Юлиана Суренова - Книга 5_Слезы на камнях

– Упрямец! Нет, теперь я понимаю, почему легенды говорят: "Ищи дар у ребенка, если не хочешь мучиться с великовозрастным младенцем". Однако, – заставив себя сделать несколько глубоких вздохов, беря под контроль все свои эмоции, продолжал маг, – пока еще я хозяин этого города! И ты будешь делать то, что я тебе велю!

– До той поры, пока я страж Лигаша – да, Хранитель, – воин почтительно склонил голову. Однако, несмотря на это покорное смирение, Шед лишь недовольно проворчал что-то себе под нос, чувствуя, что за покладистостью самого упрямого из смертных, которых только приходилось ему видеть, не может ничего не скрываться. В смирении воина было нечто… недосказанное, потаенное, как и в произнесенных им словах.

Но маг не стал пытаться разгадать, что у того на уме. Конечно, ему ничего не стоило прочесть мысли Агдора, тем более, что тот и не особенно их скрывал. Но…

Недовольно пожевав губами, Шед сказал:

– Пока мы спорили с тобой, уже подошло время полночи. И, раз уж ты здесь, тебе и первому тянуть жребий, – он сделал знак служителю, державшему в руках мешочек с камнями судьбы, веля ослабить стягивавшую ткань веревку – нить пути.

– Боги, вершители наших судеб, укажите нам выбор свой, мы же примем его как саму истину, не сопротивляясь ни поступком, ни словом, ни мыслью своей, – поспешно прочел жрец заговор-заклинание, видя, что воин, словно зачарованный свечением, исходившим от камней жребия, двинулся к ним навстречу.

Во власти этой неведомой простому смертному силы Агдор приблизился к служителю, запустил руку в мешок, захватил камень, сжал в кулаке, вытянул наружу… И, мотнув головой, замер:

– Зачем я это делаю? Жребий уже был брошен и я считаю его вполне справедливым…

– Замолкни! – шикнул на него старик-жрец.

– И, наконец, покажи, что тебе выпало! – не выдержав, закричал Хранитель.

Сорвавшись с места, он с удивительной для его возраста быстротой подскочил к стражу и, не в силах дожидаться, пока Агдор исполнит его приказ, разжал его пальцы.

На ладони воина лежал добрый черный, как плодородная земля, дающая жизнь, камень.

– Хвала богам, – вздохом облегчения сорвалось с губ всех, собравшиеся в зале.

И лишь Агдор ошарашено таращился на камень, ничего не понимая.

– Что такое? Какого демона…

– Ну, это уже слишком! Поминать духов погибели в священном храме! – укор в глазах жреца был готов смениться осуждением. Как ни был он рад счастливому избавлению, все же, прежде всего, он был служителем. И уже потом – обычным человеком, который в глубине души не может не желать продления своих дней.

– Прости, – смутившись, пробормотал страж, понимая, что перегнул палку. Последнее время ему многое позволялось и прощалось. И он сам не знал, почему: из-за того дара, так случайно открывшийся в нем, которого он никогда в себе не чувствовал и о котором никогда не молил богов, мечтая совсем о другой судьбе, или же из-за павшего на него жребия, дававшему человеку, отдававшему свою жизнь во имя города, право на некоторое снисхождение. – Я просто…не ожидал этого… Можно я испытаю судьбу еще раз?

Он едва успел спросить, как оба хозяина города в один голос испуганно вскричали:

– Нет! – только не это! – они были уверены – счастливое избавление дается лишь раз. Они получили то, о чем мечтали, но в следующий раз боги не будут так благосклонны…

– И все же… Я должен быть уверен… – и быстрее, чем кто-то успел его остановить, Агдор засунул руку в мешок. Когда он вытянул ее, на ладони лежал такой же полный жизни и веры черный камень, как тот, что мгновение назад служитель, взяв из руки стража, положил обратно в мешок. В какое-то мгновение воину даже показалось, что это – тот же самый камень. В нем даже сохранилось тепло его рук.

– Что ж, – стражу ничего не оставалось, как смириться. Он вернул камень. – Ладно.

Раз такова воля богов… – в конце концов, все, чего он хотел, это защитить Лигаш, сберечь его от бед. Но идти против богов… Это было выше его сил, ведь он воспитывался в обычной городской семье, где вера была превыше всего. – Я в дозор, – ему было больше нечего делать в храме и он хотел поскорее вернуться в лес.

Однако Хранитель остановил его.

– Нет. Твое место здесь.

– Но…

– Тебе нужно еще многому научиться. Очень многому, Агдор. Ты не знаешь и десятой доли того…

– Я воин, а не служитель.

– Об этом я и говорю. И у нас очень мало времени, чтобы ты стал им!

– Но я не хочу! Почему я должен быть кем-то… Кем-то другим, но только не собой!

– Потому что такова твоя судьба, – Шед подошел к нему, положил руку на плечо. – Мне очень жаль, – в его глазах было сочувствие. Он говорил тихо, закрыв себя и своего собеседника невидимым куполом, когда этот недолгий разговор, без которого нельзя было обойтись, не был предназначен для других ушей. Это было дело наделенных даром. И больше никого.

– Да что ты знаешь!

– Знаю. И все понимаю. Я такой же, как ты. Во всяком случае, был таким. Когда-то очень давно мне тоже пришлось пожертвовать всем ради служения Лигашу.

– Ты был служителем…

– Нет.

– Нет? – с долей сомнения взглянул на хозяина города страж. – Но мне казалось…

– Все вокруг привыкли видеть меня в окружении служителей, потому и думают: так было всегда. Но нет. Я был рожден в семье купца. Отец с малых лет убеждал мне, что я должен буду унаследовать его дело. Малыша легко убедить в чем-то, особенно если это делает родитель, которого слушаешь с обожанием и почти обожествлением.

Единственно, в чем мне, можно сказать, повезло, так это что дар понадобился… его обнаружили прежде, чем я успел встать на путь этой судьбы. А ребенку не сложно не только учиться, но и переучиваться… Вернее, его легко переучивать.Не приходится сталкиваться с самовольным упрямством.

– Прости меня, Хранитель, я… Я неблагодарная тварь, не ценящая того, что боги дали мне в своей щедрости, думающая лишь о том, чего я лишаюсь.

– Не спеши разочаровываться в судьбе. Со временем ты поймешь, что ничего, в сущности, не теряешь.

Говоря все это, Шед, словно как-то между делом, стараясь не заострять на этом ни своего внимания, ни внимания находившихся в храме горожан, вытянул свой жребий.

– Ты не должен… – попытался остановить его жрец, но он заметил, что делает маг, слишком поздно.

– Черный, – скользнув взглядом по лежавшему на ладони камню, проговорил Хранитель.

Шед не показывал виду, однако в глубине души в это мгновение испытал некоторое облегчение. Он был уже слишком стар, чтобы отказываться от того сна, к которому столь долго готовил свой дух.

– Все равно тебе не следовало… – хмуро глядя на друга, проворчал жрец. – Господин Намтар любит шутить с теми, кто слишком смел. Он мог сыграть с тобой в злую игру.