Фиона Макинтош - Судьба

Дальнейшая история показалась нелепой. Хела рассказала о какой-то даме, приходящей во сне. Она велела бежать вместе с Сэйрел и добраться до Тора, который защитит их от смерти. Беглянок, по словам Хелы, собирался убить узурпатор по имени Орлак.

Эйрин сразу же выдала дюжину соображений по этому поводу, но, тем не менее, Хела была настроена решительно. Они должны отправиться к Тору.

— А как вы его найдете? Мы не представляем, где он сейчас находится, — ответила Эйрин, которую раздражала решительность, написанная на лице служанки.

— Я знаю, куда идти, — вставил Локки. — Я же был вместе с Тором и Саксоном, когда они в последний раз направлялись в Великий Лес. Помнишь?

Эйрин помнила. Квист взял ее руку, слегка сжав.

— Пусть их отвезет мальчик, — сказал он спокойным мягким голосом, которым всегда разговаривал с ней.

— Один?

Квист кивнул.

— Нет, я этого не позволю, Янус. Локки — всего лишь мальчик.

Она увидела, как брат при этих словах напрягся, с трудом сдерживая раздражение. Эйрин тут же пожалела о своих словах, хотя и на самом деле беспокоилась. Это сумасшествие! Какая-то чужеземная королева бежит в Таллинор, а ее преследует колдун, который разрушил несколько зданий и убил множество людей. Смешно! А что беспокоило еще больше, так это взгляды Локки на молодую королеву. Предстоящее путешествие осложнялось еще сильнее.

— Ты веришь во всю эту магическую чушь? — спросила она мужа. В голос закралось раздражение.

— Я придерживаюсь широких взглядов, любовь моя, — мягко сказал он. — За свою жизнь я видел много странных вещей и научился ни от чего не отмахиваться только потому, что это на первый взгляд кажется неразумным или непонятным.

Ян почувствовал, как в Эйрин нарастает гнев. Она славилась своими вспышками ярости. Он поцеловал ей руку и долго держал ее в своих больших пиратских руках со шрамами.

— Мы должны помочь этим людям, любовь моя. Мать этого ребенка убили. Она была королевой. А теперь эта девушка — монархиня Кипреса. Наш долг помочь ей, пока другие узурпируют ее трон.

Эйрин знала, что муж прав. Он всегда бывал прав. И она, наконец, кивнула.

— Конечно, мы поможем, но Локки не должен ехать один. Ты отправишься вместе с ним.

Мадам посмотрела на мужа, ее глаза опасно горели. Янус Квист очень хорошо знал этот взгляд. Эйрин не позволит себе противоречить и не уступит в этом. Она и так пошла на компромисс, согласившись с его желанием. Теперь и ему придется поступить таким образом.

— Если ты еще какое-то время согласишься пожить одна, моя дорогая, то я с радостью провожу королеву Сэйрел и госпожу Хелу к Гинту.

Все четверо уехали на следующий день на рассвете. Гот со своими солдатами опоздали всего на один день… Резкий голос Гота вернул ее к настоящему.

— Я не хочу марать руки, выбивая из тебя правду, — закричал он.

— Я не сомневаюсь, что не хочешь, — ответила Эйрин. — Просто прикажи одному из твоих трусливых солдат сделать это для тебя. Я вижу, что кипреанцы наслаждаются избиением женщин.

Солдатам это не понравилось, и они ответили злобным ворчанием и негодующими восклицаниями. «Что пойдет им на пользу», — подумала Эйрин. Она не предоставит им никаких сведений. Будут ее бить или нет, но она не выдаст ни Яна, ни Локки.

Солдаты выглядели угрожающе, но они наверняка не станут ее убивать за молчание. Если ее побьют — что ж, значит, побьют. Она сильная и всю жизнь была сильной. И Эйрин теперь все выдержит, если им так хочется причинить ей боль. Мужчина в черном, Прокаженный, театрально вздохнул:

— Значит, не хочешь облегчить свою участь?

Эйрин ничего не сказала, только немного повыше вздернула подбородок.

— Пошел бы ты в то место, которого у тебя нет, Гот, — выругалась она, а потом еще добавила несколько крепких словечек, которые слышала от моряков во время драк перед заведением мисс Вайлет в старые добрые времена.

Гот хитро улыбнулся, но это была не просто ухмылка.

— Разденьте и свяжите ее, — приказал он, поворачиваясь спиной к Эйрин.

Солдаты, хотя и без особой радости, выполнили его приказ. А пока они это делали, Гот обратился к остальным. Солнце теперь поднялось уже довольно высоко, и собралось гораздо больше любопытных карадунцев. Семья Квиста пользовалась популярностью. Что здесь происходит?

Некоторые девушки из борделя, самые молодые, стали громко плакать. Старшие их обнимали и пытались успокоить, но они тоже впервые ощутили настоящий страх за свою хозяйку, которую знали, как Эйрин. Пока они только столкнулись с грубыми клиентами. Большинство из них избили и изнасиловали, но все это заживет. Девушки боялись за свою мадам. Она была хорошей женщиной, щедрой и, как они теперь понимали, смелой. Каким-то образом они почувствовал, что настал опасный момент. Этот жуткий урод проследит, чтобы дело приняло совсем другой оборот. Всем угрожает опасность.

Квист вернулся примерно сутки назад вместе с симпатичным Локки, который опять их дразнил. С мужчинами появились две новые девушки, красивые, но тихие и настороженные. Они почти не разговаривали с остальными и практически сразу же уехали. О них больше никто не думал.

Что нужно этим людям, явно кипреанцам, от мужа Эйрин? Возможно, он стал слишком жадным во время пиратства? Но это маловероятно. Они все знали репутацию Квиста. Такой больше не было ни у кого в этой части королевства.

Теперь они очень внимательно следили за мужчиной в черном с женским голосом. Он объяснял, что ищет пирата Квиста из-за участия того в захвате и похищении новой королевы Кипреса, девушки по имени Сэйрел. Ее сопровождала женщина более старшего возраста, ее служанка по имени Хела. Все девушки из борделя знали, что он говорит о тех женщинах, которые находились среди них примерно сутки назад.

— Кто-нибудь хочет что-то добавить к этому рассказу? — мерзко улыбнулся он, глядя на стоявших перед ним женщин.

Ответила ему Эйрин:

— Зачем моему мужу красть девушку, о которой ты говоришь? — крикнула она.

Гот на нее даже не посмотрел, но продолжал обращаться к другим женщинам. Ему всегда нравилось выступать перед толпой.

— Мне самому хотелось бы задать ему этот вопрос. Зачем он украл нашу королеву?

— Она не твоя королева, Гот. Ты — таллинезец. Убийца, трус, урод, предатель, собака, которая не достойна ничего от нас… даже моего плевка, который я уже на тебя потратила.

Он так и не посмотрел на нее. Эйрин же начинала замерзать. Утро было прохладным, и она чувствовала это обнаженной кожей. Мадам дрожала от холода и ярости одновременно. Она думала о Торе, представляла, как он обнимает этих двух женщин своими длинными, сильными руками и прижимает к себе. Они почувствуют себя в безопасности. Ей очень хотелось бы сейчас ощутить эти руки на своем теле, чтобы они обняли и прижали ее к себе.