Александр Кацура - Волшебная реликвия

Галик слушал своего друга с восторгом. Ну и быстрая реакция, думал он. Ну и выдумка.

– Ничего не понял, – сказал сержант и грозно оттопорщил усы.

– Видите ли, господин сержант, – пришел на помощь Галик, – это как шахматы, только с точки зрения тактики и стратегии эта игра хоть и проще, но в десять раз полезней. Необходимо лишь соблюдать правила. Ходы делают по очереди. Видите три ряда шишек? Обычно мы играем камнями, но здесь в лесу под руками оказались шишки. Не имеет значения. Итак, три, пять и семь штук. Видите?

– Ну, – засопел сержант.

– За один ход можно снять любое количество шишек, ну, в смысле – солдат, но только из одного ряда.

– Что значит любое? – Сержант засопел громче. – И весь ряд можно снять?

– И весь ряд, – подтвердил Галик.

– Ха! – обрадовался сержант. – Отправить в тыл. На переформирование. Отлично придумано. – Подняв огромную клешню, он мгновенно сгреб весь ряд из семи шишек. – Вот я отправил эту роту. Пусть отдохнут. Играй, солдат! Уверен, последний воин достанется тебе! – И он победно вытаращил глаза. Даже его прищуренный правый, и тот глядел весело.

Арик опередил Галика, присел и сделал излюбленный ход – снял в среднем ряду две шишки.

– Теперь ваш ход, господин сержант.

Сержант уставился на два ряда из трех шишек каждый. Лицо его приняло хитрое выражение. Он не сомневался, что близок к выигрышу.

– Так, – шептал он себе в усы, – если я сниму все три, то этот юный негодяй снимет в оставшемся ряду две, и я проиграл. Значит, три снимать нельзя. Отлично! – И он отодвинул две шишки, оставив комбинацию – три и одна.

Арик мгновенно снял весь ряд из трех шишек. Сержант тупо уставился на оставшуюся шишку, побагровел, но в следующий момент дрожащими корявыми пальцами мгновенно восстановил статус кво – три шишки и еще три.

– Ты не понял меня, солдат. Я хотел снять лишь одну.

И он оставил Арику комбинацию – три шишки и две. Арик пальчиком мягко отодвинул круглую зеленую шишечку, оставив комбинацию – две и две. Сержант радостно задумался, но постепенно мрачнел.

– Если я сниму эту, то он снимет так… – Горячий его шепот становился все глуше. Наконец он поднял измученные глаза и сказал: – Все, проиграл! Давай по-новой, солдат.

– Теперь со мной, – воскликнул Галик, присаживаясь на корточки.

– А может, я хочу с этим. – Сержант добродушно взглянул на Валика, сыпавшего в закипевший котелок труху, которую отдаленно можно было принять за чай.

Тот смутился и не знал, что сказать.

– Он у нас по другой игре специалист, – пришел на помощь другу Арик. – В «крестики-нолики» режется – смотреть страшно! Прямо не подходи.

И хотя Валик смутно помнил про крестики и нолики, он гордо выпятил грудь.

– Ну и что? – воскликнул сержант. – Давай в эти нолики! Сейчас всех громить буду.

Валик почувствовал смутное беспокойство и изобразил неотложную возню у костра, озабоченно разгребая угли и что-то помешивая в котелке.

– Нет, господин сержант, – мягко сказал Арик. – У нас сейчас военная игра, а не какие-то там нолики. Для ноликов не та обстановка. Во-первых, нет бумаги. Конечно, можно сыграть и на земле, но тогда нужны камушки белые и черные. А где мы их сейчас возьмем? А вот пятнадцать воинов у нас есть! Вот глядите сюда – воины, они же шишки, разделены на три неравных отряда. Мы должны по очереди отправить их в запас, на отдых, переформирование, обучение и так дальше. Вы же сами только что говорили. Тактика, стратегия, головоломные решения… Разве не так?

– М-гм, так-то оно так. – Сержант стащил с головы пропахшую потом шляпу с огромными мятыми полями и почесал затылок.

– Итак, играем в пятнадцать воинов, – звонко сказал Галик. – Пусть вас не смущает, что сегодня это шишки. Ведь вы умеете мыслить абстрактно?

– Что? – сержант вскочил и надел шляпу. – Разумеется, умею!

– Короче, сейчас очередь играть со мной.

– Давай с тобой, – безропотно согласился сержант и снова присел на пенек.

Он оказался азартным игроком и честно сражался без малого два часа, лишь изредка отвлекаясь ради глотка горячей бурды, которую они называли чаем. Оба новобранца оказались безжалостны к Подороге. Они не знали еще хитрой и тонкой науки лести. Они обыграли своего сурового начальника сорок раз подряд. Тот ушел раздосадованный, но и задумавшийся. На Валика, ничем сержанта не обидевшего и давно дремлющего у входа в шалаш, Подорога успел бросить ласковый взгляд.

Перед рассветом раздался грохот. Ничего не понимающие и не выспавшиеся солдаты выскакивали из палаток и шалашей. В лесу стоял треск и гром. Это работала артиллерия противника. Ядра проносились выше голов и с шумом ломали ветви деревьев, корежили стволы. Сосновые иголки сыпались сверху, как снег. По всему военному лагерю метались люди в поисках спасения.

Арик, первым выбравшийся из шалаша, прижался к стволу толстой сосны. Спустя мгновение рядом с ним оказались Галик и Валик. Пролетавшее со свистом ядро задело вершину именно этой сосны. Мелкая хвоя дождем посыпалась на друзей.

– Мама! – прошептал Валик.

– Да, праздник кончился, – сказал Галик.

– Это точно, – подтвердил Арик.

– Домой хочу, – сказал Валик.

– Все хотят, – сказал Галик.

– Но не все могут, – подытожил Арик.

Над их головами просвистело еще одно ядро.

– Что же делать? – Голос Валика задрожал.

– Думать надо, – сказал Галик.

– Думать не вредно, – эхом отозвался Арик.

– Чего там думать? – Голос Валика окреп. – Бежать надо!

Стрельба прекратилась столь же внезапно, как и началась. Наступила гулкая тишина. Стряхнув с мундиров иголки и мелкие обломки веток, друзья вышли на освещенную первыми лучами солнца просеку. И увидели странную процессию. Впереди с обнаженной шпагой шел неизвестный им младший офицер. Позади него плелись трое солдат – двое потупившихся, с испуганными лицами, зато третий, длинный и прямой как палка, умудрился сохранить презрительное выражение на физиономии. Все трое были без головных уборов, без оружия, а их заляпанные грязью камзолы были без ремней. Следом за ними шли четыре солдата с суровыми лицами и фузеями наперевес.

– Узнаешь? – Галик судорожно схватил Арика за руку.

Но за Арика ответил Валик.

– Да это же Драная Шляпа! – прошептал он в полном изумлении.

Три друга не могли отвести взора от удаляющихся спин арестованных и особенно от спутанных рыжих волос самого высокого из них.

– Дезертиров поймали, – сказал рядом чей-то голос.

Друзья оглянулись. Бывалый солдат из тех, что особенно досаждал им своим храпом первые две ночи, прислонившись к дереву, неспешно набивал табаком трубку.

– Неужели? – удивился Галик. – Как же так?