Стивен Дональдсон - Сила, которая защищает

Он наблюдал за все возрастающей яростью Великана с отвратительным, тошнотворным ощущением. Он знал, что нужно было ответить. Мореход гораздо лучше него был приспособлен к борьбе с Презирающим. Он, Кавенант, должен был сказать:

"Бери мое кольцо и иди. Может быть, ты найдешь способ использовать его. И ты можешь пройти мимо юр-вайлов”. Но он не смог выдавить из себя ни слова. Им овладел такой страх при мысли о том, что Мореход сам попросит дать ему кольцо, что он прохрипел, пытаясь найти другой способ выпутаться:

– Ты смог бы залезть в плывун? Великан взглянул на него с таким видом, будто то, что он произнес, было лишено всякого смысла.

– Грязевые ямы! – объяснил Кавенант. – Мы можем спрятаться в одной из них и переждать, пока пройдет огонь. Конечно, если ты придумаешь, как сделать, чтобы мы не утонули.

Мореход все еще смотрел на него непонимающим взглядом. Кавенант испугался, что ярость настолько сильно овладела Великаном, что он не в состоянии понять, о чем идет речь. Но Мореход быстро справился с волнением, подавив в себе желание немедленно кинуться в бой.

– Да! – закричал он. – Пошли! – И тут же бросился прочь от огня.

Они понеслись, пытаясь отыскать подходящую яму, прежде чем преследователи их догонят. Они очень торопились – даже сквозь дикий рев огня слышны были истошные крики врагов. Но как на зло, ни одной ямы не попадалось. Жар бушующего неподалеку пламени жег глаза, Кавенант наполовину ослеп. Они были слишком близко к огню, он подбирался к ним по верхушкам деревьев, точно ненасытный зверь. Кавенант закричал от ужаса, но его голос утонул в шуме яростно бушующего пожара.

Великан схватил его за руку и потащил за собой. Пригибаясь, он устремился к яме, находившейся прямо рядом со стеной огня. Ветки ближайших деревьев взорвались горячими оранжевыми цветками, как будто огонь вдохнул в них новую жизнь.

Мореход прыгнул в яму.

Глина накрыла их с головой, но Великан тут же оттолкнулся мощными ногами от дна, и они вновь вынырнули на поверхность. Казалось, от жара сейчас вспыхнет кожа на лицах. Однако больше этого Кавенант боялся утонуть в грязи. Он забился, как сумасшедший, но потом вспомнил, что самый быстрый способ дать себя засосать трясине – это пытаться выбраться из нее. Борясь с паникой, он заставил себя двигаться медленней, чувствуя, что за его спиной Мореход делает то же самое. Теперь из грязи торчали только их головы.

Они не погружались. Они плавали во влажной глине, едва осмеливаясь дышать, а огонь проносился над ними; лицо Кавенанта пылало, он никак не мог дождаться, когда утихнет пожар.

Наконец жар как будто спал. Набрав побольше воздуха, Кавенант собрался крикнуть Мореходу, что им пора вылезать, но тут глубоко в толще булькающей под ним глины чьи-то руки ухватили его за щиколотки и потянули вниз.

Кавенант отчаянно барахтался, пытаясь выбраться на поверхность. Но вязкая глина сковывала движения, с каждым его усилием засасывала все сильнее, а руки, схватившие за лодыжки, неумолимо тянули вниз. Он хотел уцепиться за Морехода, но не нашел его. В какой-то момент он почувствовал, что провалился глубже дна.

Боясь задохнуться, он сдерживал дыхание. Инстинкт упрямо заставлял бороться за жизнь, хотя он и понимал, что, скорее всего, ему не удастся выбраться из этой ледяной глубины. Напрягшись, он согнулся, пытаясь руками дотянуться до пальцев, схвативших его за ноги. Он чувствовал их влажное прикосновение, но его собственным рукам никак не удавалось нащупать их, хотя пальцы, казалось бы, касались тех мест, где они должны – обязаны! – были находиться.

На мгновение у него возникло ощущение, что в Белом Золоте появилась пульсация; однако сил у него от этого не прибавилось, и пульсация, если она и была, исчезла так быстро, что он тут же забыл о ней.

Запас воздуха в легких подходил к концу, под веками замелькали красные всполохи. Он дико вскрикнул:

– Нет! Нет!

И тут же ощутил, что направление движения изменилось. Легкие, казалось, готовы были в любое время лопнуть, а невидимые руки, протащив его некоторое время горизонтально, потянули за собой наверх. С чмоканьем они извлекли его из грязи, и он оказался в темном влажном пространстве.

Кавенант судорожно, жадно задышал. Воздух был спертый и зловонный, точно он оказался в пропитанном миазмами склепе, но даже такой, он означал жизнь, и Кавенант с наслаждением его вдыхал. Глаза залепило грязью, он ничего не видел вокруг. Но когда дыхание успокоилось, он протер глаза и заморгал, пытаясь разглядеть, где находится.

Темнота вокруг казалась непроницаемой.

Кавенант лежал на влажной глине; подвинувшись, он левым плечом коснулся стены. Встав на колени, на высоте вытянутых рук над собой он нащупал потолок. Казалось, он находился в комнате, вырубленной в глине, у одной из ее стен.

Глухой голос неподалеку произнес:

– Он не видит.

Голос звучал тоненько и испуганно, но этот неожиданный звук заставил Кавенанта в страхе прижаться к стене.

– Это хорошо, – откликнулся другой, столь же робкий голосок. – Иначе он мог бы причинить нам вред.

– Нет, это нехорошо. Пусть ему станет светло. – Этот первый голос звучал, казалось, несколько тверже, но все равно в нем чувствовался страх.

– Нет! Нет! Нет! – На этот раз Кавенант понял, что протестующих голосов было несколько – восемь или десять.

Твердый, первый голос продолжал настаивать:

– Если мы не собираемся помогать ему, зачем понадобилось его спасать?

– Он может причинить нам вред!

– Еще не поздно. Лучше утопим его!

– Нет. – Твердый голос был неумолим. – Мы ведь сами решили рискнуть.

– Ох! Если Творец узнает…

– Мы сами решили, я говорю! Спасти и потом убить – вряд ли такое понравилось бы Творцу. Уж пусть лучше он причинит нам вред. Я… – Голос испуганно вздрогнул. – Если нужно, я сам сделаю так, чтобы ему было светло.

– Приготовиться! – запели голоса, и Кавенант снова испугался, не зная, чего ему теперь ожидать.

Немного погодя раздался звук, более всего похожий на тот, который издает палка, выдергиваемая из вязкой грязи. Рядом с лицом Кавенанта в темноте возникло красноватое свечение, исходящее, как ему показалось, от самой стены.

Однако он тут же понял, что ошибся. Свет исходил от странной глиняной фигуры, стоящей на полу комнаты. В высоту она достигала не многим более полуметра и выглядела, точно ее вылепили неумелыми детскими руками. Неуклюжие конечности, грубой формы выпуклости и впадины, лишь отдаленно напоминающие уши, рот и нос. Эта странная коричневая фигура тускло светилась красноватым светом.

Кавенант обнаружил, что находится в конце туннеля. Рядом с ним была яма, полная булькающей грязи, а за ней виднелись стены, пол и потолок, образующие само пространство туннеля, дальняя сторона которого тонула во мраке.