Сергей Шведов - Соколиная охота

Судя по всему, благородный Эд был прав. Викингов было слишком мало, чтобы удержать город, где сейчас находилось никак не меньше трех тысяч мечников союзных сеньоров. Граф Адалард Парижский вполне мог достойно встретить беглецов у городских ворот, которые ему поручено было охранять. Правда, тогда никто не мог предположить, что удар по этим воротам будет нанесен не снаружи, а изнутри.

– Это ярл Драгутин, – сказал Орлеанский, подъезжая к Раймону. – Я его опознал. А с ним королева и Людовик.

– Ничего, – процедил сквозь зубы граф Лиможский. – Еще не все потеряно. Собирай уцелевших людей, благородный Эд. Попробуем ударить им в тыл.

Наступивший рассвет значительно облегчил задачу графу Орлеанскому и позволил сеньорам сориентироваться в обстановке. К сожалению, удар варягов был настолько страшен, что поверг наземь едва ли не половину нейстрийских всадников, слишком опрометчиво ринувшихся на подмогу своим товарищам, осаждавшим королевский замок. Конечно, в городе оставалось еще немало боеспособных мечников, но требовалось время, чтобы их собрать.

Граф Руальд поскакал в усадьбу коннетабля, чтобы поднять своих застрявших там людей, а Эд Орлеанский и Роберт Турский повели уцелевших к воротам. Граф Лиможский тоже поехал туда, но неспешным шагом, ибо толку от него в предстоящем сражении не было никакого. Он по-прежнему не мог пошевелить левой рукой и вынужден был держать поводья правой.

Впрочем, как ни спешили графы Орлеанский и Турский на помощь благородному Адаларду, они все равно опоздали. Ворота уже были распахнуты настежь, а беглецы скрылись в снежной круговерти, оставив после себя гору трупов. Граф Парижский попытался остановить варягов, но, к сожалению, нападение было слишком неожиданным, и его люди просто растерялись, увидев перед собой невесть откуда взявшихся врагов. Адалард, чудом уцелевший в короткой, но кровопролитной схватке, укоризненно смотрел на своих оплошавших соратников.

– Откуда в городе взялись викинги? – строго спросил он у графа Орлеанского.

– Ты, вероятно, забыл, благородный Адалард, что это твой город и что это тебе было поручено охранять ворота, – не остался в долгу Эд, разъяренный неудачей.

В закипающую ссору вмешался Раймон Лиможский, ибо время для выяснения отношений было выбрано не самое подходящее. Следовало подобрать убитых и раненых и выслать за беглецами погоню. К сожалению, быстро организовать преследование не удалось. Помешали разгулявшаяся непогода и упадок духа в рядах мятежников. Все-таки варяги нанесли им большой урон в суматошном ночном бою. Только во дворе королевского замка пали более сотни мечников, захваченных врасплох викингами ярла Драгутина, выросшими словно из-под земли.

Всего на узких улочках Парижа сеньоры потеряли более трехсот дружинников. Был среди них и капитан Труан, сраженный мечом варяга. О нем больше всех скорбел Адалард Парижский, а Раймону эта неожиданная смерть доставила массу хлопот, ибо именно ему предстояло позаботиться о вдове покойного и его детях.

Впрочем, эти хлопоты не шли ни в какое сравнение с теми, которые предстояли мятежным сеньорам в свете неудачно сложившейся ситуации. Бегство королевы Тинберги и герцога Людовика сильно осложняло их положение в Нейстрии и сулило в будущем массу неприятностей.

Об этом прямо заявил графам епископ Венелон, когда те собрались на вечерний совет в опустевшем королевском замке.

Сеньоры успели отоспаться за день и смотрелись значительно бодрее, чем утром. К ним даже вернулась способность здраво оценивать ситуацию. Во всяком случае, все сошлись на том, что ничего катастрофического пока что не случилось. Викинги прибыли на трех ладьях, которые были обнаружены сегодня днем неподалеку от замка Вик. Причем одна из этих ладей была франкской, из чего Раймон Лиможский сделал вывод, что, скорее всего, она принадлежит капитану Венцелину, отправленному Тинбергой к Воиславу Рерику.

– А почему они не использовали ладьи для бегства? – спросил епископ Венелон.

– Так ведь Сена покрылась льдом, – пояснил Эд. – Им вряд ли удалось бы пробиться к морю.

– Следовательно, варягов в Нейстрии сейчас не более сотни? – спросил Адалард Парижский.

– Да, – охотно подтвердил граф Орлеанский. – Ничего еще не потеряно, сеньоры. Скорее всего, ярл Драгутин увел беглецов к замку Вельпон, где они могут попросить защиты у престарелого отца покойной Юдифи. Замок Вельпон неплохо укреплен, но при желании его можно взять. Сил у нас для этого достаточно. А вот осажденным помочь будет некому, во всяком случае до весны.

– Остается выяснить, как варяги проникли в Париж, – епископ Венелон обвел собравшихся строгими серыми глазами.

– В домике некой Сенегонды есть подземный ход, ведущий к тайному языческому храму, – нехотя отозвался Эд Орлеанский. – Ярл Драгутин однажды уже воспользовался им, когда пятнадцать лет назад вырвал у нас из рук короля Карла.

– Так почему вы не разрушили этот дом и этот храм, не говоря уже о подземном ходе? – рассердился епископ Венелон.

– Прежде чем разрушить подземный ход, его надо найти, – мрачно усмехнулся граф Орлеанский. – К тому же я не уверен, что этот ход ведет только к домику Сенегонды. Возможно, от него идут ответвления и к другим домам. Вы слишком много от нас хотите, монсеньор. После смерти ведьмы Сенегонды этот домик находился в собственности королевы Тинберги, и проникнуть туда никому не удавалось. А пускаться на откровенный разбой мы не решились.

Граф Орлеанский не сказал главного. Почти все последние пятнадцать лет у него не было причин для ссоры с Тинбергой и королем Карлом, но собравшиеся в королевском замке сеньоры были настолько деликатны, что не стали напоминать ему об этом. Теперь уже поздно было искать виноватых, следовало решить, что делать дальше.

– Мы должны разрушить замок Вельпон до весны, – сказал граф Роберт Турский. – И послать гонца за поддержкой к Людовику Тевтону. Только встав под его руку, мы сможем сохранить свои головы и свои земли.

– А как же Карл? – нахмурился граф Лиможский.

– Карлу останется Франкия, – пожал плечами Эд Орлеанский. – Мы вновь объединим империю, сеньоры, но уже на других условиях. Мы готовы стать вассалами императора, но наши вассалы будут служить только нам.

– А Людовик согласится на такие условия? – в задумчивости покачал головой граф Адалард.

– Так ведь он получит под свою руку не только Нейстрию, но и Лотарингию, не говоря уже о короне императора. Сын Лотаря Людовик Итальянский не сможет противостоять Тевтону и благородным сеньорам, объединившимся вокруг него.

– А что скажет по этому поводу папа Григорий? – спросил Руальд Неверский и покосился при этом на Венелона.