Таня Хафф - Врата тьмы

Он увидел, как напряглись плечи Эвана, и понял, что Адепт боится, как бы новый путь опять не кончился тупиком.

А девушка продолжала:

— Но они сейчас все за городом, у них там, — она взмахнула руками, — дела. Потому-то я здесь одна.

— Все за городом, — медленно повторил Эван.

— Ага. У них там имение, и они туда ездят на все выходные.

— Мне нужно поговорить с главной жрицей. — Он наклонился вперед, и девушка проглотила воздух, когда лицо Эвана оказалось от нее в нескольких дюймах. — Это жизненно важно.

— С ними никак не связаться. У них даже телефона нет.

— Нет…

— Они вернутся в понедельник. — Голос ее сорвался на писк.

— В понедельник скорее всего некуда будет вернуться! — Эван возвысил голос, и девушка скорчилась, прижав руки к ушам и зажмурив глаза от видения, которое он ей показал.

У Роланда сердце окаменело. От Богини поддержки не будет, и им придется встретиться с Тьмой один на один. Все же он тронул Эвана за плечо. И ему показалось, что мышцы Эвана тоже из камня.

— Эй, — сказал тихо Роланд. — Ты ее напугал.

И тут он обрадовался, что сердце у него окаменело, а то бы от выражения на лице Эвана оно разорвалось.

— Роланд, я…

— Да ладно, — не думая, смотрит кто или нет, он погладил Эвана по щеке. — Я и сам психанул. Пойдем. — Он мотнул головой в сторону двери. — Пойдем домой и поищем другой способ.

Эван кивнул.

— Да. Всегда найдется другой способ. Спасибо.

— Послушай, никогда ничего не бывает таким черным или таким белым, как ты думаешь.

У Эвана скривились губы, и Роланд вспыхнул.

— Ладно, забудь, что я сказал.

— Не забуду. — Эван взял руку Роланда, все еще лежащую у него на плече. — Я это запомню, потому что это правда. И эту правду слишком часто забывают и Тьма, и Свет.

Он перегнулся через прилавок и подарил сжавшейся в комок девушке свою самую яркую улыбку.

— Простите, я не хотел вас испугать.

Она неуверенно поднялась и улыбнулась в ответ.

— Все в порядке.

Они ушли, и она в самом деле думала, что все в порядке, пока не заметила, что весь хрусталь в магазине светится неярким белым светом.

— Ладно, посмотрим, что у нас есть.

Они молча ехали в автобусе, и теперь шли по дорожке к дому Ребекки. Был третий час. Меньше чем через десять часов наступит конец. Роланд стал загибать пальцы.

— У нас есть один Адепт Света…

— Слегка потрепанный Адепт Света, — уточнил Эван, входя в до сих пор пустующую дверную раму.

— Будь по-твоему, — согласился Роланд. — Уличный музыкант, которого каждый называет Бардом… — Он предупредил протест Эвана: — Я знаю из достоверных источников, что я еще не Бард. Магическая арфа, на которой означенный Бард играть не умеет…

Из футляра раздалось громкое и резкое «до» Терпеливой.

— Гитара, на которой умеет. Далее, заклинание вызова Богини, но мы не знаем, как использовать. Сотрудница социального обеспечения, которую не можем найти. И Ребекка. Черт побери. — Роланд отступил в сторону, пока Эван открывал замок квартиры, — да при таких превосходящих силах Адепт Тьмы должен в собственные ботинки от страха спрятаться.

Когда они вошли, небольшая фигурка кофейного цвета соскользнула по занавесу и исчезла за окном.

Роланд напрягся, но видя, что Эван не волнуется, расслабился снова. Эван же, казалось, общается еще с кем-то, Роланду невидимым.

— Эй, ты здоров? — нервозно спросил Роланд, гадая, успеет ли он вытащить Терпеливую, и если успеет, будет ли от этого хоть какой-нибудь толк.

— Я идиот! — воскликнул Эван второй раз за день. — Идиот!

Роланд закрыл дверь и накинул цепочку.

— А почему? — спросил он.

— Мы знаем, как вызвать Богиню!

— Знаем?

— Да! — Эван воздел руки, и браслеты серебряным звонком оттенили его голос. — Песня — вот заклинание!

— Ага. Ты это уже утром говорил. — Роланд отставил Терпеливую и аккуратно сел на край дивана, кося одним глазом на Адепта, а другим — в окно: вдруг вернется тот же гость. — Еще ты утром говорил, что нам нужна колдунья. Так что же изменилось?

— Жрицы нам нужны как линза. Чтобы их ритуал помог направить наш вызов Богине.

— Еще раз спрашиваю: что изменилось?

— Роланд, — Эван бросился на колени и взял его руки в свои, — ты споешь песню. Ребекка ее направит.

— Ребекка, — повторил Роланд. Он был очень горд, что еще не потерял способности мыслить в такой ситуации.

— Ребекка! Серый народец ее опекает. У нее есть простота и ясность, которые даже в Свете редко встречаются. Она успокаивается в объятиях Земли. Подумай, Роланд, что все это значит.

Роланд подумал.

— Когда-то говорили, что такие, как Ребекка, отмечены Богом, что это — его избранные дети.

Глаза у Эвана стали того же серебряного цвета, что и браслеты.

— Кто воздвиг барьеры? — спросил он. — Она наблюдает за миром, и Она же следит за Ребеккой.

— Ты уверен, что это получится?

— Нет, — Эван тряхнул головой, и волосы прошелестели по плечам, как шелк, — не уверен. Но у меня снова появилась надежда, а это — одно из величайших различий между Светом и Тьмой.

— Всего лишь надежда?

— Она выигрывает и проигрывает войны.

Повернув руку в пожатии Эвана, Роланд взглянул на часы.

— Два сорок восемь. Она скоро пойдет домой. — На запястьях следы пальцев Эвана просто горели. — А пока, э-э, что нам делать?

Улыбка Эвана была просто воплощением озорства.

— Я бы на твоем месте разок-другой прорепетировал.

Роланд вздохнул и извлек из заднего кармана сложенный листок.

— А ты знаешь, — сказал он, — что людям с тобой не так-то просто?

— Ребекка!

Ребекка, уже взявшись за ручку двери и дрожа от нетерпения, все же остановилась.

— Посуду убрала на место?

— Да, Лена.

— Форму постирать захватила?

Ребекка только закусила губу. Форму она сложила, хотя и не так аккуратно, как всегда по пятницам, и уложила на дно красной сумки.

— Да, Лена.

— Плюшки себе взяла на выходные?

— Да, Лена.

Плюшки она тщательно завернула и надежно уложила поверх запачканной формы. Ребекка не могла дождаться очередной строчки литании.

— Не забудь съесть их дома.

Ребекка кивнула, потому что это движение было частью ритуала.

— Не забуду, Лена.

Еще одна строка.

Но ее не последовало.

Ребекка ждала, не в силах двинуться, не в силах повернуться и понять, что остановило ожидаемые слова. Послышался судорожный вздох, глухой удар по линолеуму, а потом голос, который был ей знаком, но она не помнила откуда.

— Вас предупреждали, миссис Пементел, что курение вас убьет.

Адепт Тьмы смотрел сверху вниз на управляющую, дергавшуюся у его ног. Одна рука ее схватилась за грудь, другая скребла по полу.

— Большинство курящих женщин после пятидесяти становятся жертвами сердечных заболеваний. Ну как? — Он слегка наклонился, и с пурпурных губ слетели беззвучные слова. — Помочь вам? Но я и так вам помог. Без этой помощи вы бы прожили еще двадцать четыре часа. — Он мило улыбнулся. — И боюсь, вам бы не понравился этот мир в его следующие двадцать четыре часа.