Ярослава Кузнецова - Что-то остается

Бумага.

Бумага с именем наследника и с подписью свидетеля.

Бумага наверняка — у Тана. Раз шестой был — Эгвер, старший в связке — Тан. И бумага — у него. Ладно, это — терпит. Сейчас приду, скажу — привет, ребята. Скажу — все в порядке. Скажу — поехали в Андалан…

(Лица их — облегчение, смывающее тревогу, потом — вспомнив, что необходимо устроить разнос, оба одновременно сдвигают брови; Альса — сердито, Стуро — грозно…

— Привет, ребята, — я протягиваю руки, и они…)

Пусто. Пусто как, боги!.. Хоть бы птичка какая чивякнула, что ли… Тихо и пусто в лесу. Солнце сошло с ума — лупит в белый снег с синего неба. Как летом. Только вот сверху насыпалось. Белое-белое, холодное…

В общем, я повернул обратно. Да, глупость. Да, все это легко терпит. Сначала надо успокоить ребят, а потом заниматься погребением… Да.

Но я вернулся к яме. Шатаясь, как пьяный, подошел поближе.

Опустился на четвереньки. Заглянул осторожно.

Заостренный кол прошел через его грудную клетку и высовывался хищно, окровавленный, будто клык гигантского зверя.

Ты сам учил меня, Тан. Ты говорил, что мое слюнтяйство — вещь совершенно лишняя, что эмоции надо держать в руках. Сегодня я сдавал экзамен, учитель. Я его сдал?

И тут труп, распластанный гигантским насекомым, открыл глаза. Он был жив, Тан. Двенадцатую четверти жив на одной бездонной ненависти.

Оскал-усмешка.

Короткий замах.

Реакция подвела меня. Стилет его любимый, Зуб Дракона, воткнулся — не в грудь, так в плечо.

Вот теперь — действительно — все.

Все, ребята.

Вот я и заплатил.

Заплатил богам их цену.

За то, что смог взять полную связку.

Свою связку.

Я тут же выдернул узкое лезвие, темное от «шипастого дракончика», дедовым подарком расширил рану, поковырял, чтобы спустить побольше крови… Знал, что бесполезно, и все равно… Так уж устроен человек — трепыхается, даже когда вопрос времени решен.

«— Убит твой хозяин, лопоухая.»

Они ушли. И я уйду с ними. «Кошачьи лапы» ходят связками. Связками. И это — правильно.

Легкость какая-то странная. Голова кружится. То ли — «шипастый дракончик», то ли просто много крови потерял…

«— Главное — одержать верх…»

Что ж, Тан. Меня ты убил. Мы с тобой квиты. Но верха ты не одержал, учитель мой, живая легенда. Ирги Иргиаро и был смертником, а больше ты не убьешь никого. Последнее усилие отняло дыхание, забрало жизнь.

Нелепая фигура на дне ямы — черный плащ переломанными крыльями, оскал — как улыбка аблиса…

Ты будешь жить, братец. Я остановил их. Остановил. И это, черт возьми, главное. С Лезвия не сходят, братец. С него только падают. Но у меня, по крайней мере, есть отсрочка. «Шипастый дракончик» действует не сразу. Если повезет, все-таки успею добраться до вас, ребята. Попрощаемся по-человечески…

Давай же, шевелись. Чего разлегся?

Вдоволь повозившись в снегу, наконец поднялся на колени. Теперь — где тут наша вешечка?.. Обопремся на нее и встанем. Вста-анем…

Дьявол!

Ноги не держат. Как с перепою.

Ладно. Сейчас еще попробуем.

Сейчас…

Сейчас…

Серое, испятнанное бурым, в обрамлении светлой пакли — морда.

Нависла надо мной.

Арваран.

Бред. Быть не может.

Арваран…

Зачем-то внимательно обнюхал плечо мое, то, с уже чернеющей по краю дыркой…

Полный бред.

— Эй, — сказало видение, — Ты живой?

Озабоченность на морде выглядела презабавно. Галлюцинации.

Разве «шипастый дракончик» дает галлюцинации?..

— Уйди, — поморщился я. — Пусть лучше будет Стуро.

Если уж дойти до него не смогу — хоть так…

Но галлюцинация никуда не ушла. Напротив — ухватила меня вполне реальными ручищами, легко подняла, во что-то завернула и куда-то потащила.

— Куда?

— К Ардароно.

Ардароно?

Нет. Так не бывает.

Бывает, приятель. Все бывает в последний день.

Значит, это он. Тварь клыкастая, призрак…

Не просто арваран, а — Тот Самый арваран… И стражников, что спугнули тройку Тана, привел — Ардароно?.. Круг замкнулся…

— Мои?..

— Целы, — голос глухой, мрачный. — Ждут. В хибаре.

В хибаре?

— Собаки?

— Не видал. Все утро за этим бегал. Который в яме.

За Таном.

Опоздал ты, клыкастый. Чуть-чуть опоздал. И я пойду к Лергу. Пойду за Таном, за Эгвером, за Алушем, Даулом и близнецами. К Лергу. От того же самого «шипастого дракончика»… Не зря ты разглядывал да нюхал. Не зря. Ты-то понимаешь толк в «шипастом дракончике».

Странно, клыкастый — ты убил его, а я не хочу взять тебя с собой. Хоть, наверное, это можно было бы как-то сделать. «Кровью к крови»… оцарапать тебя и прижаться раной… Но нет во мне ненависти, тварь хвостатая. Почему?

Странно…

Может, дело в том, что ты — не из нашей связки?..

Ровный гул в ушах, мерное нетряское покачивание. Легкий шаг у арваранов. Почти как рысь нилаура. Спать охота…

Нельзя спать. Никак нельзя мне сейчас спать. Насплюсь еще. Будет время. Целая пропасть Времени.

— Эй, — окликнул арваран. — Дерево-то тебе — какое?

Дерево. Да, конечно.

Последние распоряжения. Прав, хвостатый. Прав. Потом может и не получиться…

— Костер — общий. Со связкой, что за мной… С моей связкой. Трое — по дороге к Арбенору. Трое — на поляне.

— Видел.

— Хорошо. А дерево… Хочу этот лес.

Развей пепел, хвостатый. У нгамертов нет могил. Развеется пепел, растворится память.

«Уйти к Ветру» — так, братец? Ветер возьмет на крыло…

Неси меня, хвостатый. Поторапливайся. Я должен успеть. Успеть к ребятам живым. До боли. От «шипастого дракончика» плохо уходят. Как Лерг…

Простите, ребята. Не поедем мы в Летель. Не поселимся в Але. Так уж получилось, Альса. Вам со Стуро вдвоем — в Каорен лучше добираться. Хорошо, что Ардароно подвернулся. Какие-никакие должны были связи в Каорене остаться. Говорили, он вообще — проштрафившийся Сетевик… Не знаю, это, по-моему, слишком. Да и неважно. Он поможет вам пристроиться. Он не откажет мне, Ардароно. Право последней просьбы — это Кодекс. Кодекс ни один найлар не нарушит…

А здесь вам оставаться нельзя. Тихо, спокойно, не обидит никто — это верно. Да только, Альса, Бессмараг — кабала. Если останешься в Бессмараге, сама на ноги не встанешь. Придавят тебя, дружок. И Стуро придавят. Дети вы еще оба. И будете под матерью Этардой. В мягком, уютном покое. Летта вон твоя не просто так в мир рвется. А ты не вырвешься. Сама — не вырвешься, Альса. Я знаю. Со мной это было. Железный Лоутар…

Но, может, ты хочешь — именно так? Может, я просто по себе меряю? А Стуро? Он чего хочет?

Боги мои, ребята, я ведь, оказывается, совсем вас не знаю… Что там, внутри у вас, у Стержня… Чем живете, чем хотите жить… Люблю вот просто…

Люблю.

— Что? Я — глупец и бездарность? Я — варвар? Это вы — варвар, проклятый язычник! Я на вас в Арбенор жалобу подам! Я вас выведу на чистую воду! Что? Что, что, повторите? Да вас ваши же найлары за такие дела посадят в одиночку! На хлеб и воду! И ящера вашего! Чтобы неповадно было с нгамертами в прятки-догонялки играть!