Крис Вудинг - Ткачи Сарамира

Ткач вошел в мрачную комнату и закрыл за собой дверь. Он не замечал зловония, поскольку то был запах его собственной разлагающейся плоти, смешанной с дюжиной других одинаково неприятных ароматов. Солнечный свет не пропускали внутрь покоев тяжелые, многослойные шелковые шторы на окнах, покрытые пылью и пропитанные дымом кальяна. Они делали комнаты мрачными даже в жаркий полдень.

Ткач прошел в зал, где находилась купальня. Он избавился от плававшего в воде голого тела весьма оригинальным способом, выпустив в воду ведро пираний. Хищницы сначала сожрали труп, а затем расправились и друг с другом. Теперь в красной от крови воде плавали лишь куски плоти и ошметки внутренностей.

Ткач с отвращением посмотрел на покосившуюся кровать, на которой все еще лежали разлагающиеся останки. Это его уже раздражало. Нужно бы избавиться и от них, но сейчас перед Виррчем стояла более важная задача.

Завтра императрица предстанет перед советом. В сложившейся ситуации династия Эринима оказалась под угрозой.

Знатные семейства разделились на два враждующих лагеря. Одни готовы оказать поддержку императрице в ее стремлении передать трон дочери. Другие собирались выступить против и уйти в оппозицию.

Союзников династии Эринима оказалось больше, чем ожидал Виррч. Известия о том, что отклонения Люции не опасны и внешне никак не проявляются, мигом облетели Сарамир. Многие богатые семьи, поддерживающие клан Эринима, решили присоединиться к лагерю союзников. Даже клан Бэтик, к которому принадлежал муж Анаис, выразил согласие поддержать императрицу, несмотря на очевидное отвращение Дуруна к ребенку. Члены семьи полагали, что традиция наследования не должна прерываться, и не видели причин, по которым Люция не могла бы занять трон. Другие знатные, но не такие древние семейства, тоже ратовали за идею сохранения традиций. Они надеялись, что за поддержку императрицы смогут получить награды и признание.

Виррча это встревожило, но он не собирался сдаваться. Сарамирское общество еще не до конца определилось в своем выборе. Весы могли качнуться в любую сторону.

И главный ткач намеревался склонить чашу этих весов не в пользу своих нынешних хозяев. Восшествие на трон Люции угрожало не только ткачам, но и Аддераху. Поэтому он ждал удобного момента, чтобы предать императрицу и ее дочь.

Виррч уселся около купальни и, расслабив мышцы, приготовился ждать, пока боль, сопровождающая процесс погружения в рисунок, прекратится. Не позволяя дыханию участиться, главный ткач отметил, что тело постепенно начало цепенеть, избавляясь от болезненных ощущений. Маска стала нагреваться. Ее поверхность мерцала в сумраке комнаты зелеными бликами.

Внедрение в сплетенный рисунок походило на выныривание из темной воды к сияющим небесам. Сначала Виррч опускался вниз, ощущая давление воздуха, распирающего легкие, которые уже почти разрывались на части от сдерживаемого дыхания. Затем, оттолкнувшись, устремился вверх, чтобы вынырнуть на поверхность. Глоток свежего воздуха привел его в безумный восторг, и он поплыл дальше между нитями рисунка.

Эйфория, в коей пребывал Виррч, обостряла все ощущения. Обычные человеческие чувства поблекли по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Какое-то время ткач бился в судорогах нестерпимого сладострастного наслаждения, выворачивавшего тело наизнанку. И только огромным усилием воли ему удалось выйти из состояния немыслимого блаженства и приступить к опасному ремеслу.

Опытный ткач должен уметь постоянно держать под контролем мысли, чувства и действия. Прикосновение к рисунку неподготовленного человека равносильно самоубийству.

Сейчас Виррч оказался в поместье Бэрака Зана ту Икэти, на службе у которого состоял молодой и талантливый ткач Табакса. Но на этот раз Виррч отправился туда не для того, чтобы передать сообщение от императрицы или провести переговоры по ее поручению. Главный ткач проник на территорию Табаксы тайно.

Когда-то Икэти принадлежали к союзникам династии Эринима. Но настоящими друзьями семейства так и не стали – уж слишком разными были их интересы. Тем не менее члены обоих кланов не стремились к обострению разногласий, сохраняя нейтралитет.

Семья Икэти, будучи не слишком богатой и не обладая обширными земельными площадями, имела множество вассалов, присягнувших ей в личной верности. До начала правления династии Эринима на троне Сарамира восседали Икэти, и многие из принятых в то время законов действовали до сих пор. Теперь клан утратил былое могущество, но когда дело доходило до принятия ответственных решений, где во внимание принимался каждый голос, с мнением этой семьи считались все члены совета.

Зан заключил тайное соглашение с императрицей. Это означало, что Икэти окажут ей поддержку на завтрашнем заседании совета.

Анаис знала – не следует прибегать к услугам Виррча, чтобы послать сообщение Зану. Женщина мудро рассудила, что не может полагаться на его верность в деле, касающемся Люции. Именно поэтому, не доверяя главному ткачу, императрица сама пригласила Зана на тайную встречу во дворце.

Неприязнь, которую испытывала Анаис, была Виррчу только на руку. Благодаря этому, у него появилось время для занятий собственными делами. К тому же дворец был территорией ткача, где для него не существовало тайн. Он мог слушать все разговоры и проникать в любое помещение дворца, никого не предупреждая.

Анаис возлагала большие надежды на поддержку семьи Икэти при обсуждении в совете вопроса о престолонаследии. Императрица рассчитывала получить большинство голосов или хотя бы сдержать открытое недовольство со стороны многих членов совета. У Виррча на этот счет имелись свои замыслы. Он планировал склонить Зана на сторону оппозиции.

Даже главному ткачу это предприятие казалось опасным. Но наступали тяжелые времена, и приходилось рисковать. Вот только если его участие в заговоре против императрицы обнаружится, Анаис без труда расправится с опостылевшим мастером. Установленные правила запрещали хозяевам избавляться от ткачей только потому, что те начинали раздражать своих владельцев. Но тот, кто решался предать хозяина, немедленно объявлялся вне закона.

Положение ткачей зависело от того, насколько им можно доверять. Знатным семьям не нравилось исполнять многочисленные, порой самые низменные прихоти своих помощников. Никто не чувствовал себя в безопасности рядом с теми, кто способен читать мысли. Ткач в любой момент мог раскрыть планы своих хозяев их врагам. Но без этих людей обширная империя никогда не стала бы сильным государством. И все же ткачи оставались лишь инструментами в руках знатных семей. В случае предательства их выбрасывали так же, как и пришедший в негодность инструмент.