Джин Вулф - Рыцарь

Как я сказал, в комнате было темно, поэтому, когда вторая женщина приподнялась надо мной на локте и поцеловала меня в щеку, я даже не рассмотрел ее лица.

– Вы выпили кровь Баки, господин, – сказала она победным тоном. – Кто теперь отнимет вас у меня?

– Выпейте моей тоже! – Ури выползла из-под одеял и втиснулась между нами. – Это я нашла вас наконец!

– Пепельные эльфы в темноте, – сказал я. – Бертольд Храбрый рассказывал мне о них.

– Огненные эльфы! – Одна из них рассмеялась. – А он говорил, какие мы красивые? Или какой вы красивый? У вас кожа стала разноцветной.

– Это синяки, – сказал я. – Если вы видите меня в такой темноте, могу я тоже как-нибудь увидеть вас?

Тогда они засветились. Они походили на живые статуи из меди или латуни, внутри которых горел огонь. Они не обжигали, но были довольно горячими. Ури выпрыгнула из постели и приняла изящную позу.

– Посмотрите на меня! Разве я не прекрасна?

– Он предпочитает меня, – сказала Баки, по-прежнему тесно прижимаясь ко мне.

Пожалуй, она не ошибалась, потому что я погладил ее по лицу, а она принялась облизывать кончики моих пальцев один за другим.

– Я пожертвовала собой ради вас, – объяснила она, закончив облизывать мои пальцы, – чтобы вы стали сильнее и навсегда остались моим господином. Сядьте – и вы убедитесь.

– Я тоже пожертвую, – сказала Ури. – Укусите меня. Куда угодно!

Я сел и обнаружил, что Баки права. Я обнаружил также, что сильно вспотел, а в комнате жутко холодно. По крайней мере, так казалось. На дворе стояла весна, причем ранняя, и ночи были холодными. Я попросил девушек принести мне дров и трут, а когда они сказали: «Хорошо, господин», попросил принести еще мою одежду, Мечедробитель, а также мой лук и колчан. Я объяснил, что такое Мечедробитель, и они пообещали поискать.

На мгновение мне показалось, что комната полна летучих мышей. Потом дверь открылась. Я увидел за дверью крохотный красный огонек, а затем она с грохотом захлопнулась. Я встал с кровати и завернулся в одеяло. Я чувствовал себя не очень хорошо, но и не особенно плохо – только мне казалось, что я тронулся умом. Я открыл дверь и увидел, что красный огонек горит в так называемом крессете. Тогда я еще не знал этого слова, но так называется подвесная железная чаша, в которой жгут масло или другое горючее вещество для освещения комнат. Один крессет находился прямо напротив моей двери, а позже я обнаружил, что они развешаны по всему замку. При виде огня я обрадовался, поскольку теперь мог растопить камин, если найду дрова. Я отправился на поиски и в одной из комнат рядом с камином нашел ящик дров. Я утащил к себе весь ящик, и к тому времени, когда Ури с Баки вернулись, в моем камине вовсю полыхал огонь.

Когда я проснулся на следующее утро, Ури и Баки исчезли. Так случалось почти каждый раз, когда они проводили со мной ночь, – сейчас я объясню почему и впоследствии уже не стану останавливаться на этом. Они не выносили нашего солнца. Солнечный свет причинял им боль, и если они долго находились на солнце, то становились почти невидимыми. Поэтому обычно они возвращались в Эльфрис до рассвета и задерживались дольше только в пасмурные облачные дни. Если им приходилось остаться, они старались держаться в тени. Тогда я этого не понимал и потому решил, что они мне приснились. …

Я собирался встать с кровати и проверить, действительно ли под ней лежат Мечедробитель и лук, когда в дверь постучали.

– Войдите, – сказал я.

Он был выше и крупнее меня: настоящий великан, белокурый, с густыми, довольно темными усами. Он понравился мне с первого взгляда, поскольку я сразу увидел, что он хочет подружиться со мной, но не знает толком, как предложить свою дружбу. (Мне хорошо знакомы такие чувства.)

– Надеюсь, я не разбудил вас, – сказал он.

Я не знал, разбудил или нет, поскольку он мог стучать не один раз, но я сказал «нет». Судя по яркому свету, лившемуся в окно, и по особому запаху нагретого солнцем воздуха, дело уже близилось к полудню.

– Я сэр Воддет из Истхолла. – Он протянул мне руку. Я сел и обменялся с ним рукопожатием.

– Сэр Эйбел.

– Вообще-то я не должен находиться здесь. – Он осмотрелся по сторонам и увидел маленькую табуретку. – Вы не возражаете, если я сяду?

– Нисколько, – сказал я.

– Никаких посетителей, приказ Его Скупейшества – но он просто боится, как бы кто-нибудь вас не убил. – Воддет выдвинул нижнюю губу и задумчиво подергал свой ус (как впоследствии делал при мне не раз). – И кто-нибудь действительно может. Не я, а кто-нибудь другой.

К тому времени я уже достаточно проснулся, чтобы вспомнить рассказ Модгуды.

– Вы спасли меня.

– Я пытался. И не я один.

– Ваш оруженосец прикрыл меня своим телом, защищая от мечей. Так мне сказали. Я этого не помню.

– К тому времени вас уже свалили наземь. – Воддет снова подергал ус. – Вот в чем беда с такими драками. Никакого представления о чести. Хотя в случае с вами они вряд ли стали бы соблюдать кодекс чести.

Я не понял, о чем он говорит, но сказал:

– Да, пожалуй.

– Я тоже дрался с вами. Вы двинули меня вот сюда. – Он показал. – Чуть дух из меня не вышибли. К тому времени, когда я поднялся на ноги, они уже собирались наброситься на вас с мечами. Я крикнул им остановиться, и именно тогда Йонд прикрыл вас своим телом.

– Я в долгу перед вами. Обязан вам жизнью.

– Нет. – Воддет потряс головой. Он был настоящим великаном, а из-за копны соломенных волос его и без того крупная голова казалась еще крупнее, примерно одиннадцатого размера. – Мастер Тоуп и мастер Агр тоже пытались защитить вас. Какой-то мерзавец всадил меч Тоупу в спину за то, что он старался спасти честь герцогского двора.

– Да, мне говорили. Я собираюсь нанести мастеру Тоупу визит сегодня.

Воддет удивленно поднял брови.

– Рад слышать, что вы уже достаточно оправились для этого. Я не хотел убивать вас. Хотел просто отдубасить хорошенько – и попытался. Вы здорово орудуете кулаками, сэр Эйбел.

– Но не пикой.

– Это точно, – ухмыльнулся Воддет.

– Но я научусь. А почему вы хотели меня отдубасить?

Он смерил меня оценивающим взглядом:

– Вы благородных кровей?

– В смысле, знатного ли происхождения? Нет.

Воддет потряс головой.

– Выражение «знатное происхождение» подразумевает под собой наследуемые титул и земельные владения. А выражение «благородная кровь» означает лишь, что ваши предки никогда не занимались торговлей или ремесленным трудом.

Я объяснил, что оба наших деда были фермерами, а отец держал лавку.

– Мне бы очень хотелось выдать себя за королевского сына, в младенчестве потерянного родителями, – сказал я, – но в такой истории не было бы ни слова правды.