Юлиана Суренова - Книга 3_Город богов

– Хорошо, пусть будет так, – безразлично прошептал горожанин. В конце концов, кем бы она ни была, в его судьбе это ничего не изменяло. Он умолк, поморщившись, сглотнул солоноватую кровь, облизал сухие шершавые губы.

Незнакомка встрепенулась:

– Тебе стало хуже? Хочешь пить? Сейчас, у меня есть отвар… – она взяла широкую чашку-плоскодонку, поднесла к губам. – Вот. Пей. Это поможет.

Он сделал несколько глотков, морщась от терпкой горечи напитка.

– Так лучше?- с просила она, держась в стороне, так, чтобы горожанин не смог ее увидеть, словно боясь разглядеть в его глазах свое отражение.

– Да, – вынужден был признать Ларс, чувствуя, как дурманящее тепло разливается по телу.

– Пей. Здесь много воды. Она струится со стен, достаточно лишь подставить плошку…

А травы я еще давно засушила и спрятала, зная, что они понадобятся. И вот пригодились…

– Как тебя зовут?

– Нинти, – ответила та, наконец, выходя из тени.

Это была молодая невысокая девушка, невзрачная, незаметная в своем сером одеянии и плаще-паутинке, наброшенном на голову. Чем-то она походила на Лику… Может быть, доверчивостью во взоре, робостью, открытостью… Нет, ни один самый осторожный и подозрительный человек не смог бы разглядеть в ней врага.

Ларс качнул головой, прежде чем заговорить вновь.

– Здесь есть еще кто-то?

– Два юных караванщика… Ты их знаешь?

– Ри и Сати… Один человек привел их утром в мой дом, спасая от судьбы, которая все равно их догнала…

– И повернулась самым ужасным из своих лиц, – вздохнув, она качнула головой. В ее глазах отражалась боль, словно Нинти не просто переживала за совершенно незнакомых ей людей, но и чувствовала себя виновной во всем, что с теми случилось.

Ларс шевельнулся, вновь пробуя оторвать голову от земли.

– Что ты делаешь?! – сквозь свист и шипение в ушах услышал он вскрик девушки.

Пусть это отобрало у него все силы, пусть от боли перехватило дыхание и глаза защипало от горьких слез, но ему все же удалось сесть. Опершись спиной о холодную волглую стену, он, замер, отдыхая.

– Тебе нельзя… – к нему подскочила Нинти, стала пытаться уговорить, заставить горожанина вновь лечь. – Я так старалась помочь… – откуда-то издали доносились обрывками слова, – но если ты не будешь… я не смогу… повязки соскользнули… раны…

– Я должен поговорить с ними, – ему казалось, что он кричит, однако девушке пришлось склониться к самым его губам, чтобы расслышать слабый шепот, – должен!

Пойми…

– Хорошо, – ей ничего не оставалось, как смириться и постараться помочь, – положи руку на мое плечо, я… – она уже собиралась коснуться его правой ладони, но ее остановило громкий вскрик Ларса:

– Нет!

Нинти отшатнулась, в глазах отразился страх.

– Прости… – не спуская с него глаз, прошептала она.

– Правая рука мертва… – словно оправдываясь за резкость, стал объяснять он.

– Была.

– Что? – он не понял, что та имела в виду, просто был не в силах понять, поверить, что подобное возможно… Чуть повернув голову, он скосил взгляд на руку, которую, как и плечо, грудь, покрывали повязки со следами каких-то зеленоватых мазей и запекшихся пятен крови. И пальцы… Пусть пока плохо, едва-едва, но они подчинялись воле разума, они двигались!

Ларс с силой сжал губы. Сколько раз он мечтал о том, чтобы боги совершили для него подобное чудо! Почему же сейчас, когда самые несбыточные мечты стали явью, ему так скверно?

"Поздно… – мелькнуло у него в голове. – Уже слишком поздно для чудес… Сейчас они причиняют лишь боль, ибо дают только затем, чтобы потом как можно большее отнять…" -Ты… – он повернулся к Нинте. – Спасибо тебе, – в конце концов, эта робкая, чистая душа не была ни в чем виновата. Она так старалась помочь, всего лишь помочь… – Ты достойная ученица госпожи Нинтинуги, в честь которой была названа…

Прости меня за резкость. Я всего лишь вор.

– Нет, – упрямо качнула та головой. – Ты – наделенный даром. Все остальное – не важно.

– Откуда ты знаешь? – в его вопросе не было страха, лишь удивление – ведь он так старательно хранил свою тайну с тех пор, как узнал, начал чувствовать в себе силу… Впрочем, чему удивляться, ведь этот секрет уже раскрыт…

– Я чувствую дар.

– Ты тоже…

– Нет, – поспешила остановить его Нинти, – я другая… Я просто… Вижу, знаю.

– Ты вылечила мою руку. Прошу тебя, помоги караванщикам! Они хорошие люди и достойны помощи!

– Меня не нужно просить об этом. Я всегда готова сделать все, что в моих силах, как и любой другой лекарь… Но… Я врачую тела, не души. Все мое искусство не облегчит их страданий.

– Что же Губитель с ними сделал? – сквозь стиснутые зубы прошептал Ларс.

– Нергал? – та вздрогнула, вновь сжалась в комок, словно пытаясь защититься.

– Я должен с ними поговорить! – вновь повторил он, а затем, оттолкнувшись от стены, попытался встать. Ноги подкосились, отказываясь держать тело, которое соскользнуло вниз, на камни пола. Однако он, не собираясь сдаваться, пополз вперед, к одной из сжавшихся в углах темницы фигурок.

– Подожди, – Нинти удержала его, положила руку раненого себе на плечо, помогла подняться, поддерживая, а затем чуть повернула, направляя к другой тени. – Будет лучше, если ты поговоришь с ним, а не с ней.

С трудом, тяжело опираясь о плечо Нинти, Ларс добрался до караванщика, упал рядом, откинулся на стену. Несколько мгновений он молчал, переводя дух, затем тихо окликнул юношу:

– Ри… – он не знал, что сказать, с чего начать…

Караванщик качнул головой, тяжело вздохнул, прежде чем сдавленным голосом проговорить:

– Это имя… Эриду… Вряд ли оно и теперь принадлежит мне… – он вновь качнул головой, облизал пересохшие губы, обхватил руками колени, прижимая их к груди. – После всего…

– Ты всегда будешь оставаться собой. Что бы ни произошло. Возможно, это самая ужасная кара, которую смогли придумать боги… – прошептал Ларс, не сводя с него взгляда задумчивых глаз. – И мы должны жить… Даже на ступенях алтаря.

– То, что тебя ждет… – Ри сглотнул комок, подкативший к горлу. – Это нельзя сравнить ни с чем… Но у тебя есть шанс…

– Обмануть бога? Переупрямить его? – горько усмехнувшись, Ларс качнул головой. – Я здраво оцениваю свои силы и знаю, что могу лишь немного оттянуть конец… Но время… Оно не на моей стороне. Ведь у Губителя есть вечность, у меня же – от силы несколько дней…

– Порою, смерть – избавление… Любая. Не важно, что за ней… Я бы с радостью выбрал пустоту… Только бы не помнить… – на миг он умолк, уткнувшись лицом в колени, скрывая слезы, хлынувшие из глаз, а затем продолжал, полня каждое слово морем горечи: – Если было бы возможно начать жизнь с начала, если не с мгновения появления на свет, то хотя бы с того дня, когда караван подошел к этому городу!