Эльвира Вашкевич - Дочь магистра Пламенных Чаш

– Вот и все, – Изольда захлопнула книгу и облокотилась о стол, покрытый синим бархатистым сукном. Солнце, близкое к закату, золотило старый гобелен, высокие статуи возле лестницы, и было видно, как в воздухе вспыхивают искорки пыли. – Теперь ты умеешь то же, что и я. Все мои знания стали твоими.

– Не все… – ученица отошла к полкам, проводя ладонью по потертым корешкам книг. В ее светлых, цвета ячменного эля, глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение. – Допустим, я так и не освоила полет. Я не умею говорить с птицами. Не умею вызывать элементалов. Даже низших.

– Так, дорогая моя, это уже индивидуальность! Этому ты будешь учиться сама. Может быть очень долго, а может, через год-другой меня за пояс заткнешь. Что молчишь? – мэги встала и вытащила из ларца свечи с руническими знаками у оснований.

– Грустно, – Астра пожала плечами и взяла с полки медальон – теперь уже ее медальон, с девятиконечной звездочкой и зрачком архаэсского камня, темного, как ее волосы. – Просто грустно. Столько лет ждала этого дня, а теперь будто… Знаешь, когда тают длинные, похожие на горный хрусталь, сосульки на беседке твоего сада… когда в воздухе уже весна, греет долгожданное солнце – сосульки все равно жалко.

– А теперь тебе восемнадцать, Астра Пэй. Восемнадцать. Мне скоро сто двадцать восемь, – она улыбнулась без всякого сожаления, зная, что ни один мужчина не даст ей больше тридцати. Никто не смеет усомниться в ее молодости, и даже самые знатные сердцееды Лузины, Вильса, Хельг-Амо при каждом ее появлении с восторгом и вожделением смотрят ей в след. – Твоя грусть – попытка не отпускать детство. Только это глупости. Теперь ты – настоящая мэги. Ты моя девятая и лучшая ученица. Тебе, может быть, жаль расставаться с книгами. С этими стенами и нашим садом. Возможно, даже со мной… – Изольда тихонько рассмеялась, откинувшись на спинку кресла и сплетая пальцы в своих пышных сияющих, будто пламя волосах. – А помнишь, как я держала тебя в подвале за то, что ты читала тайком Некомарха? А как ты провисела всю ночь, подвешенной за ноги возле гробницы Римли? Дорогая моя, у тебя есть причины скорее покинуть эту проклятую башню!

– Нет. Хотя перед тем, как быть повешенной, я выпила два кувшина локи, и влага всю ночь настойчиво просилась из меня, – Астра передумала надевать свой медальон сейчас и спрятала его в замшевую сумочку вместе с рекомендательным письмом. – Я люблю эту проклятую башню. И даже тебя.

– Меня? – магистр рассмеялась, подошла и положила белые шелковистые руки на плечи девушке. – А двери открыты, между прочим. Только теперь ты – мэги. Ты свободна, и тебя ждет много дел. Уже твоих дел. Я знаю, что когда-нибудь ты станешь магистром. Возможно высшим магистром. Ты станешь известна и могущественна. Конечно, построишь свою башню, может, богатый замок.

– Ты забыла сказать, что самые славные принцы будут добиваться моей любви.

– Да! Будет так! – Изольда хотела добавить что-то еще, но серебряные молоточки в клепсидре отбили час Раковины, – обе они вспомнили, что следует поторопиться.

Астра тщательно установила толстые свечи в углах комнаты, зажгла их, читая по памяти строки из «Эдоса», формируя током воли и силой мерцавшего кристалла внешний магический круг. Она слышала, как часто бьется сердце и шумит в голове пьяная кровь, она волновалась, открывая путь в неведомую бесконечность, впервые сама, но ее затаенный, скрытый щитом показной отваги, трепет не могла заметить даже многоопытная Изольда.

– Идиш-портал-спелл! – произнесла ученица, вытягивая напряженные руки вперед, и свечи отозвались треском, струями ярких искр. Посередине уже плескалось фиолетовое пламя, тонкая золотистая щель прорезала воздух, очерчивая контуры Двери. В нескольких шагах перед ней повисла дымка, сгустилась, тут же выросли ступени, высокие, мраморные, устланные белыми и дынно-желтыми розами.

– Розы зачем? – удивилась магистр.

– Так хочу.

– Ах да, теперь ты имеешь право хотеть, – усмехнулась Изольда и придвинулась ближе к ученице. – Вызывай Херика. Еще раз повторю: никогда не входи в Двери без весса. Даже опытнейшие маги либийцев не смели путешествовать без проводника. А те, кто рискнул, канули в бесконечности измерений навсегда. Вызывай Херика. Смелее!

– Я и не думала пугаться, – прикрыв глаза, сосредоточившись, Астра произнесла нужное заклинание и бросила в пламя порошок-приманку.

Из нижней части двери повалили клубы синеватого дыма. Скоро из них появился сам весс – существо похожее на большую обезьяну, обросшую мохнатой рыжей шерстью. Его хвост украшала пушистая кисточка. Голову венчали длинные заостренные уши и потешные рожки-шишечки.

– Мой поклон, госпожа Изольда, – он зевнул от сладкого дразнящего запаха и спрыгнул в центр круга. – Прекрасно выглядишь. Божественно! Это платье, колье… все для вечерней прогулки.

– Ты путаешь, рыжий прощелыга. Вызывала тебя не я, – Изольда легонько подтолкнула ученицу.

– У тебя большие уши, но неважно со слухом, – мэги ловко поймала кончик шаловливого хвоста.

– Извиняюсь, прекрасные, обознался, у вас почерк похожий, – весс попятился, но Астра беспощадно притянула его к себе.

– Запомни, Херик, мое имя – Астра Пэй, – она быстро вскочила ему на спину и схватила длинные заостренные уши. – Прогуляемся до Иальса. А? Прямо на главную площадь.

– Ох, как грубо! Как вероломно! – выпучив круглые свекольного цвета глаза, весс потряс лохматой головой.

– Великолепно! – Изольда хлопнула в ладоши и прыснула смехом. – Великолепно смотритесь!

– В Иальс! – повелела юная мэги.

Весс бросился к Двери и, едва взбежав на ступени, завопил:

– А-я-яй! Угли! Горячие угли! Иголки в пятку! Или… Что это было?!

– Какой ты нежный. Всего лишь розы, Херик. Иллюзия роз, – Астра теснее сдавила его бока. – Теперь ты видишь, что у меня свой почерк, – она с торжеством повернулась к магистру. – Изольда, до встречи! Спасибо за все!

– До встречи, моя девочка, – с грустью и улыбкой Изольда смотрела, как весс переступил клубы синего дыма и шагнул в портал.

На миг раньше, чем Астра исчезла в пространственной воронке, яркая, будто солнечное волокно, петля возникла у порога двери, извилась и тонко срезала ремень сумки с письмом. Со шлепком мыльного пузыря Дверь Измерений исчезла. Розы обратились горстками рыхлого пепла. Сразу потухли свечи, и завитки рун у их оснований потускнели, оплывая. Дым слоями потянулся к окну.

– До встречи, девочка, – повторила Изольда. – Конечно, у тебя свой магический почерк. Твердый, надо признать. Ну а у меня свой… – она наклонилась и подняла упавшую сумку. Открыла, выкладывая на стол пузырьки с эликсирами, небольшой хрустальный шар, кристаллы. Последним выпал медальон с девятиконечной звездой.