Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

Похоже, сказал себе Валентин, мне придется делать не то, что хочется, а то, что получится.

Он повернулся, пробежал по коридору метров сорок и приложил нужный ключ к выступу в стене, за которым по его расчетам должен был находиться Мануэль. Дверь выступила из стены и бесшумно повернулась; в темной до этого мига камере зажегся свет.

Мануэль лежал в самом центре, на спине, и мирно посапывал. Меньше всего он походил на изможденного пытками узника. Впрочем, присмотревшись, Валентин отметил, что одежда Мануэля подверглась кое-какой обработке: на штанах и куртке не осталось ни единой пуговицы, поясной и наплечный ремни исчезли, и даже карманы были вывернуты наружу да так и оставлены.

— Не выспался? — участливо спросил Валентин, останавливаясь в дверях так, чтобы видеть еще и часть коридора. Мануэль вздрогнул всем телом и осторожно приоткрыл глаза.

— Фалер?! - прошептал он секундой спустя, вскакивая на ноги. Валентин головой повел, так это было ловко проделано. — Откуда вы?

— Из соседней камеры, — улыбнулся Валентин. — У нас осталось всего полчаса, поэтому рассказывайте быстрее.

Мануэлю потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Потом он коротко кивнул:

— Я позволил обнаружить себя патрулю Воителей у городской стены Ампера. Был доставлен в центральные казармы и допрошен в присутствии мага. Первый слой легенды — подготовка к столкновению Серого и Двоих. После этого меня переправили сюда; допрос провел сам Ваннор.

— Ваннор?! - изумился Валентин.

— Ваннор, — подтвердил Мануэль. — Второй слой легенды — предотвращение разрушительного поединка с Двумя и перенос его за черту города. После допроса был помещен сюда, где и находился до сих пор. Поскольку на допрос к самому Серому я до сих пор не вызван, предполагаю, что Ваннор ничего ему не докладывал.

— Либо доложил все совсем по-другому, — проговорил Валентин. Ай да Ваннор, какую интригу сплел! А мы его — лимонкой…

— В любом случае, — заключил Мануэль, — я не достиг намеченных целей и готов понести заслуженное наказание.

— Не согрешишь — не покаешься, — заметил Валентин, пожимая плечами. — Дело прошлое. Вы знакомы с планировкой Анхарда?

— Разумеется, — Мануэль даже слегка обиделся. — Что нам нужно отыскать?

— Вместе со мной, — пояснил Валентин, — были захвачены Талион, Бранбо и Хаям. Нам необходимо разыскать Талиона.

Мануэль кивнул и поднял глаза к потолку.

— Скорее всего он — в лаборатории, — Мануэль сжал губы. — Надеюсь, мы успеем…

Валентин посторонился, пропуская Мануэля вперед. Тот почти бегом пустился по коридору, Валентин заспешил следом, задавая вопрос:

— Почему в лаборатории?

Вместо ответа Мануэль запутался в штанах и вполголоса выругался. Бегать по коридору в одежде без единой застежки оказалось трудновато даже для проверенного оперативника.

Валентин молча вытащил из внутреннего кармана шнурок-удавку и протянул его Мануэлю. Полезная штука это походное снаряжение.

— Так что это за лаборатория? — повторил он вопрос, когда Мануэль, подпоясавшись, уже перестал напоминать рекордсмена по бегу в мешках.

— После Эред Ганнора, — сообщил Мануэль на бегу, — Серый искал способ ломать эльфов. Пытками этого сделать не удавалось, тогда была создана лаборатория. За последние четыре года туда доставили более сотни эльфов, их отлавливали по всей стране. Максим знает подробности; кажется, в последние месяцы Серый нашел какой-то способ. По крайний мере, в его спецназе появились снайперы-эльфы.

Валентин присвистнул. Эльфы на службе у палача Эред Ганнора?! Ай да Серый. Валентин поморщился — раз за разом он все больше понимал, насколько недооценил противника. Ты думал, раз тальмен и сволочь, то сразу и дурак? Как бы не так…

— Так значит, Серый мог вознамериться сделать из Талиона своего преданного слугу! — сообразил Валентин.

— Совершенно верно, — кивнул Мануэль. — Ведь Талион не просто эльф, он еще и маг. Нам наверх.

Они взбежали вверх по узкой, прорубленной в камне лестнице. Безлюдье и тишина коридора начинали пугать Валентина. Почему нет стражи? Что, если битва тальменов уже состоялась, и Анхард давно покоится на дне моря? Валентин криво улыбнулся — на Панге такое могло произойти запросто.

Мануэль поднял руку, мгновенно застыв на месте. Валентин последовал его примеру.

Впереди, в самом конце коридора, через приоткрытую дверь просачивался яркий белый свет, как будто за ней помещалась операционная.

— Там, — прошептал Мануэль. — Но там же и Серый.

Валентин потер руки. Наконец-то удача! Вот только бы Шкатулка управлялась на расстоянии…

— Ну так пойдем, — сказал он машинально и только тут вспомнил. Мануэль не был под защитой!

— Отставить, — прервал он Мануэля, уже собравшегося идти дальше. — Тебе туда нельзя.

Мануэль кивнул.

Валентин порылся в трофейной связке ключей.

— Сюда, — сказал он, открывая ближайшую камеру. — Слушай, что будет происходить, — Валентин только тут осознал, что перешел на «ты». Между землянами это значило совсем не то же самое, что между пангийцами. Видимо, ситуация и в самом деле была отчаянная. — Если все кончится благополучно, я вернусь, в противном случае… — Валентин виновато пожал плечами. — Словом, никто тебя сюда не зазывал, — заключил он. — Жди!

— Удачи! — пожелал Мануэль, скрываясь в камере.

Валентин облегченно вздохнул: все-таки профи, другой бы стал выпендриваться, мол я тебя не оставлю! А Мануэль ничего — приказали, и пошел.

Ну что ж, сказал себе Валентин, попробуем еще раз…

Он медленно, замирая перед каждым шагом, пошел к двери, за которой его ждал Серый. На этот раз, убеждал себя Валентин, я застану его врасплох. И сразу, как только увижу, выложу правду, попутно подзывая Шкатулку…

К сожалению, он не догадался подозвать Шкатулку из-за двери.

Валентин толкнул дверь и вошел в лабораторию.

Три человека в белых халатах обернулись на звук его шагов. Один тут же отшатнулся, побелев от ужаса — что было тем более странно, поскольку Валентин видел его в первый раз. Другой, нахмурившись, скрестил руки на груди и покосился на третьего.

Третьим был Серый. Белый халат его перехватывал в талии широкий пояс, и на поясе этом висела Шкатулка. На лице Серого появилось довольное выражение, словно в гости к нему заглянул давно ожидаемый друг. Так, как же это ему все сказать, подумал Валентин; и тут взгляд его упал на операционный стол, от которого только что отвернулись трое «хирургов».

По спине побежали мурашки; живот сжал мгновенный спазм. На столе полусидел Талион, голый, с растянутыми в разные стороны руками и ногами; грудная клетка и живот его были вскрыты, кишки грудой лежали на бедрах и на столе, а вырванное сердце, по-прежнему соединенное с телом странно удлинившимися сосудами, билось в стеклянной чаше на треугольной подставке в метре перед его лицом.