Петр Верещагин - Игра Арканмирра

(Соединенные руны Teiwaz и Algiz указывали как на победу, так и на высшее Предназначение, чем я и воспользовался…)

– Да, вполне, – подмигнув мне, кивнула она и повернулась в сторону Джанга: – Договор заключен. От имени Колледжа это обещаю я, Эл а йн Янтарная Звезда.

– Когда начнем? – тут же спросил новоиспеченный начальник группы специального назначения, которую сам окрестил «Глаз Циклопа».

– Без промедления. Ты готов?

– Иначе не приходил бы сюда.

– Тогда я включена в состав твоего отряда.

– Д О Б Р О Й О Х О Т Ы! – прогудели стены Джет-Колледжа…

Операция «Глаз Циклопа» длилась дней десять или около того. Эффективность ее превзошла все оптимистические ожидания: профессиональные диверсанты, Ночные Клинки мгновенно расправлялись с указанными Элайн хиллсдаунскими офицерами и столь же мгновенно исчезали, оставляя после себя бурлящий котел неподтверждаемых слухов, заразных кошмаров и диких суеверий.

Непредвиденным оказалось лишь то, что численность гномьего войска резко сократилась, и вовсе не по вине дроу. Казалось, что Белоснежка внезапно свернула свою победоносную кампанию и направила легионы совсем в другом направлении.

В каком же? Джеты не могли этого выяснить, ибо их средства имели ограниченный радиус действия. Пришлось обратиться к Кудеснице, совместив просьбу о помощи с отчетом о проделанной работе.

Кали похвалила Джанга персонально и всех нас в целом за высокий уровень профессионализма, после чего приказала оставить гномов в покое и немедленно выступить к Чаше Бурь, где «нам предстоит сделать то, что непременно должно быть сделано»…

– Что она там забыла? – проворчал Мортис. – Я тут разжился картой Венаг о ра, – (Я предпочел не уточнять, каким именно образом.) – так эта самая Чаша Бурь находится на бывшей территории Р и ер Шана. Теперь там заправляют наместники Белоснежки.

– У Владычицы имеются свои резоны, – пожал плечами Ночной Клинок. – Тебе-то что до того?

У меня в голове тут же возник ответ на этот вопрос. Я не только не стал произносить его вслух, но и постарался поскорее забыть.

К счастью, Черный Странник не стал продолжать препирательств.

– Одиннадцать – и Колесо Звезд в резерв.

– Совсем неплохо. Восемь и Башня Черепов.

– Это не покрывает ставки. Плати.

– Знаю. Две жизни сверху.

– А не три?

– Нет. У меня ведь единица бонуса за Рагнарок.

– Черт. Ладно, пусть будет по-твоему. Чья очередь?

– Моя. Шесть к десяти, открываюсь. Стихия Мечей и Судьба Колец.

– Прекрасное сочетание и неплохой бросок. Теперь попробуй покрыть вот это – две жизни в зеленый сектор плюс Власть Жезлов. Без права броска, как ты понимаешь.

– Блефуешь. Тяни карту – у меня семь.

– Пожалуйста. Вихрь Чаш. Соответствует линии?

– Тебе просто везет.

– Удача – это результат тщательной подготовки.

– Нечего цитировать классиков. Ситуация и без того весьма спорная. Подождем развязки – или обратимся уровнем выше?

– Жить тебе надоело, что ли? Там и так достаточно беспорядка. А ждать долго не придется, это я тебе обещаю.

– Можно подумать, кто-то будет с тобой спорить. Лишь бы наверху не засекли твоих манипуляций.

– Коль скоро до сих пор этого не заметили, я не думаю, что сие им вообще когда-либо удастся. Чересчур заносчивы и не видят тонких струн человеческой души.

– Или нечеловеческой. Только не говори, что душа – прерогатива только одного вида, Homo Sapiens.

– Ну, так утверждают классики, которых ты терпеть не можешь. Я лично, кстати, этого мнения не придерживаюсь. Тем более что Homo не так уж часто оправдывает свою принадлежность к роду Sapiens.

– Опять-таки прописная истина. Кто будет следить за каруселью?

– Бросай кости. У меня девять.

– Значит, ты – у меня только шесть…

Чаша Бурь.

Причудливое нагромождение серых скал, по прихоти судьбы принявшее форму широкого кубка или пиалы. Сходство было настолько полным, что иные наблюдатели видели даже ручки чаши и покрывавший ее основание рунный орнамент. Кто-то из них разбирался в древних наречиях и прочел надпись. Позднее ее запечатлели на его собственной могильной плите…

За века Чаша Бурь обросла слухами, как всякое сооружение такого рода – естественное или рукотворное, не суть важно. Некоторые из этих слухов говорили о великой награде, ожидающей смельчака, который бросит вызов древним скалам; иные уверяли, что день, когда нога смертного коснется верхнего края Чаши Бурь, станет последним днем существования мира. В кое-каких преданиях даже утверждалось, что внутри Чаши существует проход в другой мир: мир, где смерть – иллюзия, золото – прах, а острое слово разит вернее острого меча.

И конечно же в эти слухи верили разве что малые дети. Как и во всякие слухи, существующие вокруг любого дома с привидениями, каковой стоит в любом уважающем себя поселении. Взрослые, разумеется, считали себя слишком разумными, чтобы верить в сказки.

А напрасно.

Мы успели вовремя.

На отвесные стены Чаши карабкались упрямые гномы, предводительствуемые… Даканом Неуловимым. Я достаточно хорошо знал Странника, чтобы узнать его даже с такого расстояния. Но какого дьявола он делает на Темной Стороне?

Хотя – Странники ведь иногда работают как обычные наемники. Только берут побольше. И соглашаются действовать лишь в тех случаях, когда их таинственный Кодекс подтверждает правомерность данного действия. Впрочем, теперь я не назвал бы этот Кодекс таинственным; да, я не знал и десятой его доли, однако известного было более чем достаточно для идентификации. Конечно же, это оказалась очередная модификация Игрового Кодекса, в которой главным – если не единственным – правилом было слово Судьи.

И пожалуй, я даже мог бы назвать имя этого Судьи.

Орион Провидец, основатель Гильдии Наемников и истинный предводитель Странников. Вернее, не предводитель, а Проводник; в общем, тот, кто привел их в Арканмирр. Причины такого поступка были ясны мне лишь частично, однако даже этого хватало с лихвой…

Но эти мысли тут же исчезли, смытые ледяной волной страха: над Чашей Бурь возник призрачный трепещущий купол, озаренный изнутри розовато-лиловым светом. Гномов смело со скал словно смерчем. Дакан цеплялся за камни несколькими мгновениями дольше, но и он вынужден был скатиться вниз. В отличие от гномов, Странник приземлился по-кошачьи (по-тигриному) мягко и без видимого ущерба.