Игорь Ковальчук - Дорога к вечности

– Но это невозможно!

– Что именно? – врач взглянула на Дайану поверх очков.

– Это просто невозможно. Я не могу рожать. Не могу, нет.

– Почему? Конечно, надо сделать анализы, но вот так, визуально, я бы сказала, что ты, сударыня, совершенно здорова. Не слишком юна, крепкая… Словом, беременность скорее всего будет тебе только на пользу.

– Ни за что! – завопила Дайана, вскакивая. – Ни за что!!!

– Детка, насколько я понимаю ты – бессмертная. Верно?

– А то как же…

– В таком случае тебе нечего и думать об аборте. Бессмертным категорически запрещено делать аборты. Это может оказаться смертельно для самой здоровой женщины. А уж в первый раз… Ты же прежде не рожала, верно?

– Нет… Нет, ни за что! Я не могу рожать!

Врач снова посмотрела на девушку поверх очков – очень пристально. С сочувствием.

– Этот ребенок… от насилия?

Дайана густо покраснела.

– Нет…

– Тогда в чем дело? – начала раздражаться гинеколог.

– Ни в чем. Спасибо.

Пока ехала домой, она раза три едва не попала в аварии. Ей пришлось вдоволь наслушаться о женщине за рулем, а одному из особенно неприятных шоферов она ответила так залихватски и цветисто, что он, более не обращая внимания на глубокую царапину на крыле, поспешил нырнуть обратно в машину и уехать. И девушка тоже вернулась в машину. В дальнейшем она была немного внимательнее, хотя от серьезных неприятностей ее по большому счету спас только опыт, уже успевший въесться в плоть и кровь. Тот, кто умел гонять на флайере без стабилизации и магической защитной системы, смог бы вести обычную машину по обычным городским улицам даже с закрытыми глазами.

Дома она сразу же кинулась на ближайший диван – тот, что стоял в гостиной.

– Это невыносимо, – простонала она в подушку.

Из кухни выглянула Такэда. Она вытирала руки полотенцем.

– Приехала Андрет. Эттар будет позже, он сказал, что заедет за подарком. У нас с тобой сегодня годовщина свадьбы, ты, наверное, не помнишь… Что случилось?

– Скажи детям, чтоб не приезжали.

– О чем ты говоришь? Они не поймут, да и просто обидятся. Что произошло?

– Это конец… Это невыносимо… Это все!..

– Что такое?

– Я беременна!!!

Такэда несколько мгновений помолчала, потом слегка повела плечами.

– И что такого? Ты боишься?

Дайана оторвала зареванное лицо от подушки, с раздражением и даже злобой взглянула на подругу и все еще жену. Ей вдруг пришло в голову, что после преобразования она не подавала на развод, этого не делал ее отец, глава семейства, и клан Драконов Ночи – новых Блюстителей Закона – тоже не стал вмешиваться. А раз так, то брак продолжал иметь место, и сохранялись все права и обязанности, и… Словом, все-все, что к браку прилагается.

Поэтому она смутилась и злобу во взгляде погасила.

– Ты не понимаешь? – пробурчала она. – Я не могу рожать.

– Почему?

– Я же… мужчина…

– Теперь ты не мужчина, а женщина, – Такэда закончила вытирать руки и заткнула край полотенца за пояс. – И беременность – вещь совершенно естественная. Сама по себе беременность доставляет мало неудобств, если соблюдать все предписания врача.

– Ты что – издеваешься?

– Я всего лишь здраво смотрю на ситуацию. Ты – бессмертный… бессмертная. Значит, не можешь делать аборт. Значит, тебе придется рожать, так что…

– Расслабься и попытайся получить удовольствие?

– Примерно так, – лицо Такэды немного смягчилось. – И подумай хотя бы о том, что ты дашь жизнь еще одному представителю семейства Арман.

– А ты уверена? – пробормотала Дайана, немного утешившись. – Уверена, что будет именно Арман?

– Наверняка… Кто отец-то у горемыки?

– Ну… Илвар Варлэйр.

– Тот, которого называют Солнечным Псом? Дракон Ночи?

– Именно. Он.

– Насколько я знаю, его мать – представительница клана Мортимер. Значит, по крови он очень близок тебе. Так что вероятность того, что ты родишь Армана, очень велика. – Такэда помолчала. – Ты скажешь ему?

– Я не хочу.

– Он имеет право знать. – Дайана помотала головой, и Накамура мягко напомнила ей: – Представь, если бы женщина, с которой ты встречался, не сказала бы тебе о ребенке, которого ждет. Что бы ты почувствовал? Наверное, разозлился бы на нее, правда?

Девушка села на диване и посмотрела на пышный шелковый ковер, устилавший пол гостиной. Не признать правоту Такэды было невозможно.

С кухни наползал соблазнительный аромат пирогов. В какой-то момент Дайана ощутила слабый приступ тошноты, но со злостью поклялась себе, что все равно наестся печевом, чего бы это ни стоило. Такэда всегда была мастерицей печь пироги. Конечно, они у нее получались до забавного «накамуровские», но нос воротить не приходилось. Угощение матери семейства с удовольствием поглощали и дети ее, и супруг.

– Ладно, скажу. – И лицо ее тут же сморщилось в улыбке. – Представляю себе его лицо.

Разумеется, раз уж Дайана решилась, Илвар довольно скоро все узнал. Услышанное только что не сшибло его с ног. Он минут пять молча смотрел на свою спутницу, глаза у него были круглые, будто блюдца, и совершенно пустые, невыразительные, словно пуговицы.

Они встретились в кафе, где подавали прекрасное фруктовое мороженое и великолепные, очень вкусные десерты. Когда-то Дэйн водил сюда свою невесту, потом – жену, которая, находясь в положении, неожиданно полюбила сладкое, и ирония всей этой ситуации изрядно позабавила девушку. Она отвернулась и фыркнула – если бы не собственное состояние, внушавшее ей страх, получившаяся шутка надолго развеселила бы ее.

Действительно, забавно – сообщить лучшему другу своего прежнего мужского облика, кто такая девица, в которую он влюблен.

Правда, Илвар воспринял ее смешок в свой адрес – смутился и покраснел. Он и сам понимал, какой глупый у него вид.

– Значит, теперь ты в женском обличии. А надолго, не знаешь?

– Похоже, надолго, – с унынием ответила Дайана.

– Так, может, поженимся? – неуверенно предложил Варлэйр.

Она онемела, но быстро нашлась:

– Вообще-то я в браке!

– Так у нас в системе провозглашена полигамия. Женись хоть сто раз. И сто раз замуж выходи.

– И все это делай одновременно… – закончила девушка. – Нет-нет, я поняла, о чем ты говоришь. Конечно, выйти за тебя замуж было бы просто отличной шуткой. Своеобразным приколом. Но, боюсь, он слишком своеобразен… даже для меня.

– Значит, нет?

– Значит, нет.

– Но ребенка-то я смогу видеть?

– Само собой, – Дайана мечтательно завела глаза. – Я все-таки не оставляю надежду рано или поздно разделаться со своим проклятием и вернуться в свой нормальный облик. Тогда у малыша будет сразу два папы и ни одной мамы.

Как ни странно, но после этого Илвар стал намного спокойнее, а Дайана освободилась от постоянного чувства вины (уж она-то отлично знала, что чувствует мужчина, когда он чего-то хочет, но по непонятной ему причине не может получить). Им стало намного проще общаться. «Наверное, я всегда мечтал заполучить в жены или хотя бы в любимые девушки своего друга, – пошутил Варлэйр. – Получается и любовь, и дружба одновременно…»