Диана Удовиченко - История бастарда. Враг империи.

- Пятого числа месяца Луга заседанием святого суда Луга всеблагого слушается дело бастарда по имени Рик, известного также как барон Рик Сайваар, - зачастил секретарь, физиономия которого чем-то напоминала крысиную мордочку. Воистину, крыса канцелярская. - Вышеозначенный Рик-бастард обвиняется в двух покушениях на жизнь его императорского величества, господина Объединенной империи Галатон, властителя земель Южного континента, повелителя присоединенных малых земель - Ридрига Второго, и покушении на жизнь его дочери, принцессы Дарианны. Также Рик-бастард обвиняется в использовании незаконной темной магии, связи с преступниками, подстрекавшими народ Виндора к бунтам, участии в заговоре с целью свержения власти его императорского величества…

Ничего себе послужной список! Дальше я даже и слушать не стал. Фантазия у них богатая. Ладно, с одним покушением понятно. Схватили меня у постели императора, это действительно было со стороны похоже на попытку убийства. Но где они второе-то откопали? Темная магия - нет вопросов, тем более, я и не скрывал от Падерика, что занимаюсь ею. Но что за заговоры, бунты и свержения? Все несколько прояснилось с выступлением обвинителя. Длинный, болезненно худой и прыщавый жрец с горящими глазами фанатика расстарался на славу. Оказывается, я не спасал Ридрига от покушения. Помните, тогда, когда подставил под заклятие кайлара зеркало вечной красы, чем лишил купеческую дочку удовольствия любоваться своим похорошевшим личиком? Я был послан заговорщиками с целью втереться в доверие к императору. Со слов обвинителя получалось, что покушение было организовано и спланировано лишь для того, чтобы внедрить меня в дворцовое общество. А если бы я не успел подставить зеркало, то и такой исход был для нас неплох: заклятие убило бы Ридрига, и это тоже устроило бы преступников. Вот вам и еще одно покушение. Правда, я так и не понял смысла приписываемых мне действий. Ну, да ладно. О темной магии рассуждали долго и подробно. Я узнал о себе много нового и интересного. Оказалось, что я практикую демонологию и некромантию, обожаю сглазы и проклятия, а также убиваю людей Виндора направо и налево с помощью заклятий мрака. К столу жюри поочередно подводили: маленькую, с бегающими вороватыми глазками, женщину, которая рассказала, как я, горя к ней преступной страстью, расправился с ее мужем; откормленного и холеного нищего, который якобы видел, как ваш покорный слуга одним махом уничтожил троих его собратьев, отказавшихся продать мне свои души; благообразную старушку, сообщившую, что застала меня ночью в своем дворе, где я высасывал кровь из ее курицы. Последнее свидетельство даже привело меня в веселое настроение, и я откровенно расхохотался, что было немедленно расценено обвинителем как лишнее доказательство моей вопиющей безнравственности и отсутствия раскаяния.

Покончив со списком моих, так сказать, второстепенных преступлений, неугомонный фанатик перешел к главному.

- Этот темный маг, этот бесчестный человек, этот безлужник, - патетически восклицал он, - был схвачен в покоях императора, когда пытался совершить жуткую расправу над его величеством! И лишь милость Луга всеблагого спасла страну от страшной потери!

Подготовился паренек отлично! Он принялся вызывать одного за другим свидетелей моего покушения на Ридрига. Все, как один, они рассказывали, что я собирался убить и монарха, и его дочь. Как они это поняли, люди не объясняли, да никто и не спрашивал. В конце череды лжецов выступил целитель, который заявил, что здоровью императора нанесен непоправимый ущерб, а также от моих действий сильно пострадала принцесса Дарианна. Наконец настала очередь главного свидетеля, в углу зала открылась маленькая, незаметная дверца, и вошел Вериллий. При его появлении многие свидетели побледнели и постарались стать незаметнее, так действовал на окружающих один вид этого человека. Жрецы тоже выглядели на его фоне бледно. Один Падерик не боялся Верховного, и любезно улыбался ему, но мне показалось, что в глазах Великого отца прячется тщательно скрываемая ненависть. Вериллий величественно прошествовал к столу жюри и встал рядом со мной.

- Еще не поздно передумать, Рик. - его мыслеречь пробилась ко мне сквозь все наложенные заклятия и антимагические артефакты, которые во множестве были развешаны по стенам зала.

Вот интересно, он утверждал, что не может меня читать. А его мыслеречь я слышу. Интересно, слышит ли он мою?

- Я не могу тебя слышать, - вот я и получил ответ. - Так что просто кивни.

Я отрицательно покачал головой. Вериллий тяжело вздохнул. В это время обвинитель, набравшись смелости, приступил к допросу свидетеля.

- Ваше высокомагичество, расскажите, пожалуйста, что вы увидели в ночь с тридцать первого числа месяца Пирия на первое число месяца Луга, войдя в опочивальню его императорского величества.

- Я увидел господина Сайваара, склонившегося над постелью императора.

- И что делал этот человек?

- Он творил заклятие.

- Ваше высокомагичество, все знают о ваших выдающихся достижениях в области магии, - произнес обвинитель. - Вы наверняка поняли, какое заклятие использовал преступник. Скажите, пожалуйста, было ли оно светлым, или темным?

Выдержав долгую паузу для пущего эффекта, Вериллий звучно проговорил:

- Светлая магия не знает таких чар.

Жрецы за столом довольно переглянулись, у Падерика был вид счастливой свиньи, досыта нажравшейся помоев. Наверное, учитывая требование Верховного о неприменении ко мне пыток, жрец опасался, что маг в последний момент вытащит меня из беды. Но заявление Вериллия делало благоприятный исход невозможным.

- А какое именно из темных заклятий? - обвинитель с пылающими глазами подскочил к Верховному.

Тот брезгливо отстранился.

- Во-первых, я предпочитаю, когда при разговоре со мной люди используют обращение "ваше высокомагичество", - жрец позеленел и прикусил губу. - Во-вторых, попрошу не подходить ко мне так близко. У меня очень тонкое обоняние, - обвинитель пунцово покраснел. - В-третьих, не хотите ли вы сказать этим вопросом, что я разбираюсь в темной магии? Это намек? Так вот, милейший… как вас там? Я понятия не имею, какое заклятие использовал барон Сайваар. Мне не знакомо колдовство мрака.

Падерик, после вопроса обвинителя вдруг насторожившийся, выслушав резкую отповедь Верховного, разочарованно отвернулся.

- Подловить решили, уродцы, - сказал в моем сознании голос Вериллия. - И ты позволишь этим ничтожествам сжечь тебя, Рик? Одумайся, сынок. Я все еще могу помочь тебе.

Я опять еле заметно, но твердо покачал головой.

- Зря ты так, мой мальчик. Зря… - в мыслеречи мага слышалась вроде бы искренняя грусть.