Тимур Свиридов - Миры Непримиримых

The first target now – Solar System! You hear it? Earth would be destroyed… [21]

Голову опять страшно замутило, будто тело само реагировало на слова Корнвэлла. Дар успел еще раз пожалеть, что в руках никакого оружия. Затем, тяжко и окончательно хлюпнув, густая тьма поглотила его сознание…

…Он очнулся от тряски.

Свет и звуки вломились в Него, еще замутненного вязким клеем небытия. Медленно открывшиеся веки впустили ночь…

Красные блики на вершинах небольших холмов, глубокая тень в низинах. Прямо в лицо тянул холодный ветер. Неподвижные фигуры рядом с кострами. Отблеск огня на металле одежд…

В голове замутилось, и веки опять сомкнулись.

Его затрясло так, что подбородок забарабанил по груди. Черный туман небытия испуганно свернулся в себя и растворился, как капля крови в воде.

– …ухайся! – орал рядом низкий скрежещущий голос. – Чей ты? А-э?

В ушах отозвалось зудящим рокотом. Чужой голос звучал словно через глубокую воду. Самые звуки его были инородными, как ад. Он вдруг осознал, что обращались к Нему. Говорили на языке, которого Он никогда прежде не знал. Странное сочетание голоса, шелеста и клекота и черт знает чего еще. И еще Он осознал, что понимает эту речь, так же как понимал и ту, свою прежнюю… Он сделал движение, попробовал ответить, но два языка сцепились во рту. Он замычал и онемел от ужаса.

– Шурат! Ты шею ему сломаешь! – Второй голос был более властным и жестким.

– А-э… – недовольно хмыкнул первый.

Его резко швырнули. Падая, Он ударился затылком о твердое и текучее. Это был песок.

– Наши подобрали Его у Чертова Камня. Почти рядом с ямой, где а'зарды свалили раненых и мертвых Хотоаги. Весь песок там пропитался кровью на локоть.

Звуки слов одновременно перемежались рычанием, словно у этого существа было не только два языка, но и два горла.

– Хорхош Его случайно заметил. Он не знал, забирать Его или на месте приколоть. Безоружный, голый. Чужой… Но Хорхош не чувствовал отбива и отдал решение тебе.

– Хорхош правильно сделал, что привез Его сюда, – после короткого молчания задумчиво ответил второй голос. – Но… Я тоже не чую отбива.

– Вообще-то и я, – смущенно прокаркал первый, что был назван Шуратом.

Он окончательно опомнился, но продолжал лежать неподвижно. Глаза обрывками выхватывали окружающий мир и никак не могли сложить эту раздробленную мозаику. Висело небо – огромное, давящее, черно-синее, с острыми шипами незнакомых огромных звезд…

– Просыпайся! – Снова рявкнул голос, и что-то плоское с силой шлепнуло по груди. Раздался металлический звон. – Джаммш! Если Он не проснется, я Его заколю прямо тут, как жирного уилиса.

– Зачем, если мы оба не чувствуем отбива?

– Да? – Рык Шурата обогатился множеством неожиданных оттенков. – Думаешь, у меня расклеились пластины? Глянь на его латнир, Саудрак! Эй, огня сюда!

Послышался тяжелый топот, мир окрасился прерывистым желтым светом. Сильные руки бесцеремонным рывком перевернули Его – так грубо, что Он черпнул ртом песка.

– Великая Мать! – охнул третий голос. – Так не бывает…

– Хэх, – хмыкнул Шурат, – а я о чем!

Повисла гнетущая пауза. Он физически ощутил сгущающееся вокруг Него напряжение. Бешено сжал веки, пытаясь вспомнить, как Он здесь оказался, что это за окружение? Кто Он сам?!

Какой-то однообразный звук, похожий на бормотание или глухое пение, доносился от сидящих у костров. Память была бездарно пуста, ее словно убили. Ее вырезали, оставив лишь опустошенную раковину тела.

– Слишком много непонятного. – Голос Саудрака был не более мелодичным, чем падение каменных блоков. – Тангр гол, безоружен и безроден. Так не бывает.

– Ему один путь – по тропинке в Лес Предков.

– Хотел бы я знать, чьих предков…

Вспышка ярости ослепила и подбросила Его. Он рывком перевернулся, выплевывая песок. И стиснул зубы от боли в запястьях.

– А ну успокойся! – У Его горла тут же материализовались два темно-блестящих лезвия, в которых насмешливо плясали кривые отблески огня.

«Шиташ, – тут же возникло в мозгу название причудливого клинка. Оно было похоже на свист рассекаемого воздуха. – Удачное название для меча».

Двое чужаков рядом с Ним держали в руках обнаженные клинки, у третьего был длинный пылающий факел. Свет пламени обострял их черты и придавал им оттенок дикости.

Склонившиеся над Ним тени были мускулистыми существами с чуть сплюснутой головой, накрытой изящно изогнутым шлемом не то из кости, не то из толстой кожи. Из-под шлема глядели два больших раскосых глаза на вытянутом лице. Руки темными поленьями тянулись от мощных плечей, их поверхность была защищена тускло блестящей плитчатой броней с металлическими накладками на предплечье. Горло Его царапали широкие, в руку длиной, железные шиташи. Еще Он заметил на небе маленькую красноватую луну. Она показалась ему сморщенным огрызком.

– Как ты попал к Чертову Камню… чужак? – Последнее слово было словно выплюнуто.

Ему все же удалось заставить шевелиться свой двойной язык:

– Не знаю…

Он услышал свой голос – такой же низкий и вибрирующий рык как у остальных. И еще Он осознал, что умирает от жажды.

– Пить!..

– Каково твое имя и каков твой род? – рявкнули в ответ.

По голосу Он понял, что это Шурат, и теперь смог его увидеть. Здоровенный абориген с угловатой темной мордой и яростными глазами.

– Какого ты клана? Откуда? – сыпались новые вопросы.

Что-то щелкнуло в мозгу, как сухая вспышка, и Он вспомнил свое имя.

– Дар, – сказал Он и пожевал в губах это странное имя, которое никак не выговаривалось Его ртом, Его чудовищными двумя языками: – Да-ар…

Он снова пошарил в памяти в поисках ответов на остальные вопросы. Но убитая память не возвращалась.

– Дальше?..

– Я не помню ничего… Я не помню… кто я…

– Приехали! – злобно буркнул Шурат. – Долго придумывал эту херню?

– Остынь, Шурат! – Звук крошащихся булыжников показался бы сладкой музыкой в сравнении с низким голосом Саудрака. – Не забывай, где мы Его нашли.

Теперь Дар увидел и второго: Саудрак был чуть ниже, но вдвое более широким в плечах. Безапелляционность в рыке давала некоторое впечатление о его полномочиях.

Саудрак обернулся к Дару:

– Как давно ты видел а'зардов в последний раз?

– Что такое «а'зардов»?

Шурат, придерживавший его за плечо, ослабил свою хватку. Его глаза взбешенно сузились.

– Он придуривается, элитар!

Лезвие меча теснее прижалось к горлу.

– Да-ар не имя для тангра, тем более твоего возраста.

– Откуда он взялся? – подал голос третий, стоящий с факелом. – Что а'зардов не знает? Рехнулся со страху?

Последний вопрос был адресован Саудраку и Шурату, но Дар оценил его справедливость. Эта мысль посетила уже и его самого. Эти кургузые фигуры, звенящие мечи, двойные языки, какие-то «а'зарды»… Он бредит или спит. Скорее бредит, потому что такое не приснится!