Петр Верещагин - Путь златой секиры

– Это же «Рассекающая Камень», легендарный клинок Ниала Длиннорукого, сокрушителя фоморов! О Ллау Эрайнт, да с таким оружием и против Червя не страшно выйти!

– Ладно-ладно, – ухмыльнулся северянин, – держи, раз уж этот ножичек для тебя так много значит. Соня, а ты что откопала?

Развязав бечевку, воительница развернула шмат войлока и показала небольшую серебряную статуэтку в виде крылатого дракона, который сжимал в передних лапах нечто вроде груши.

– А зачем тебе это? Ну, красивая штуковина, и быть может, дорогая… но нужно ли это сейчас?

– Пригодится. Жрецы лунной богини носили похожие медальоны, а в этой штуковине даже я чую силу.

Череп Ахха нервно щелкнул бронзовой челюстью.

– Держи ее от меня подальше!

Соня улыбнулась и снова укутала статуэтку в мягкий войлок, однако закрепила бечевку таким узлом, чтобы сверток можно было раскрыть одним движением. Оружие, оно всякое бывает.

– А я вот что нашел, – сказал гэл, извлекая из кошеля полдюжины красных камешков размером с орех.

– Ах-ха, это нашел я, – уточнил череп. – Разделите их между собой. Если попадете в переделку, швыряйте в противника. Ах-ха, такая штуковина при удаче бешеного мамонта убьет.

– Полезно, – с неохотой признала воительница, забирая свою пару камешков. – А для нас это опасно?

– Ах-ха, в этом мире нет ничего безопасного, – с философским юмором заметил Череп Ахха, – так что лучше при броске стоять подальше от врага. Падать на них тоже нежелательно, ах-ха, или тебя потом по кусочкам придется собирать…

Огибая высеченное в скале жилище йотунов, усыпанная мелкими острыми камешками тропинка вела к крутой лестнице. Чересчур широкие и высокие, ступени выглядели довольно новыми и даже чистыми, чище, чем строения и сооружения во многих городах и поселениях.

Долгий спуск прошел без происшествий; внизу обнаружилось что-то вроде кузницы, также пригодной по размеру для великанов.

– Уж не Йотунхейм ли это? – прошептал Стейн, имея в виду на сей раз мифическую родину снежных и холмовых гигантов, извечных врагов богов и людей.

– Ах-ха, нет, – сообщил череп, – но живет здесь и вправду племя тех, Пришедших Первыми… Лучше не связываться с ними.

– Поздно, – сказала шедшая впереди Соня.

Лязгая металлом лат, из-за кузницы возник воин. Но какой! Облаченный в тяжелые пластинчатые доспехи, какие помнили лишь знатоки вооружения времен Империи, с имперского же образца большим щитом и широким мечом с золоченой рукоятью – и все это было изготовлено в точном соответствии с ростом воина, более девяти локтей! Гигантам-йотунам он, пожалуй, уступал габаритами, зато двигался куда быстрее и грациознее, несмотря на тяжесть снаряжения.

– Дальше пути нет, – прогудел противник на наречии Карпат (лишь Соня узнала этот диалект, с которым познакомилась давным-давно, в иной жизни). – Проваливайте – или умрите.

Люди переглянулись. С врагом, который нападает, даже не пытаясь ничего сказать, разговор возможен лишь на языке оружия. А вот с таким, что ставит какие-то условия, вполне можно договориться, и уж всяко можно – попробовать решить дело миром…

– Поведай, о воитель, своею ли волею ты охраняешь сию дорогу? – Соня не очень понимала, почему вдруг заговорила «высоким штилем», да еще и на архаичном наречии, которое и в лучшие-то времена знала с пятого на десятое. – Коли служба в тягость тебе, рука судьбы может снять сей неправедный груз.

Исполин опустил меч.

– Недосуг мне тут болтать с разными проходимцами, – сказал он, но уже значительно более мирным тоном.

Воительница в прежней изысканной манере (которую всю жизнь презирала) продолжила разговор:

– Всякому делу найдется место и время. И коли призван ты блюсти чистоту пути сего, и не допускать на него тех, чьи души запятнаны неблаговидными деяниями, а сердца отягощены темными намерениями – способен ты и решить, кто вправе ступить на охраняемую тобой дорогу. Решить своею волей, не слушая чужих приказов. Коли ты Страж – служба твоя почетна и добровольна, и над тобою нет никого и ничего, кроме вечного неба и тебя самого; но коли ты всего лишь исполняешь чью-то волю, ты тем самым обращаешь себя в марионетку, куклу на веревочках – и тогда не добровольная служба это, но рабство без надежды на освобождение…

Череп Ахха со стуком вернул на место отвисшую челюсть. Это разрушило магию слов Сони, которую она и сама-то как следует не понимала.

Исполин что-то буркнул (шлем мешал разобрать слова), и внезапно поднял меч. Воительница отпрыгнула – и с немалым удивлением узрела, что движения исполина теперь какие-то резкие и заторможенные, словно его и впрямь, как марионетку, дергал за ниточки неопытный кукольник. Но, подумала она, если это и в самом деле так…

– Врассыпную! – приказала она по-гэльски. – Бить по доспехам, но не калечить!

Стейн кивнул; мгновением позже то же сделал и Бран. О чем там Соня с этим железным исполином говорила – они не поняли, но о странных познаниях спутницы хорошо знали. Не первый день знакомы.

Заставляя исполина кружиться на одном месте, воительница с торжеством отметила, что движения его становятся все более беспорядочными. Топор северянина уже пару раз прошелся по латам; бей Стейн во всю мощь – лежать бы могучему воителю с перебитыми ребрами. Бран своей «Рассекающей Камень» также несколько раз рубанул по ногам исполина; клинок, очевидно, и впрямь оказался магическим, так как доспехи пробивал почти без труда, по поскольку удары не были сильными, большого ущерба противник не претерпел. А сама Соня, ухватив нужный момент, высоко подпрыгнула, и ударом обеих ног в нагрудник великана повергла его наземь. В следующее мгновение над закрытым, с одной только смотровой щелью шлемом зависло одно острие, второе ткнулось исполину в подмышку, а двуручный боевой топор был готов обрушиться на живот.

– Сдаешься? – спросила воительница. Тон ее был спокойным и мирным, словно на обычной тренировке (другой вопрос, что Соня крайне редко принимала участие в подобных разминках). Давая понять, что считает нынешний поединок чем-то вроде развлечения или демонстрации боевого искусства, воительница добавила: – У тебя прореха в обороне: ты наклоняешь щит несколько ниже, чем нужно, и не совсем под верным углом. Перенося вес на левую ногу для рубящего удара сплеча, ты теряешь равновесие, и даже более малорослый противник в этот момент способен сбить тебя с ног.

Исполин расхохотался – эхо внутри шлема превратило его голос в подобие отдаленного камнепада.

– Блестяще! Нечего сказать, компания героев-мстителей, следующих своим путем к великой цели спасения мироздания!

– О чем он, Соня? – нетерпеливо молвил Бран.

– Помолчи, – отмахнулась воительница, – потом объясню…