Алексей Пехов - Жнецы ветра

Разложив на столе тетрадь, юноша уверенно чертил в ней грифелем только ему понятные схемы. Когда семь страниц оказались заполнены вариантами, Целитель стал пробовать каждое из придуманных плетений, постепенно зачеркивая те, что не отзывались на его «искру». Где-то через нар после начала он сделал перерыв, съев одну из булок и думая о том, что распределять потоки через юго-западный узел оказалось ошибкой. При такой слабой интенсивности сияния его «искры», наверное, следует использовать парные узлы, чтобы хоть как-то усилить эффект.

Он вновь взялся за дело. С шестой по счету схемой что-то начало получаться. В пальцах появилось знакомое тепло, мир перед глазами немного задрожал, как это всегда бывало, когда Кавалару удавалось взять свой Дар под контроль. Осторожно, словно охотник за диким медом, оказавшийся возле дупла с пчелами, затаив дыхание, он начал выстраивать плетение. Линию за линией, узел за узлом. Но когда, казалось, должен был получиться результат, «искра» мигнула и погасла, а все плетение развалилось.

Целитель с отчаяньем схватился за голову.

— Бывает и хуже. — Возле тополя стоял давешний Огонек, с интересом разглядывая Кавалара. — У меня тоже были некоторые… проблемы со всем этим. Ты неправильно черпаешь.

— Это я знаю, — буркнул молодой человек, не слишком обрадованный тем, что ему помешали.

— Позволишь дать тебе совет? — Мужчина вопросительно посмотрел на собеседника.

— Валяйте, — пожал плечами Целитель.

Незнакомец бросил на стол темно-зеленую сумку, взял лежащее тут же яблоко, откусил от него, задумчиво прожевал и внезапно спросил:

— Что является основой Дара?

— «Искра».

— Хм. Верно. Да не совсем, приятель. А если копнуть немного глубже?

— Источник.

— Правильно. Счастливые сады — для светлых, Бездна — для темных, и то и другое — для умных. — Он позволил себе легкую улыбку. — Так говорила моя наставница, да пребудет ее душа в лучших мирах, чем этот. Но классическая школа забывает еще об одном источнике, работающем с теми, что ты назвал только что, в очень слаженном контакте.

Кавалар нахмурился, не понимая.

— Дома, мой друг, — пояснил Огонек. — Ты, разумеется, их знаешь. Дом Боли, Дом Силы, Дом Любви.

— Вы что-то путаете, — стараясь не улыбаться, сказал Целитель. — Дома — всего лишь символы. Удобные обозначения для создания плетений. В некоторых из них используются комбинации, где упоминаются эти знаки. Но они не являются источниками…

— Это ты так думаешь. А древние, жившие еще на Западном континенте, считали ровным счетом наоборот. Просто никто из нас не привык к такому. И не умеет осознанно выбирать. Но, в первый раз касаясь искры, он «входит» в один из Домов. Точнее, его проекцию.

— Да? — Целитель не спешил спорить со странным Огоньком.

— Сдисцы чаще всего оказываются в Доме Боли. Мы — в Доме Силы.

— А Дом Любви?

— О. Здесь все непросто. Коснуться его может не каждый носитель Дара. Тут должна быть замешана любовь в полном смысле этого слова. Говорят, раньше некоторые счастливчики могли дотрагиваться до этого источника, и перед ними открывались воистину грандиозные перспективы. Вплоть до Перерождения. — У Огонька был неприятный сухой голос, но тон оставался дружелюбным.

— А можно оказаться сразу в двух Домах?

Кавалар и сам не знал, зачем продолжает говорить с незнакомцем. Такой абсурдной беседы у него не было ни разу в жизни.

— Можно. Если ты черпаешь из двух источников — Бездны и Счастливых садов.

— На такое никто не способен! — рассмеялся молодой человек.

— Кстати говоря, ты, конечно, знаешь, что являешься единственным мужчиной с даром Целителя со времен Раскола? — не став спорить, спросил Огонек и выбросил в кусты огрызок.

— А откуда это знаете вы?

— Прошерстил архивы.

— Кто вы? И почему заинтересовались мной? — нахмурился Кавалар.

Он проигнорировал вопрос:

— Все те, кто жил до Раскола и владел Даром, как у тебя, — использовали обе стороны «искры». Что же касается твоего плетения, то у тебя было три ошибки. Здесь, здесь и здесь.

Мужчина начертил в воздухе сложный рисунок, и молодой человек, прищурившись, тихо сказал:

— Ваша «искра» темна. Но вы не сдисец.

— Так я и думал, — усмехнулся незнакомец в ответ. — Ты не заорал, не бросился на меня и не побежал за подмогой. Из тебя выйдет толк.

— Раскол был давно. Вражда угасла. Я не испытываю ненависти к вам.

— Очень разумно с твоей стороны. Ты внимательный. Сейчас Ходящие редко могут понять чужой им источник.

— Чего вы от меня хотите?

— Малость. Попробуй использовать то плетение, что я тебе показал. С моими изменениями оно должно сработать даже при твоем светлом Даре.

Целитель вновь повернулся к тополю, представил узор, и «искра», к его удивлению, тут же ответила, потянулась к нему.

Спустя миг на ближайшей ветке начали распускаться большие пурпурные цветы.

— Действительно, полу… — Кавалар обернулся к незнакомцу.

Но того не было.

Хмурясь сильнее, чем прежде, юноша оглядел парк, вышел из беседки и даже не поленился дойти до фонтана, но человека не оказалось и там. Вернувшись назад, Целитель увидел, что темно-зеленая сумка Огонька все еще лежит на столе.

— Вот ротозей! — пробормотал Кавалар. — Где мне теперь его искать?!

Придется тащить чужие вещи с собой. Возможно, он встретит мужчину в городе или с одной из Ходящих. То, что парень владел темной «искрой», Целителя совершенно не смущало и не пугало. Он считал важным не способ, а результат.

Собирая со стола свои вещи, Кавалар нечаянно опрокинул сумку незнакомца, и оттуда выпала тонкая серо-желтая тетрадь. Не сумев преодолеть любопытства, он открыл первую страницу, исписанную мелким, аккуратным почерком. Скользнул по ней взглядом, зацепился за сложный узор и…

— И что? — раздраженно спросил я, когда пауза затянулась.

— Ничего, — ответила Проклятая, захлопывая книгу. — Это все.

— Как так — все?! — возмутился я.

История меня слишком захватила.

— Ты совсем не умеешь слушать? — рассердилась Тиф. — Я ясно сказала, что страницы вырваны и здесь не так много, как хотелось бы.

— Написана действительно глупость, — подала голос Рона.

— Ну конечно! — фыркнула Тиа. — Никак не можешь переварить историю о том, что обожаемый Ходящими Скульптор владел сразу двумя «искрами»? Поверь, так и было. И первый мятеж в Башне тоже был.

Рона не стала спорить:

— Из прочитанного тобой получается, что некто помог Скульптору стать Скульптором.

— А как, ты думаешь, мы стали Проклятыми?

Она наклонилась поближе и заговорила совсем тихо:

— Черкана нашла на стене комнаты Кавалара письмена. Там были плетения, с помощью которых мы пробудили новую «искру». Вполне возможно, что написанное было частью того, что находилось в оставленной Целителю тетради. Звезда Хары!