Терри Гудкайнд - Девятое Правило Волшебника

— Знал — что?

Никки уронила руки на колени и устало вздохнула.

— Джегань придумал, как взятые им в плен сестры Тьмы могут применить свои способности для создания живых орудий из людей — как это делалось во времена великой войны. Во многих смыслах он человек выдающийся. Он любит и умеет находить новые знания и усваивать их. К нему свозят книги из всех разграбленных земель. Я видела часть этих книг. Помимо всевозможных пророчеств, там были древние учебники по магии времен великой войны.

— Однако будучи весьма умен и являясь сноходцем, сам он даром не владеет, — продолжила она после паузы. — Поэтому его понимание сути дара в лучшем случае поверхностно. Он не постиг, что такое Хань и как действует эта великая сила жизни. Человеку, не владеющему магией, трудно глубоко осознать такие понятия. Ты имеешь дар — и то не все понимаешь, не знаешь, как он на самом деле работает. Но Джегань, вообще не умея пользоваться магией, жестоко заблуждается, требуя, чтобы какие-то вещи осуществлялись лишь потому, что ему привиделось во сне — и он, великий император, желает воплотить свои видения в жизнь.

Ричард потер пальцами лоб, пытаясь стереть грязь.

— Не стоит недооценивать его. Возможно, он знает об этих вещах больше, чем тебе кажется.

— То есть?

— Я, может, и не сильно разбираюсь в магии, но кое-что усвоил твердо. Например, магию можно считать не столько наукой, сколько искусством. И художеством — прости, не подберу лучшего слова — могут создаваться такие виды магии, каких никто отродясь не видывал.

Никки уставилась на него в полном недоумении:

— Ричард, не знаю уж, где ты этого нахватался, но она просто не может работать таким образом!

— Знаю, знаю. Кэлен тоже думает, что меня заносит. Она выросла среди магов, знает многое об их науке и постоянно твердит, что я ошибаюсь. Но это не так. Я в этом не раз убеждался. Пользуясь своим даром по-новому, необычно, я выбирался из таких ловушек, где иначе пропал бы!

Никки рассматривала его характерным для нее изучающим взглядом. Он вдруг понял, почему: не из-за его мнения о магии. Он снова упомянул Кэлен — женщину, которой не существовало, женщину из сна. Ну а судя по выражению лица Кары, морд-сит просто молча переживала за него.

— И все-таки послушай, — сказал Ричард, настойчиво возвращаясь к сути дела. — Пусть у Джеганя нет дара, это не означает, что он не умеет в своем сне придумывать разные кошмары — вроде Николаса. И вот именно за счет такого необычного подхода рождаются самые жуткие монстры, неуловимые, неодолимые обычными средствами. Мне кажется, примерно так поступали маги древности, превращая людей в орудия своей борьбы.

Возмущение Никки уже переливалось через край.

— Ричард, магия так не работает, и точка. Ты можешь увидеть во сне что угодно, выполнить любые свои желания. Магия же основывается только на законах природы, как и все остальное в Новом мире. Ты не сделаешь доски из дерева лишь силой своего желания; дерево нужно будет обработать. Если ты строишь дом, кирпичи и доски не улягутся на места по твоему хотению, тебе придется приложить к стройке руки…

Ричард нагнулся поближе к колдунье:

— Да, но именно при помощи человеческого воображения эти конкретные действия не просто становятся возможными, но и реализуются. Строители не направляют фантазию на формы дома или амбара — они делают то, что уже делалось до них, просто потому, что ничего другого не требуется. Поэтому они действуют бездумно и никогда не придумывают ничего нового. Они ограничиваются повторением и оправдываются тем, что то-то и то-то делалось так всегда. Но и магия обычно используется так же — люди, владеющие даром, просто повторяют уже неоднократно использованные приемы или заклинания и верят, будто так и надо, лишь потому, что так делалось всегда.

— Ты пойми, — продолжил он, — прежде чем будет воздвигнут огромный дворец, он сперва возникает в воображении кого-то дерзкого, кто осмелился увидеть его и воплотить. Но ведь дворец не возникнет в мгновение ока, к изумлению мастеров, собравшихся создать амбар. Только сознательное осмысление фантазии может сделать ее реальностью — ведь даже творческое воображение не может нарушить законы природы, определяющие возможность постройки дворца. Напротив, человек, задумавший не только пофантазировать, но и осуществить свое видение, должен глубоко проникнуть в эти законы, ознакомиться с природой тех материалов, которые будут ему нужны для работы. Он должен знать все это лучше, чем мастер, воздвигающий амбары. Иначе дворец попросту рухнет. В общем, тут дело не в желании, выходящем за пределы законов природы, но в умении нетривиально применять эти самые законы.

Ричард перевел дыхание.

— Я вырос среди лесов, в окрестностях Хартленда, и никогда не видал дворцов. — Он развел руки, как бы показывая, сколько всего он увидел потом, покинув родину. — Пока я не увидел замок в Тамаранге, твердыню Волшебника, дворец Исповедниц в Эйдиндриле и Народный Дворец в Д’Харе, я понятия не имел, что такие здания существуют, что они вообще могут существовать. Они выходили за пределы моего тогдашнего мышления. Но другие-то люди смогли все это выдумать, и они возникли, эти дворцы. Мне кажется, что великие творения существуют еще и затем, чтобы вдохновлять других творцов…

Никки все-таки захватил поток его рассуждений, ей стало по-настоящему интересно.

— То есть ты хочешь сказать, что искусство может применяться и в области магии?

Ричард улыбнулся:

— Никки, ты не могла постичь всю важность жизни, пока я не вырезал ту статуэтку в Алтур-Ранге. Когда отвлеченное понятие обрело зримую форму, ты наконец смогла свести воедино все, чему научилась на протяжении жизни, и уловить скрытое значение. Произведение искусства затронуло твою душу. Вот про это я только что и говорил. Ты прониклась вдохновением, постигла красоту жизни и благородство людей — и захотела освободиться. А ведь прежде тебе и в мысли такое не приходило. И народ Алтур-Ранга также увидел в той статуе то, что может и должно существовать — увидел и возмутился против тирании. И получилось это вовсе не путем копирования известных статуй, не подражанием общепринятым канонам Древнего мира, требующим показывать человека слабым и беспомощным — но благодаря той идее красоты и благородства, которая побудила меня вырезать статую по собственному разумению. При этом я изучил свойства камня и узнал, как обрабатывать мрамор, — продолжал он. — Я попросил Виктора сделать для меня новые инструменты, чтобы достичь желаемого результата. И тогда в реальности появилось нечто, чего прежде не существовало. А если что-то подобное происходит в области магии, то вновь созданные орудия оказываются чрезвычайно действенными именно потому, что они новые, о них никто ничего не знает. Но тогда другая воюющая сторона должна напрячь свои творческие силы, чтобы в свою очередь создать столь же новый магический противовес этим орудиям. Если в старину это удавалось, тогда противники немедленно брались за обдумывание каких-нибудь новых магических ужасов.