Николай Степанов - Проводник

– Тогда позвольте мне забрать своих пленников и самому доставить их в замок.

– Их я тоже беру с собой. Они являются важными свидетелями дела, – на ходу придумал Тарин.

– Я поклялся честью дворянина и должен доставить этих двоих. – Груаб пошел ва-банк.

Теперь в затруднительном положении оказался принц. Среди вельмож Адебгии, Марлона и Шунгуса любой мог заявить о своем исключительном праве при решении спорных вопросов. В данном случае указ регента и отмена его наследником имели равную силу, попадая в категорию спорных.

– Желаете сражаться за истинное право? – спросил целитель.

– Можете назначить любого бойца, ваше высочество. – В окружении наследника наемник не видел достойных соперников.

– Разрешите мне скрестить меч с этим воином? – Руам рвался вызволить отца.

– С магом-оружейником тебе не справиться, – предупредил Гамуд, который, несмотря на большое расстояние, отделявшее его от сына, слышал каждое слово напряженной беседы.

Несостоявшийся граф уже знал от жены об успехах юноши в освоении ратного дела, но все же прекрасно понимал, что за столь небольшой отрезок времени достичь мастерства, сравнимого с мастерством Груаба, невозможно. Сейчас он впервые пожалел, что в свое время не обучал мальчика фехтованию.

– Подумаешь, волшебник! – После того как Руам, вернувшись в отряд, увидел Илингу живой, он пребывал в состоянии эйфории. – Все равно меня магия не берет.

– Оружейник умеет обращаться с оружием немногим хуже Фергура, – негромко сообщил принц.

Оба, не сговариваясь, оглянулись на барона.

– Если мне дадут хотя бы пять минут честного боя…

– Прошу прощения, господа, – вмешался наемник Хиунга. – В борьбе за истинное право каждый боец использует все доступные ему возможности.

– Мы знаем правила, уважаемый, – произнес принц. – Сейчас вы получите соперника, а пока оставьте нас.

Груаб поклонился и вместе с командиром гвардейцев вернулся к своим. Наследник также отвел людей, чтобы их не смогли подслушать.

– Барон, – торжественно спросил Тарин, положив руку на плечо телохранителя, – готов ли ты сразиться за истинное право?

– Да мне без разницы, за что драться! Лишь бы он меня чарами не заставил проткнуть собственную шкуру, рахнид ему в глотку!

Наследник задумался.

– Есть один способ заблокировать возможность обращения к силе. Сможешь во время боя говорить без остановки?

– Я должен заболтать противника до смерти? – засмеялся Фергур. – Без проблем!

– Выбери для себя три слова, к которым я присоединю прерывающие заклинания.

– Ты сумеешь? – Илинга закашлялась от изумления.

Пассы, способные прикреплять заклятия к словам, тем более чужим, были доступны лишь магистрам. Девушка не могла поверить, что ее брат настолько резко поднялся в искусстве волшебства.

– Надеюсь, у меня получится. Только учти, барон, слова должны быть короткими и очень частыми в твоей речи.

– А чего тут особо выбирать: «я», «ты» и… – Фергур почесал макушку, – пусть будет «нет». Пожалуй, короче не придумаешь. Подойдет?

– Вполне.

Тарин пошевелил пальцами сначала левой, потом правой руки и заставил произнести марлонца заветные слова. Затем напрягся, будто пытаясь что-то расслышать, и предупредил:

– Прикрытие будет действовать не более десяти минут. Справишься?

– А у меня есть выбор?

– Тогда бери мой меч и пойдем.

– Я и своим справлюсь.

– Мой клинок защищен дополнительными чарами. Бери-бери.

Телохранитель сменил оружие.

– Ферг. – Руама немного трясло после пропущенной через него магии, но он окликнул приятеля.

– Да?

– Не дай одурачить себя какому-то оружейнику. Я очень надеюсь на твою удачу.

– Она меня не подведет, – уверенно ответил барон.

Груаб довольно скептически отнесся к полноватому кучерявому бойцу. Он решил, что с таким справится и без магии.

– Ты кто будешь, уважаемый? – начал словесную дуэль Фергур.

– В инзгарде тебе лишние знания не понадобятся, – ответил наемник и пошел в атаку.

Маг не ожидал столь резкого отпора от неповоротливого с виду толстяка и едва не пропустил рубящий удар в правое предплечье. Если бы чародей не отскочил в сторону, схватку можно было сразу считать законченной не в пользу оружейника.

– Нет, вы посмотрите, с кем приходится сражаться? Тьфу! Я даже новичкам таких оплошностей не прощаю. Ты спишь, что ли?

– Зря бахвалишься. Сейчас ты у меня по-другому запоешь!.. – Колдун обратился к пассам.

– Петь я не умею. Не обучен. Нет, драть глотку, когда выпью, это завсегда пожалуйста, но только в хорошей компании. Ты к ней не относишься.

Марлонец болтал без умолку и теснил противника, который получил еще одну нежданную оплеуху: его магия не действовала на врага. Пришлось уделять обороне еще больше внимания. Волшебник извлек из ножен кинжал.

– Да ты с одним мечом не в силах совладать! Думаешь, ножичек поможет? Нет, баловство это. Настоящий воин, как я, например, всегда обходится одним оружием, – проведя несложный прием, барон нанес точный укол в левую ладонь противника и выбил кинжал.

Однако именно в этот момент марлонец прозевал хитрый выпад соперника, и лишь великолепная реакция позволила ему увернуться от смертоносного клинка. Груаб метил в шею.

– Ты посмотри на него! – воскликнул телохранитель. – Оказывается, не все так безнадежно, уважаемый! Порадовал ты меня, порадовал. Я уж думал, бой получится скучноватым, ан нет. Замечательно!

Улыбаясь, как ребенок, получивший любимое лакомство, барон усилил натиск, заставляя наемника отступать шаг за шагом. Тот снова попытался колдовать, но боль в руке и максимальная концентрация внимания на действия толстяка мешали сосредоточиться.

– Нет, уважаемый, все-таки с мечом у тебя определенно серьезные проблемы. Нельзя выходить на бой истинного права с таким оружием. Ты, наверное, редко им пользуешься? И зря. – Фергур разошелся не на шутку. Словесный поток обрушился на волшебника, словно водопад. – Я не советую тебе в будущем, если оно будет, конечно, брать в руки этот клинок. Нет в нем куража, души нет, а без этого, скажу я тебе, меч – что лошадка без норова.

– Да замолчи же ты, наконец! – не выдержал Груаб.

Он измотался и физически, и морально. После непрекращающихся попыток расправиться с соперником при помощи чар магические силы также были на исходе.

– Язык человеку даден не только для определения вкуса пищи, но и для беседы с себе подобными. Я стараюсь использовать все возможности, отпущенные мне природой. А если ты сильно из-за этого переживаешь, можешь заставить меня замолчать. Хотя мне уже и самому наскучило с тобой общаться. Похоже, со словом ты обращаешься не лучше, чем с оружием. И остается только одно… – нарочито тяжело вздохнул марлонец.