Александр Прозоров - Медный страж

— Что он сказал?! — сжал подлокотники унизанными перстнями пальцами Всеволод. — Я не слышал воевода!

— Один миг, княже, — поклонился тот и крута нулся на месте: — Старшина! Кто этот котенок? Кого вы выставили на поединок?

— Племянник родионовский, Вторуша, — пожал тот плечами. — По «Правде» мстить токмо брат может, сын, двоюродный брат да племянник. Братья родионовские сгинули оба, сын малой совсем, двою родные братья на выселках. Токмо племянник здсь и имеется.

— Мы не месть затеваем, а суд божий! — повысил голос Середин. — На суд, по «Русской Правде», каждый имеет право выставить заступника. Вот пусть и выставляют!

Воевода оглянулся на князя. Всеволод приподнял брови, согласно кивнул.

— Староста, вы можете выставить вместо племянника заступника.

— Откуда заступник? У них на сапоги нормальные ныне денег нет, не то что на заступника. На все воля богов. Коли правда на стороне нашей, то и племянник малой душегуба одолеет.

— Проклятие! — Ведун полуприкрыл глаза. — Воевода, я воин, а не убийца. Ква! Пусть выставляют защитника, я заплачу ему сам!

Площадь дружно охнула, и даже князь громко крякнул в кресле:

— Ты намерен платить тому, кто станет сражаться супротив тебя, служивый? Да, вижу, честен ты избытком. Пожалуй, такой честный и вправду мог отвезти в святилище попавшие к нему неправедно пятнадцать гривен и чужих коней… Но такой правильный не оставил бы себе четвертого коня и не лгал бы на суде. Проклятие! Мне надоел этот суд и его путаница! Я хочу покончить с ним сегодня, покончить немедленно! Слушайте все! Своей волей назначаю плату заступнику в две гривны, кои обязан выплатить ему новгородец Олег, буде жив останется, или кои будут взысканы из добра его, коли он живота лишится. Но заступник сей обязан явиться немедленно. Считаю до трех. Эй, кто там у вечевика? Начинайте бить.

Над городом прокатился протяжный звон вечевого колокола, но еще до того, как в него ударили второй раз, от княжьего дома кто-то громко заревел, начал протискиваться вперед, и вскоре с дубового тротуара на площадь шагнул криво оскалившийся дружинник в распахнутой на груди плотной шерстяной рубахе в крупную клетку. Хотя, может, и не в рубахе, а в свитере скандинавском, напяленном на голое тело. То, что перед ним скандинав, Олег понял по крупной костяной букве «Т», что болталась на веревочке на груди у этого белокожего, волосатого, со встрепанной бородой мужика — молот Тора. Варяг, дитя северных фьордов.

Земля скандинавская всегда была богата лишь камнями да холодной соленой водой, а потому вечно нищие варяги торговали по всему свету единственным, что у них было — кровью, служа в разных дружинах от Холмогорской до Византийской включительно. Хотя, кто знает — может, они и в египетских, а то и карфагенских разборках участвовали. За горсть серебра они готовы были резать кого угодно и где угодно. За две — согласились бы оторвать бороду собственному богу. Две гривны для варяга — подарок судьбы, ради которого не страшно продать душу морскому дьяволу и навеки лишиться Валгаллы.

Скандинав, продавшийся в княжескую дружину, превышал Олега почти на две головы в росте и вдвое по ширине плеч, к тому же успел отожраться на русских харчах и имел вполне солидное брюшко — отчего стал более опасным. Чтобы такого прирезать, мало просто достать до тела саблей, нужно еще добраться сквозь жировую прокладку до внутренних органов.

— Это не поединок, Торос! — сурово предупредил его воевода. — Станешь добивать — самолично в болоте утоплю.

— Легкие деньги, — отмахнулся варяг, помахивая пудовым мечом, как легкой тростинкой. Вблизи оказалось, что он вовсе не скалился — у него была вспорота верхняя губа.

— Эй, племянник! Меч в дружину верни, а щиты заступнику оставь. Может, пригодятся…

— Ты беги, служивый, — предложил варяг. — Тогда калечить не стану.

— Тебе губу подрезали? Гляди, язык тоже укорочу, — пообещал Олег.

— Щит подбери, служивый, — посоветовал воевода. — Ну, готовы?

Ведун отошел, взял с земли щит. Сразу было понятно, что деревяшке достанется, поэтому первым он взял щит чужой, его не жалко.

— Готовы? — снова спросил воевода.

Скандинав вместо ответа стукнул клинком по щиту. Олег сделал то же самое.

— Да обратят на вас боги свое внимание! Сходитесь…

Торос тут же ринулся вперед, безо всякой грации и мастерства справа налево рубанул мечом, направляя его под совсем небольшим углом вниз. Дикарь наверняка учился драться топором на палубе: это там, коли сверху вниз промахнешься, острие так в палубе засядет, что сто раз проткнуть успеют, пока вытянешь.

Ш-шир-р… прошелестел клинок над головой. Олег выглянул из-за края щита, готовый начать встречную атаку, но в его щит ударила деревяшка варяга, и тут же — ш-шир-р… Скандинав успел снова размахнуться и ударить. Ш-шир-р… Трах!!! От третьего удара ведун пригнуться не успел, клинок врезался в щит и с потрясающей легкостью снес верхнюю треть.

— У-а!!! — торжествующе взревел варяг.

Олег поймал его взмах на умбон — от удара медяшка прогнулась, связанные ремнем доски полетели в стороны.

— Электрическая сила! — Середин отшвырнул рукоять с болтающимися на ней двумя щепками, отошел к своему месту, подобрал другой щит. Стукнул клинком по деревяшке, показывая, что готов к бою, и варяг тут же снова кинулся вперед.

Он бил тупо и однообразно, словно не сражался, а рубил дерево. Справа налево, справа налево, справа налево. Олег мог бы продемонстрировать ему десятки разнообразнейших приемов и ударов, мог бы показать настоящее мастерство — но проклятый варяг, пользуясь преимуществом в росте и в длине рук, просто не подпускал его к себе на опасную дистанцию. Взмах меча, потом он бьет вперед краем щита, отпихивая Олега, тем временем снова размахивается и бьет опять… Раз за разом — десять, пятнадцать, двадцать раз, пока ведун не допускает оплошности и — хрясь!!! От щита опять летят щепки. Хрясь!!!

— Електрическая сила! — Откинув деревянные лохмотья, ведуи поднял свой щит, остановился, глядя на скалящегося скандинава и лихорадочно пытаясь придумать хоть что-нибудь.

— Пять гривен на новгородца ставлю! — Олег узнал голос Любовода. Во дает купчина! Тут уже совсем рядом с Калиновым мостом ходишь, а он пари устраивает. Правда, на него все же ставит, не против. — Пять гривен! Серебро покажи… И тебе отвечу, коли покажешь. Пять! Пятнадцать… Есть пятнадцать, Елага Скотин поручится…

Ведун рассмеялся, стукнул саблей о щит, ринулся вперед. Ш-шир-р… Олег резко присел, подныривая вперед, торопясь проскочить варягу за голую спину — но тот неожиданно дернул меч назад обратным движением. Середин лишь в последний миг успел подпрыгнуть, перекувыркиваясь через смертоносную сталь, и грохнулся спиной оземь. Скандинав зарычал, устремился в атаку — Олег, привстав на колено, успел закрыться щитом. Сталь, выбивая искры, резанула по железу, ведун тут же отскочил, перебежал в сторону, вновь рванулся к противнику. Варяг, ошарашенный внезапным напором, чуть попятился.