Павел Молитвин - Путь Эвриха

— Ты уверен, что Иккитань выйдет за тебя, если сделаешь ты ей расшитую гранатами варку? Не девичий ли это каприз, о котором завтра же она и забудет?

— Нет! Иккитань давно на меня поглядывает, и кабы не отец с матерью…

— Думаешь, отдадут они тебе единственную дочь? Сдается мне, даже привези ты им телегу отборнейших ювелирных гранатов, они и тогда на этот брак не согласятся, — предостерег приятеля Батар.

— Не согласятся — им же хуже! Иккитань без их ведома за меня пойдет! Ты обо мне не беспокойся, скажи лучше, поедешь на Цай-Дюрагат?

— Хм… Надобно с Харидадом поговорить, с мастером Тати посоветоваться. Но они, я уверен, возражать не станут. А так-то что ж, работу я срочную давеча закончил, через день-два можно в путь трогаться.

— Так бы сразу и говорил! Молодец! Я знал, знал, что на тебя можно рассчитывать! — возликовал Сюрг, ухватил Батара за плечи и сжал в объятиях, заливаясь радостным смехом.

— Господин тигр придет снова. Он будет приходить до тех пор, пока не съест Хомбу, — пастушок указал на своего лохматого пса. — Потом он съест Сюрга, Батара и Урэгчи, — он ткнул себя в грудь грязным пальцем. — Господин тигр утащил одного осла и кто помешает ему уволочь оставшихся? Может быть, мои слабые руки? Может быть, копье Сюрга или лук Батара?

— Почему бы и нет? В следующую ночь мы укроем ослов в пещере, и полосатому вору уже не удастся грабить нас безнаказанно. Захочет поживиться — придется ему стали испробовать. Наконечник моего копья переварить будет потруднее, чем ослиную упряжь! — грозно пообещал Сюрг, со вкусом обгладывая тушку пищухи.

— Две лисицы в норе — две шкуры у охотника, — щурясь на самоуверенного горожанина, сообщил Урэгчи.

— Не знаю, о каком охотнике и каких лисицах речь, но я собираюсь подарить своей невесте шкуру этого наглого тигра. И подарю, попомни мое слово!

Батар отхлебнул из чаши горького травяного отвара и поморщился — стебельки и листочки, которые заваривал пастушок, быть может и в самом деле прибавляли человеку сил, но привыкнуть к их вкусу он так и не сумел.

— Иккитань придется довольствоваться гранатовой варкой. Охотиться на тигра я не буду и тебе не советую. Месяц Спелых Колосьев на исходе, пора возвращаться в Фухэй. Цай-Дюрагат дал нам то, зачем мы сюда пришли, и я не вижу необходимости задерживаться здесь ни на один лишний день. Не забудь, тебе еще надо огранить найденные камни.

— Я набрал их недостаточно! Кроме того, тигр обокрал меня и должен быть наказан! Иккитань понравится его шкура, — упрямо возразил Сюрг.

— Твоя невеста должна быть рада тому, что ты сберег свою собственную шкуру!

Батар метнул на Урэгчи предостерегающий взгляд, отношения Сюрга с пастушком, нанятым ими в поселке Звенящей Воды, расположенном у подножия Цай-Дю-рагата, не складывались с самого начала, и если бы не его вмешательство, дело давно бы уже кончилось дракой.

— Если тебе не хватит гранатов, ты наменяешь недостающие камни на топазы, халцедоны и агаты. Чтобы успеть огранить даже те, что у тебя уже есть, до начала праздника Облетающих Листьев, тебе и так придется нанять помощников. Впрочем, ежели ты готов отложить свадьбу на следующий год, торопиться действительно некуда. Но тогда нам следует отыскать логово тигра, изготовить самострелы и насторожить их на тропинках, по которым он обычно ходит. Полосатому вору от нас не уйти, коли мы всерьез захотим завладеть его шкурой. Я видел, как делаются капканы на крупного зверя, и, наверно, даже из подручных материалов сумею смастерить «ловчее бревно»…

— Забери тебя Ночной Пастух! — Сюрг вскочил на ноги и в ярости хлопнул себя ладонями по бедрам. — Я не собираюсь откладывать свадьбу! Иккитань, чего доброго, может решить, что я сломал шею, лазая по здешним ущельям, и… Сам понимаешь, вокруг нее вьется столько парней! Каждый из них будет рад утешить очаровательную Тань, да и родичи могут принудить ее выйти за какого-нибудь богатого оболтуса.

— А, так ты не надеешься, что она будет ждать тебя целый год? — подлил масла в огонь пастушок.

— Она-то, может, и будет, да у меня терпелка не железная! — Сюрг неожиданно расхохотался и, подмигнув Батару, примирительно произнес: — Ладно, завтра на рассвете отправляемся в обратный путь. Ночью разведем перед пещерой большой костер — с господином тигром мы успеем разобраться в следующем году.

— Тогда, может, сегодня и двинемся? Зачем откладывать, днем больше, днем меньше — разницы никакой… — Батару не хотелось признаваться, что уже несколько ночей ему снились отвратные, страшные сны. Во всех подробностях припоминались ходившие накануне их отъезда из города слухи о подсылах Энеруги Хурманчака, схваченных будто бы на базаре и в порту. Лезли в голову неправдоподобные истории о том, как взята была кочевниками прошлой осенью Дриза, укрепления которой мало чем уступали неприступным стенам его родного города…

— Это тебе нет разницы. Накопал бивней — не знаешь, как вывезти! А я, ежели повезет, за один день столько камешков наберу — Баритенкай за счастье почтет свою дочь за меня отдать!

— Чего же это Владыка Гор тебя до сих пор на каменное гнездовье не вывел? — ехидно поинтересовался дочерна загорелый пастушок, тщательно облизывая жирные пальцы и вытирая их один за другим о полы донельзя выношенного и выцветшего халата. Делал он это, как подозревал Батар, специально, чтобы досадить Сюргу, не выносившему «дикарских привычек» Урэгчи.

— Может, и вывел бы, кабы ты своими камланьями не мешал, — отмахнулся камнезнатец от пастушка и, перекинув через плечо сумку, предупредил Батара: — Хочу напоследок к Длинному урочищу сходить. Там в дождевых промоинах мне давеча попалась пара желваков красноглаза, место, по всему видать, хлебное, грех не обшарить.

— Засветло возвращайся — целее будешь. Да по сторонам поглядывай, вдруг полосатый твою шкуру собственной невесте поднести нацелился, — напутствовал товарища Батар и покосился на тщедушного пастушка, поспешно сделавшего оберегающий жест, отводящий беду от неразумного болтуна.

— Я возьму с собой лук на случай встречи с господином тигром, — пообещал Сюрг и двинулся прочь от пещеры.

— Ну что, Урэгчи, пойдем к Желтым увалам? Распилим еще один бивень, перевезем к Падающему гиганту, заодно и силки твои в последний раз проверим, предложил Батар, подождав, пока пастушок допьет третью чашку своего излюбленного питья.

— Пойдем распилим. А силки снять надо непременно, иначе рассердится Владыка Гор, что зверье его без нужды губим.

Пастушок свистнул пса, и, оседлав осликов, юноши неспешно затрусили по козьей тропе в направлении Желтых увалов, поглядывая на оставшееся справа Медовое озеро, окруженное тающими в знойном мареве утесами Цай-Дюрагата. День обещал быть жарким, и Батар лениво подумал, что надо было им с Урэгчи плюнуть на неподъемный бивень и отправиться на озеро. Помыться, поплавать, побродить по береговым обрывам, прощаясь с этим дивным краем, может и для Сюрга нашли бы камешек-другой…