и рот у меня округлились до величины среднего блюдца, но я не орал, да и то лишь потому, что не мог выдавить ни звука, хотя так хотелось…

Темный пятачок надвигался как могила, распахнувшая свою пасть и давно готовая поглотить любого. Я вообще-то всегда охранными молитвами брезговал, но тут вдруг смертельно захотелось хоть мысленно прочесть одну из них. Как на зло именно в этот момент мне на ум не приходило ни строчки. Только начало: "Да сохрани меня…" Вряд ли этого было достаточно для спасения, но большего я не знал, поэтому удовольствовался тем, что просто повторял эти три слова.