Стивен Дональдсон - Сила, которая защищает

Кавенант последовал его примеру, хотя так устал, что ему было все равно, грязный он или нет. Сделав несколько глотков из кувшина – вместо завтрака, – он, пошатываясь, поднялся на ноги.

Вдали виднелись верхушки нескольких деревьев, торчащие из широкого коричневого потока – все, что осталось от леса, тянувшегося по берегам Отравленной реки.

В том направлении, куда предстояло двигаться Мореходу и Кавенанту, виднелась длинная гряда холмов. Отсюда они казались высокими, точно горы, их склоны были изъедены временем.

Глядя на них, Кавенант застонал. Его тело устало, устало так, что он едва плелся по равнине, а тут… Но выбора у них не было; идти вдоль реки они больше не могли.

Еще раз подкрепившись водой, они двинулись в путь.

Склон оказался не так крут, как они предполагали. Если бы Кавенант был сыт и здоров, такой подъем дался бы ему без труда. Но он был предельно изнурен и еле-еле тащился вверх. К тому же рана на лбу загноилась и болела; казалось, эта боль своей тяжестью тянет голову вниз. Воздух был сырой и плотный, дышать становилось все труднее. По-видимому, время от времени он терял сознание, обнаруживая, что лежит среди камней, но не помня, как свалился.

И все же, с помощью Морехода, он медленно, но верно продвигался вперед. К вечеру этого же дня они добрались до вершины холма и начали спуск.

Отойдя от берега Отравленной реки, они не замечали больше за собой никаких признаков погони.

На следующее утро, после ночного дождя, такого унылого и серого, как будто сами тучи впали в дремоту, они начали спуск с холмов вниз. Постепенно организм Кавенанта в какой-то степени привык к голоду; он не чувствовал себя сильнее, конечно, но его меньше лихорадило. Спускался он спокойно, без особых затруднений. Перевалив через гряду холмов, они с Мореходом двинулись на восток, углубляясь в просторы бесплодных равнин.

После очередной голодной и мрачной ночи они достигли небольшой долины, безжизненное дно которой выглядело ужасающе из-за колючей растительности, которая его покрывала. Изогнутые, искривленные сучья и ветви деревьев, напоминающие заломленные в тоске руки, были усеяны колючками и тверды, как железо. Вся низина выглядела как погибший сад, в котором роль плодов играли шипы и крючья; деревья стояли извилистыми, неровными рядами, между ними тут и там виднелись прогалины, но с того расстояния, на котором находился Кавенант, невозможно было разглядеть, что там.

Мореходу очень не нравилась перспектива идти через долину. Колючие деревья вряд ли могли послужить им укрытием; пока они находились внизу, их легко можно было бы заметить. Но у них опять не было выбора – обход занял бы слишком много времени, которого у них не было.

Довольно долго Мореход изучал местность, стараясь разглядеть, нет ли за ними погони. Потом он повел Кавенанта вниз. Оказалось, что самые нижние ветки находились на высоте примерно метров двух над землей. Кавенант мог двигаться среди деревьев, не наклоняясь, но Мореходу приходилось сгибаться почти вдвое, а иногда даже ползти, чтобы не зацепиться за колючки. По этой причине он не мог двигаться достаточно быстро.

Земля под ними была покрыта толстым слоем сухого песка и пыли. Дождь, низвергавшийся с неба на протяжении всех прошлых ночей, похоже, обошел эту долину стороной. Пыль, вздымающаяся при ходьбе, оказалась едкой – набиваясь в легкие, она мешала дышать и жгла глаза. К тому же, вздымаясь над ними, она безошибочно отмечала собой их путь.

Вскоре перед ними оказалась одна из прогалин, которые Кавенант заметил еще сверху. К своему удивлению, они обнаружили, что там находилась яма, полная пузырящейся влажной глины. В противоположность безжизненным деревьям и мертвой пыли, кипящая глина, казалось, была полна странной мутной жизни; однако от нее дышало зимним холодом. Кавенант тут же кинулся в сторону, к деревьям, словно почуяв таившуюся в ней опасность, и Мореход быстро последовал за ним.

Когда они находились примерно в середине долины, внезапно позади раздался хриплый крик. Обернувшись, они увидели два больших отряда тварей, мчавшихся со всех сторон. Достигнув долины, оба отряда соединились и скрылись среди колючих деревьев, устремившись в погоню за своей добычей и завывая от обуревающей их жажды крови.

Кавенант и Мореход побежали изо всех сил.

От страха у Ковенадта неизвестно откуда прибавилось энергии. Сначала он сосредоточился лишь на одном – на дыхании и ногах; но вскоре заметил, что Мореход отстает от него. Защищая голову от колючек. Великан был вынужден все время наклоняться и не мог бежать изо всех сил.

– Беги! – крикнул он Кавенанту. – Я задержу их!

– Выкинь это из головы! – Кавенант побежал медленнее, чтобы Мореход мог нагнать его. – Только вместе!

– Беги! – повторил Мореход, молотя одной рукой по воздуху, словно надеясь таким образом подтолкнуть Кавенанта вперед.

Вместо ответа Кавенант остановился и дождался его. Дикие крики погони, казалось, жгли ему спину, но он не отходил от Морехода ни на шаг. Он уже и так потерял слишком многих, кто был ему дорог.

Внезапно Мореход остановился.

– Иди, кому говорю! Камень и море! – в ярости закричал он. – Ты думаешь, мне легко будет вынести, если ты из-за меня не выполнишь то, что задумал?

Кавенант тоже остановился.

– Выкинь это из головы, – задыхаясь, повторил он. – Я ничего не стою без тебя.

Мореход оглянулся, чтобы посмотреть, далеко ли погоня.

– Тогда ты должен найти способ использовать твое Белое Золото. Их слишком много.

– Я не могу этого делать на ходу! Черт возьми! Может, все же попытаться удрать?

Великан наклонился, вглядываясь в лицо Кавенанта. Но потом он повернул голову, замер и перевел взгляд поверх Кавенанта сквозь ветки деревьев.

Вздрагивая от вновь накатившего страха, Кавенант повернулся и проследил за взглядом Великана.

Весь восточный склон долины усыпали юр-вайлы. Их было множество, вся пустыня, казалось, кишела ими, и они становились в три клина. Оказавшись на дне долины, они остановились; вожаки подняли свои жезлы и.., стали поджигать мертвые деревья.

Сухие деревья вспыхнули мгновенно. Пламя с ревом распространялось по ветвям от дерева к дереву, каждый ствол тут же превращался в факел. Прошло совсем немного времени – и стена огня отрезала Кавенанта и Морехода от восточного выхода из долины.

Мореход крутил головой то назад, то вперед, его глаза под массивными бровями яростно вспыхнули жаждой боя.

– Ловушка! – гневно закричал он, словно сама возможность такой ситуации оскорбляла его. – Но они просчитались! Мне огонь не страшен, я могу пробиться сквозь него и напасть на них!

– Зато мне он страшен, – в оцепенении откликнулся Кавенант.